Том Клэнси - Без жалости

Остальным пассажирам перелет не принес такого отдыха, как Келли. Грир успел отправить пару шифрограмм еще до взлета, и все-таки они с Риттером были более всех заняты все время полета. Самолет, на котором они летели, — ВВС США предоставили его в их распоряжение на время операции, не задавая никаких вопросов, — принадлежал базе ВВС Эндрюз, был оборудован для транспортировки важных пассажиров и часто использовался членами конгресса. Это означало, что в его буфете имелся солидный запас спиртного, и хотя сами они пили обычный кофе, в чашки, подаваемые русскому, щедро добавляли виски — сначала понемногу, затем во все увеличивающихся дозах, так что полковник Гришанов не сумел заметить этого.

Гришанова допрашивал главным образом Риттер. Он начал с того, что объяснил русскому офицеру, что его совсем не собираются убивать. Да, они из ЦРУ. Да, Риттер принадлежит к числу оперативников — если хотите, шпионов, — причем у него огромный опыт работы за железным занавесом. Точнее говоря, он занимался тем, что подрывал строй в миролюбивых социалистических странах Восточного блока, но ведь у него такая работа, так же как и у Гришанова. Вы не будете возражать, если я стану звать вас просто Колей? А теперь, полковник, вы не могли бы назвать имена американских офицеров, содержавшихся в лагере (все данные о них Риттер уже нашел в подробных записках русского полковника)? А, так это ваши друзья? Ну конечно, мы очень благодарны вам за то, что вы приложили столько усилий, чтобы сохранить им жизнь. Понимаешь, Коля, у них у всех есть семьи, так же как и у, тебя. Еще кофе, полковник? Да, это действительно хороший кофе. Ну конечно, ты вернешься домой, к своей семье. Ты, что же, принимаешь нас за варваров? У Гришанова хватило здравого смысла, чтобы воздержаться от ответа.

Черт побери, подумал Грир, а ведь у Боба действительно здорово получается. Он умеет вести допрос, вызвать у человека доверие к себе. И дело тут не в мужестве или патриотизме. Боб сумел проявить человечность. Гришанов — храбрый и упрямый мужчина и, надо думать, блестящий летчик. Как жаль, что они не могут посвятить во все это Максуэлла и Подулски! Но, в конце концов, он тоже был человеком, и это качество характера явилось его слабостью. Русский не хотел смерти американских офицеров. Это вместе со стрессом, вызванным захватом в плен, вместе с неожиданно мягким обращением, к которому добавилось изрядное количество хорошего виски, привело к тому, что у Гришанова развязался язык. Немаловажным явилось и то, что Риттер ни разу не коснулся вопросов, затрагивающих интересы безопасности советского государства. Черт побери, полковник, я ведь знаю, что вы не раскроете государственные тайны, — тогда зачем же тратить на это силы, задавая ненужные вопросы?

— Это ваш человек убил майора Вина? — спросил русский, когда самолет находился на полпути через Тихий океан.

— Да. Это произошло случайно, он... — Гришанов прервал Рит-тера взмахом руки:

— Правильно сделал. Вин был дремучим человеком, мерзким маленьким фашистским ублюдком. Он хотел смерти ваших офицеров. — Откровенность полковника росла пропорционально количеству выпитого им виски.

— Ничего, Коля, мы постараемся не допустить этого.

— Нейрохирургическое отделение, западное крыло, — произнесла медсестра.

— Мне нужно поговорить с Сандрой О'Тул.

— Подождите минутку. Сэнди? — Медсестра, сидевшая у столика, протянула телефонную трубку. Старшая смены взяла ее:

— О'Тул слушает.

— Мисс О'Тул, это Барбара — мы недавно говорили с вами по телефону. Помните, вы звонили адмиралу Гриру?

— Да, конечно!

— Адмирал Грир просил передать вам, что с Джоном все в порядке. Сейчас он летит домой.

Сэнди быстро оглянулась по сторонам, стараясь повернуться в ту сторону, где никто не заметит внезапных слез облегчения, выступивших у нее на глазах. Нет худа без добра, пожалуй, но все-таки это радостная новость.

— Вы не могли бы сказать, когда он вернется?

— Мне известно только одно — завтра.

— Спасибо.

— Не стоит. — Связь сразу прервалась.

Ну что ж, это уже что-то. А может быть, даже нечто очень важное. Так что же случится, когда он прилетит сюда? — с тревогой подумала она. По крайней мере он возвращается домой живым. Ему повезло куда больше, чем Тиму.

Посадка на базе ВВС Хикэм оказалась далеко не мягкой — пилот изрядно устал — Келли проснулся от толчка. Сержант ВВС дружески похлопал его по плечу, чтобы убедиться, что он не спит. Самолет направился в дальнюю сторону аэродрома для заправки и технического обслуживания. Келли воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы выйти наружу и размять ноги. Погода здесь была теплой, но ничто не напоминало жаркой духоты Вьетнама. Теперь он на американской территории, здесь все по-другому...

Это уж точно.

Только однажды, всего лишь однажды.., вспомнил он о своем желании. Да, я приложу все силы, чтобы спасти остальных девушек, как я спас Дорис. Вряд ли это будет особенно трудно. Теперь я захвачу Берта и все выпытаю у него. Даже отпущу этого подонка живым, после того как узнаю, что мне нужно. Наверно, отпущу. Мне не по силам спасти весь мир, но... Боже милосердный, я ведь сумею спасти хотя бы часть его!

Он нашел телефон в зале для важных пассажиров и набрал номер.

— Алло? — послышался заспанный голос, через расстояние в пять тысяч миль.

— Привет, Сэнди. Это Джон, — с улыбкой произнес он. Даже если военнопленные летчики еще и не возвращались домой вместе с ним, возвращался он сам, а потому испытывал от этого чувство облегчения.

— Джон! Где ты сейчас?

— Ты не поверишь! На Гавайях.

— С тобой все в порядке?

— Немного устал, но в остальном все хорошо. На этот раз в моей шкуре нет никаких дыр, — сообщил он, снова улыбнувшись. Ее голос звучал подобно музыке, даже день казался от этого более ярким. Однако радужное состояние продлилось недолго.

— Джон, возникли проблемы.

Сержант, сидевший за столиком у входа, заметил, как изменилось лицо этого важного незнакомца. Но тут Келли повернулся к нему спиной, и интерес сержанта пропал.

— Ясно. Это, должно быть, Дорис, — заметил Келли. — Я хочу сказать, ведь только ты и два врача знают обо мне, а вы...

— Они узнали об этом не от нас, — заверила его Сэнди.

— О'кей. Прошу тебя, позвони Дорис и.., будь поосторожнее, но...

— Предостеречь ее?

— Ты сможешь сделать это?

— Да, конечно!

Келли попытался успокоиться, и это ему почти удалось.

— Я вернусь через.., девять или десять часов. Ты будешь на работе?

— У меня выходной.

— Хорошо, Сэнди. Скоро увидимся. До свиданья.

— Джон! — окликнула его Сэнди.