Игорь Хрусталев - Делец платит наличными

― В-возможно, ― вынужден был согласиться мой юный оппонент.

― Но реализовывать подобный товар запрещено, ― продолжал я. ― Мы, конечно, могли бы сменить ценники, указав другой срок. Но наша реализационная структура на это не идет, в отличие от других фирм, которые, кстати сказать, запросто переходят ту «нейтральную полосу», которая отделяет срок окончания годности продукта от срока, в который он приходит в полную негодность. Бог им судья заодно с соответствующими инспекциями.

Шурик украдкой посмотрел на часы и от меня не укрылось направление его взгляда.

― Так вот, если говорить коротко, то мы могли бы продавать эту самую семгу до этого самого срока по той же самой цене. Но мы ее снижаем, и снижаем значительно. Покупатели, кстати, очень правильно реагируют. Бывают, конечно, исключения, вроде вас... А в день окончания срока рыба передается в кошачий питомник. Кстати, я вовсе не уверен, что вся рыба достается только кошкам, а не перепадает и обслуживающему питомник многочисленному персоналу. Ну что, я вас убедил или нет?

― Убедили, ― быстро кивнул парень. ― Признаю, что в тот раз я был неправ. Как только выйду отсюда, пойду за семгой.

― Очень мудрое решение, ― согласился я. ― Так давайте же ускорим этот момент.

Я встал со стула и прошелся по комнате, мерно чеканя свой шаг.

― Вы напрасно все время поглядываете на часы, ― наконец остановился я. ― Срок вашей смены... Кстати, через какой промежуток времени меняется наружное наблюдение? Минут тридцать ― сорок? Так вот, этот срок давно прошел и ваше начальство уже серьезно обеспокоено вашим ― и моим ― исчезновением.

― Сорок пять, ― уточнил мое предположение сразу поскучневший Шурик. ― А откуда вам стало известно про эту фишку?

Я игнорировал этот вопрос.

― От кого вы получили задание и как оно было сформулировано?

― Нам запрещено об этом говорить, ― твердо ответил Шурик.

― Разумеется, ― согласился я. ― Но случай, согласитесь, особенный.

― Мне башку оторвут, работы лишат, ― торопливо заговорил Шурик.

― Это разные вещи, ― перебил я его, ― и ты не можешь этого не понимать. Без работы лучше, чем без башки. Это в американских фильмах дядя в тройке пулю себе в висок пускает, когда его вышвыривают с работы. У нас все обстоит гораздо оптимистичнее.

― Да вы себе просто не представляете, что с нами могут сделать! ― вскочил парень.

― Сядь! ― прикрикнул я. ― Не надо нервов. Нервы ― это время, а у вас оно уже закончилось. Поэтому давай говорить по-деловому.

Я подсел к нему рядом и, достав ручку с бумагой стал говорить очень убедительно, для наглядности фиксируя основные пункты своего монолога в виде цифр и символических геометрических фигур.

Этот нехитрый прием я использовал уже много лет и неоднократно убеждался, что он увеличивает силу логики на порядок.

― Значит, так, ― нарисовал я цифру один. ― Вы получили задание и с ним не справились, грубо говоря, просрали объект.

Ручка изобразила пухленький круг, который тотчас же перечеркнула.

― Вас за это непременно накажут тем или иным образом, ― продолжал я.

Перо начертило линию ― сначала ломаную, потом извилистую, хвостик которой печально повис, оборвавшись несколькими короткими штрихами.

― Какой для вас видится выход из этой ситуации? ― задал я самому себе вопрос.

При этом я начертал возле цифры два жирный вопросительный знак.

― Санкции на работе неизбежны, это как дважды два, ― констатировал я и поставил жирный крест возле цифры один. ― А значит...

Тут я выдержал короткую паузу и посмотрел на своего собеседника.

Шурик при этом, само собой, вынужден был оторваться от наблюдения за листом бумаги и волей-неволей должен был взглянуть мне прямо в глаза.

― А значит, надо как-то исправлять ситуацию, ― проговорил я внушительно.

― Хорошо бы, ― согласился Шурик, ― только я не представляю, как.

― А я представляю, ― провел я ручкой горизогтальную черту. ― В твоей конторе тебе все равно вломят ― скажешь ты мне, кто тебе дал задание или нет. Тебе почти без разницы.

― Ну, ― кивнул Шурик, пока еще не взяв в толк, куда я клоню.

― Но разница есть в другом случае, ― доверительно произнес я, ― если ты быстро и внятно отвечаешь на мой вопрос, я обещаю мягкую посадку, когда ты будешь лететь из своей конторы после пинка под зад.

Шурик заинтересовался.

― Для начала устрою на стажировку в свою службу безопасности, ― пообещал я.

― А дальше?

Я рассмеялся.

― Какой шустрый! А дальше все от тебя зависит ― научишься, значит будешь работать. Нет ― подыщешь еще что-нибудь. Усек?

Похоже, я его убедил.

Парень довольно быстро раскололся и за минуту с небольшим выдал мне ту информацию, которую я вытягивал из него эти полчаса.

Я поменял местами филеров и обработал второго за четверть часа.

Он подтвердил информацию Шурика и теперь я уже знал, что мне нужно делать.

Для начала я решил тщательно подготовиться к предстоящей встрече ― первым делом достал из сейфа в директорском кабинете некоторое количество зеленой налички и засунул баксы себе в карман.

Затем я велел Егору Воронцову подготовить ребят для сопровождения.

Мы условились, что машина с бойцами нужна для страховки и вероятность введения в действие наших силовых резервов невелика.

После этого я поднял телефонную трубку, набрал номер, представился и попросил соединить меня с майором Ворошиловым.

Мой звонок произвел настоящую сенсацию. В трубке слышался топот ног, встревоженные выкрики и громкая брань. Наконец, мне ответили.

― Слушает Ворошилов, ― раздался низкий шепелявый голос.

― Майор, мне очень не нравится, что за мной ходят по пятам ваши люди, ― начал я с места в карьер, не давая возможности человеку на том конце провода оправдываться или что-то объяснять.

― Но...

― Никаких но, ― оборвал его я. ― Значит так, я готов вернуть вам вашу парочку через десять минут. Именно вам, лично, заметьте.

― Вы хотите со мной встретиться? ― уточнил прокашлявшийся Ворошилов.

Я еще не понял, туп мой собеседник или чересчур дотошлив, и терпеливо повторил:

― Да-да, вы совершенно верно меня поняли. Я хочу встретиться, и именно с вами. Нам есть о чем поговорить, и, думаю, этот разговор может быть полезен для нас обоих. Значит так, ― перешел я к подробностям, ― встречаемся у музыкального театра. Марку моего автомобиля вы знаете, он будет стоять у служебного входа.

― Угу, ― раздалось в трубке. ― Там, с торца, где рекламные щиты?

― Совершенно верно, ― с улыбкой подтвердил я. ― Можете не прикрывать трубку рукой, я все равно слышу, что вы отдаете приказания своим людям.

В трубке хмыкнули.

― Я понимаю, сто меры предосторожности необходимы. Можете приводить с собой хоть целый полк, ― продолжал я, ― но пусть ваши люди держатся от моей машины на расстоянии и не мешают нашему разговору.