Игорь Хрусталев - Делец платит наличными

Потрясенный Коровин молчал.

― Я думаю, что вы прекрасно понимаете, сколько может стоит такая информация для заинтересованных лиц, ― продолжал я. ― Ваше ведомство, скажем, намеревается наехать на то или иное предприятие ― получается, что можно предупредить того, кого надо. Вы с них, само собой, что-то поимеете, но могли бы в десять раз больше. А процент идет человеку, который предупредил.

― Точно, ― медленно произнес Коровин. ― С угледобывающей такое было. Мы точно знали, что у них складированы вредные отходы. А когда приехали ― хоть шаром покати, комар носа не подточит.

― Думаю, что вы могли посвящать Елену и в более серьезные проблемы, ― предположил я. ― Всего один разговор, при котором я присутствовал, заставил меня насторожиться. Помните, тогда, за ужином?

Коровин кивнул.

― Елена очень хорошо играла роль вежливой дочери, которой приходится выслушивать длинные монологи отца о его проблемах на работе. Вы, наверняка, жаловались на определенные трудности, рассказывали, что собираетесь предпринять ― и по личным каналам, и как руководитель подразделения. Маска отсутствия интереса ― лучший способ вызвать человека на откровенность.

― Дрянь, ― шепотом произнес Коровин. ― Каждый раз, когда мы встречались, было именно так. «Папочка, расскажи, что у тебя на работе». «Папочка, как идут дела?», «Папочка, ты решил, как разобраться со своими недругами?» ― и все в таком духе.

― Так что вы, Руслан Архипович, все же поторопились с военной операцией, ― констатировал я. ― Но теперь уже поздно что-либо менять. Я бы посоветовал вам быстренько организовать прессу насчет ликвидации крупной преступной группировки, а сведения насчет дамского клуба положить поглубже под сукно. Дело-то семейное, в конце концов, не так ли, господин Коровин?

― А вы? ― повернулся он ко мне. ― Вы будете молчать? Может быть, как-то договоримся?

― Очень может быть, ― улыбнулся я. ― Вы ведь знаете, у меня есть прямые выходы на центральную прессу ― практически на любую. А информацию такого рода примут с радостью как бульварные издания, так и серьезные газеты. Сколько будет отставок, Руслан Архипович? Посчитайте на досуге, да начните с себя.

― Чего вы хотите? ― перешел к делу Коровин. ― Только не говорите мне про нефть, покамест я не в силах вам помочь в этом вопросе. Я сегодня говорил наверху о конкурсе, так вот, завтра должна быть утверждена повестка дня заседания думы.

― А само заседание? ― поинтересовался я мимоходом. ― Дата известна?

― Послезавтра, ― ответил Руслан Архипович. ― И если завтра утвердят повестку, провалить проект будет в сто раз труднее. Проще избежать самой его постановки на обсуждение. Но это решается завтра с утра.

― Хорошо, ― произнес я. ― Подумаем на досуге. А пока, господин Коровин, не проинспектировать ли нам с вами особнячок? Разве вам не интересно, что представлял из себя этот самый загадочный женский клуб? Пойдемте, там, кажется, уже не стреляют.

Мы выбрались из машины и медленно направились к утопающему в зелени особняку.

Я остановился возле тела подстреленного Мокрым бойца и всмотрелся в его лицо.

― А ведь это человек Марата, ― повернулся я к Коровину. ― Теперь все упрощается, не так ли? Если за Гайденко стоит Марат ― московские связи я пока по понятным причинам не беру в расчет, ― то есть вкусная возможность набрать дополнительные очки.

― Пожалуй, да, ― произнес Коровин. ― Мы устраняем фактор нестабильности в лице Марата и все какое-то время идет по-прежнему.

― Вот именно, ― кивнул я.

Мы прошли в холл, где солдаты держали под прицелом разоруженных людей.

― И вот этот, и этот тоже, ― говорил я Коровину, ― кивая на хмурых парней в хаки. ― Можно сказать, все подразделение в сборе.

Но меня гораздо больше интересовали гости особняка, нежели охрана.

Нас с Коровиным подвели к комнате и позволили заглянуть в замочную скважину.

― Ого! ― пробормотал я, изучая физиономии испуганных дамочек. ― Да тут весь список. А-а, вот и новая клиентка. Посмотрите-ка, Руслан Архипович.

И я пропустил Коровина, быстро нагнувшегося к двери. Когда он выпрямился, на его лице, извините за каламбур, не было лица ― маска испуганного удивления.

― Господи, да это же жена самого... ― и тут он прикусил себе язык, не желая всуе поминать фамилию губернатора области.

― Да-да, Руслан Архипович, ― с улыбкой подтвердил я. ― Именно жена и именно самого. Обратите также внимание на одежду этих молодушек. Вернее, на ее отсутствие. Кстати, вы выяснили, что тут происходило?

Коровин подозвал Ворошилова и, склонив к его губам ухо с серьезным видом слушал его несколько минут. Потом он вернулся ко мне и прошептал:

― Что-что... разврат, понятное дело. Выписывали гимнастов да штангистов. Мужей им, понимаешь ли, мало. А кому расхлебывать? Мужьям, понятное, дело...

― Вы поговорите с губернатором насчет повестки дня или мне самому на прием записаться? ― в лоб спросил я.

― Сам поговорю, ― серьезно кивнул Коровин. ― Считайте, что дело почти решенное.

На другой день я развернул газету и прочел информацию о том, что завтра состоится заседание областной думы. В повестку дня было внесено два вопроса: подготовка в жилищно-коммунальной реформе и состояние ветлечебниц.

― Прекрасно, ― проговорил я, набирая номер телефона Максима Сапожникова. ― Просто замечательно. ...Алло, Максим? Слушай, тут все разрулилось. Я думаю, что вы с Еленой как-то мирно разъедетесь, и ты сможешь крутить свое дело дальше самостоятельно, без оглядки на тестя. Да-да, я ним переговорил. Очень деловой человек, честно слово. С тебя причитается, говоришь? Ну давай встретимся, поужинаем. Только не в «Лайнере», хорошо?