Игорь Хрусталев - Делец платит наличными

Мокрый выхватил пистолет и, недолго думая, пальнул наступающим по ногам.

Один с диким криком рухнул на землю, а двое других направились к нам уже бегом.

Мало того ― из-за изгороди в нашу сторону раздалась автоматная очередь и я заметил еще двоих бойцов Гайденко, пристроившихся возле калитки.

Веер пуль полоснул по дверцам автомобиля, оставив на них неглубокие вмятины.

Черт с ней с техникой ― а вот вторая очередь пришлась в непосредственной близсти от нас ― я почувствовал, как моя левая рука стала чуть легче и понял, что часикам моим пришел конец.

Что касается Мокрого, то ему повезло куда меньше ― его задели.

И, как мне сначала показалось, он был ранен очень серьезно.

По голове господина Мокрого весело струилась кровь, заливая белый воротник его рубашки. Но он продолжал стоять на ногах.

Мокрый тотчас же, присев, аккуратно снял двумя выстрелами обоих автоматчиков, которые не оценили серьезность положения и пренебрегли маскировкой.

Один был положен на месте, а второму пуля раздробила руку и он с бешеным воплем раненого зверя бежал в нашу сторону.

Рядом со мной послышался жалобный стон, как будто ребенок увидел по телевизору огромную анаконду, которая преследует его в кошмарных снах.

Я обернулся, и увидел, что Коровин почти оседал на землю, держась за сердце.

Лицо его было землистого цвета и дышал он, как вытащенная на поверхность рыба, широко раскрывая рот и беспомощно выпучив глаза.

Ворошилов же успел сориентироваться чуть быстрее и крикнул, чтобы мы прыгали в автомобиль ― он хотя бы догадался взять машину с пуленепробиваемыми стеклами.

Как-никак, он был военным, и решил честно обеспечить прикрытие.

Майор выхватил пистолет и выпустил из него пару зарядов куда-то в синее небо. Но внутрь салона он залез, только после того, как убедился, что мы с Коровиным находимся в безопасности.

― А как же Мокрый? ― осведомился я у Руслана Архиповича, бухаясь на заднее сиденье. ― Ведь ваш человек остался снаружи!

― Ничего, ― задыхаясь, произнес Коровин. ― Это его работа, в конце концов.

Я приник к стеклу.

Сквозь затемненную его поверхность, как на киноленте, снятой в коричневых тонах, я имел возможность наблюдать, в чем заключалась работа Мокрого.

Не знаю, сколько платил ему Коровин, но Мокрый отрабатывал ставку на совесть.

Этот малюсенький человечишко подождал, пока парни с дубинками приблизятся на достаточно близкое расстояние и хладнокровно расстрелял их в упор, не забыв направить один выстрел в сторону раненого обладателя дубинки ― пуля пришлась ему между глаз.

Затем он достал откуда-то из рукава запасную обойму и одним быстрым движением вложил ее в рукоять своего пистолета.

Но оставался еще один кадр ― парень с простреленной рукой, который замер на полпути, в ужасе глядя на трупы своих коллег.

Этот боец, слегка выведенный из строя, на мгновение замешкался, намереваясь, очевидно, дать обратный ход, но эта заминка решила его судьбу.

Господин Мокрый показал себя в данной ситуации не только отличным стрелком. Он оказался еще и на редкость экономным человеком.

Мокрый решил, что не стоит тратить пулю на безоружного бойца и, подскочив к нему одним прыжком, словно гигантский кузнечик, обхватил его рукой сзади за шею и уперся коленом в спину.

Раздался жуткий хруст позвоночника и автоматчик рухнул на землю, сломавшись пополам.

Отряхнув испачканные руки, Мокрый вприпрыжку направился к машине и, забравшись на место водителя, между делом поинтересовался:

― С вами все в порядке?

Никто ему не ответил.

Коровин лишь одобрительно покачал головой и подал Мокрому аптечку с заднего сиденья, чтобы тот остановил хлещущую кровь ― оказалось, что выстрел из-за ограды лишил его мочки уха.

Между тем, долгожданный взвод уже показался на горизонте, разобравшись, наконец, в сложной топографии дачного участка.

Теперь нам оставалось лишь ожидать, пока ребята окончательно разберутся с вооруженными людьми, засевшими в особняке.

Я видел, как солдаты в пятнистой униформе, тяжело топая подкованными сапогами, петляя бегут к калитке, постреливая на ходу.

Другие залегли полукругом, держа под прицелом калитку и соседние участки.

Дальние выстрелы, доносившиеся откуда-то из глубины леска, свидетельствововали о том, что осажденные, действительно, пытались уйти к реке, но их остановила засада, поджидавшая их в лесочке.

Когда выстрели почти стихли, Ворошилов с Мокрым направились на разведку, и мы с Коровиным остались вдвоем в автомобиле.

Я понял, что настало время для серьезного разговора и повернулся к Коровину.

― Руслан Архипович, ― серьезно сказал я. ― Открылись новые обстоятельства. Я думаю, что все гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.

Вынув из кармана фото, добытое Соломатиным, которое я не стал во время нашей прошлой встречи передавать Коровину, ― то самое, где была запечатлена Елена и Гайденко, я протянул его Руслану Архиповичу.

Тот очень осторожно принял у меня из рук фотографию, очень долго ее рассматривал и, наконец, засунул ее к себе в плащ.

― Но фамилии Максима не было в списке, ― злобно произнес он, глядя на меня исподлобья. ― Что все это значит, господин Паратов?

― Это значит, что Елена была правой рукой Гайденко, ― ответил я. ― Именно поэтому ее и нет среди тех фамилий, которые мы вчера изучали. Ее присутствие как бы само собой разумелось.

Коровин скривился.

― Да нет, вы привираете. Ну была Елена пару раз в «Пиковой даме», засекли ее визиты. Но ведь не более того! Мало ли куда ходит баба!

Я покачал головой.

― Нет, Руслан Архипович, я прав, как вам ни тяжело будет это признать. Елена уже довольно длительно время является любовницей Гайденко, и у меня есть тому доказательства. Думаю, что именно она организовала этот клуб из жен чиновников. Ведь Сапожниковы жили достаточно широко и круг их знакомств был весьма обширен.

― Но зачем, зачем?!

― Думаю, что все очень просто. Жены занятых деловых людей испытывают недостаток в эмоциональной подпитке, как вам, наверняка, известно. Если у мужей хватает проблем на работе, то у их жен проблем, как раз наоборот ― не хватает. Вот они себе их и создают.

― Какая дура! ― схватился за голову Руслан Архипович. ― Мало я ее драл в детстве!

― И это еще не все, ― печально продолжал я. ― У меня создалось впечатление, что через Елену шла утечка информации из вашего ведомства.

Коровин в ужасе обернулся ко мне.

Его зрачки медленно расширялись, как будто Руслан Архипович только что вкатил себе хорошую дозу стимулятора и даже допустил передозировку.

― Я думаю, вам не надо объяснять, что это значит, ― проговорил я.