Борис Бабкин - Удавка из прошлого

– Встречались. Но сейчас надо думать, что нам делать. Если о нас эти народные мстители и спрашивали, то мы им, судя по всему, как шли, так и ехали. Нас бы уже давно могли вздернуть, но не стали. Во-первых, потому что народец, который видит в них заступников, может понять неправильно. Ведь не объявишь по телевидению, что мы посланцы московского мафиози. А во-вторых, мы мелочь, шестерки, и до нас пока нет дела. Конечно, если встретимся с ними на узкой дорожке, разойтись не сможем. Мы были у Лохматого, когда Топорика уволокли, а значит, за домом следили. В общем, мы пока на хрен им не упали. Ништяк бы так и было. Но вот то, что пытались пришить бывшую прокуроршу, уже хреново. Менты оскалятся. И говорят, какого-то бывшего мента подожгли. Адвоката Топорика в Красноярск под охраной доставляют. Суцкий, вот кто напоет арий про нас и нашего хозяина. И тогда нас могут повязать менты. В общем, надо делать ноги, но не в столицу, а куда-нибудь поближе к Украине. Оттуда мы можем к хохлам, если припечет, перейти, там граница не особенно охраняется, а если успокоится все, не увидим мы своих фотоморд на плакатах «Внимание: розыск», куда-нибудь в Россию отправимся. Мужики мы здоровые, умеем многое, устроимся где-нибудь.

– Это чего же мы с тобой умеем, кроме как кровь пускать? – усмехнулся Геракл.

– В частную охранную фирму или даже к какому-нибудь бизнесмену среднего класса запросто устроимся. А больше нам и не надо.

– Тоже верно. Значит, делаем ноги?

– К Лохматому пока. Узнаем, что и откуда. Потом попросим его помочь нам свинтить. Заодно этого Кирку тряхнем. Все-таки я хочу понять, что за дела у Грозного были с этим Татарином, который…

– Погоди, – остановил Суслина Геракл. – А Абдула, ну, Рафик Абдулин? Его же сколько раз Татарином называли, помнишь?

– Точно. И они как-то раз вспоминали о Сибири. Как я понял, там они свой первый капитал и сделали. Етишкин кот, так вот чего боится Грозный. Значит, хвост у него здорово замазан. И здесь, видно, есть кто-то из его старых подельников. Ведь пытались мента какого-то убрать и прокуроршу. Точно. Теперь понятно, откуда у Грозного уверенность, что тут все будет ништяк. Менты свои откуда-то появились. Топорик просто баклан, не мог он своих ментов заиметь. Во, блин, дела! Короче, катим к Лохматому и перетираем с этим Киркой. Он все нам выложит, и пахан Лохматого не помешает.

Атамановка

– Все понял, – довольно улыбаясь, говорил по телефону Будо. – Кстати, партию завезут завтра. Приличные бабки ухватим. И товар отменный. Я уже подумал, может, чуток разбавить зелье?

– Даже не думай об этом, – ответил Будин. – Если узнаю, головы тебе не сносить.

– Но деньги-то мы иметь будем?

– Об этом потом.

– Вот так-то, – недовольно произнес Будо. – Похоже, скоро мы одни заразой этой торговать будем. Эх, где же наше прошлое! Ветер в лицо, костры…

– А то тебе сейчас плохо живется, – усмехнулся Кичо.

– Сейчас тюрьмы боюсь. Конечно, она всегда рядом была. Крали лошадей и вообще воровали. Но на жизнь себе обеспечивали. А сейчас… – Будо махнул рукой. – На чужом горе деньги делаем.

– Хватит, – рявкнул вошедший Ниро, – слезы лить! Я тебе сколько раз говорил: не нравится – уходи. И таборы рядом проходили, и…

– А, – отмахнулся Будо, – какие сейчас таборы. Сейчас…

– Хватит, я сказал, – перебил Ниро. – Не нравится – катись. Деньги дам и документы. Но не ной. Яшка и Кичо, вечером поедете в город. До утра будете там. Встретите поезд Москва – Красноярск. Ко мне зайдите, все объясню.

– Не убивай! – визжал, выставив перед собой руки, Топорик.

– Хоть сдохни мужиком, – процедил Угол, – паскудина! Кто искал меня и зачем?

– Я не знаю. Без понятия. Просто позвонил Лисовский, каратист, и сказал, чтоб мои парни вытрясли из Олеськи адрес, где ты можешь быть. Я не говорил им, чтоб ее били или…

– Мразь! – Угол плюнул ему в лицо.

Топорик, вздрогнув и вытаращив глаза, схватился за плечи Угла и осел. Пальцы разжались, руки опустились. Угол еще раз ударил его ножом.

– Отрезать надо было яйца, – отпив пива, сказал Метка. – И пусть бы их сырыми схавал. Куда его теперь? А то заглянет кто-нибудь…

– Сюда, кроме меня, никто не ходит, – сказал парень. – Тетя Раиса только мне доверяет.

– Она в курсе, чем ты занимаешься, Ромка? – спросил Метка.

– Нет, – засмеялся парень.

– Эдик, – позвал Угол, – тут какой-то микрофончик у него на ремне.

– Я его встряхнул, – засмеялся Метка. – Видно, Топорика отпустили, чтоб записать базар с кем-то. Серьезные мужики эти вешатели. А «жучок» не хотелось из ремня выковыривать. Я его встряхнул, и он уже давно не работает. Но они знают, что мы здесь.

– Если бы знали, уже появились бы, – спокойно отозвался Угол. – Может быть, это и не «жучок». – Он вытащил ремень из джинсов Топорика.

– Может, и не «жучок», – согласился Эдуард. – А возможно, и «жучок». Дай-ка.

Угол сунул маленький пластмассовый шарик ему в ладонь. Метка аккуратно уложил его на тарелку и надавил.

– Ты прав, – кивнул он. – Просто какая-то хреновина. Что-то типа талисманчика, наверное. А я думал, «жучок».

– Почему сразу ничего не сказал? – недовольно спросил Угол.

– Да как-то запарился, – виновато отозвался Метка.

– Он футбол по НТВ-плюс смотрел, – засмеялся Роман, – вот и запарился.

– Сдал, сучонок? – покосился на него Метка и рассмеялся. – Да давно футбол не смотрел. А когда-то играл за хабаровский СКА. Сезон проиграл вратарем. Вроде и стоял неплохо, но врезал одному из нападающих.

– В гараж его, – кивнув на труп Топорика, решил Вениамин. – А потом куда-нибудь оттащим. Ночью отвезем…

– Давайте его вниз, – показал за окно Роман. – Там метрах в ста пятидесяти, может, чуть больше, речушка есть. В нее отходы химзавод спускает. Даже лягушки в ней не живут. Туда никто не ходит. А я там лодку припрятал на всякий случай. Вдруг менты меня брать прикатят…

– А нас не засекут? – спросил Угол.

– Нет, там заросли. Днем и то никто не видит. А уж ночью…

– Бери фонарь и потащили, – сказал Угол.

– Здравствуйте, – войдя в палату, негромко проговорил Арин и поставил возле кровати пакет с продуктами.

– Здравствуйте. – Олеся оторвала взгляд от книги. – Вы от Веньки?

– Нет, – улыбнулся он. – Но по его поводу.

– Понятно. Мент, значит. А этим что, – кивнула она на пакет, – купить хотите?

– Да к больным всегда идут с гостинцами. Я, правда, не знаю, что тебе можно, но набрал всего понемножку. Если не будешь есть сама, отдай кому хочешь.

– Здравствуйте, – улыбнулся Цыгин сидящей за столиком медсестре, – можно с вами…

– Молодой человек, – ответила женщина, – я на работе, а не в парке.

– Какое совпадение, – засмеялся Павел. – Я тоже на работе. – Он показал ей удостоверение.