Виталий Гладкий - Сплетающие сеть

Но тогда напрашивался закономерный вопрос: а что они здесь, в русской глубинке, потеряли? По какой причине эти кавказцы так напряжены и почему скрытничают? И что они оставили в зимовье?

Я колебался недолго. А, была, не была!.. Иначе бес любопытства, которого я намеревался заковать в цепи безразличия и сдержанности, в конце концов меня доконает.

К зимовью мне пришлось добираться ползком. Я все-таки решил поберечься. Дверь по-прежнему была не заперта; к ней лишь привалили бревно – чтобы лесное зверье не забралось в избушку.

Внутри пахло дымом и подгоревшим маслом. Но ни остатков еды, ни посуды я не увидел. Наверное, парни все это унесли с собой. Избушка, как и прежде, казалась необжитой, давно покинутой. Да, эти парни явно страдали повышенной аккуратностью…

Но куда девался их груз? Обитый жестью ящик, где охотники обычно хранят неприкосновенный запас продуктов, оказался пустым. Я заглянул даже в печку, но кроме свежего пепла и нескольких тлеющих угольков ничего не заметил.

Да-а, загадка… Я тупо осматривал стены и пол в надежде найти какой-нибудь тайник (если он, конечно, там был), но все мои потуги пропали втуне. Черт побери! Может, меня заклинило во время наблюдения за парнями и я ошибся насчет груза в рюкзаках?

Я не стал долго задерживаться в зимовье. Ошибся, не ошибся, но нужно отсюда уходить. Искать тайник просто недосуг. Солнце уже скрылось за деревьями, и я торопился попасть на свой "остров" если и не засветло, то хотя бы в сумерках. Иначе придется ночевать в лесу; о том, чтобы остаться в избушке, я даже не помышлял.

А идти в темноте по болотам может разве что сумасшедший. Или опытный охотник-следопыт, отлично знающий местность. Увы, я к таким не относился.

Впервые за месяцы, проведенные на "острове", я шел по лесу словно по минному полю. Мне всюду мерещились вооруженные бандиты; а кто еще мог бродить по этой глухомани с автоматическим оружием, как не бойцы какой-нибудь мафиозной группировки?

Если честно, то я был немного напуган: кому хочется нарваться на пулю за здорово живешь? Ведь ответить мне было практически нечем…

Когда я, уже по темноте, зашел в свою избу, силы оставили меня. Я, как был в резиновых бахилах, так и завалился на постель. У меня совсем пропал аппетит, хотя я и не прочь был выпить рюмку-другую.

Но лень, навеянная усталостью, буквально пригвоздила меня к кровати. Я уснул, даже не заметив, как это произошло, хотя и намеревался после небольшого отдыха все же приготовить легкий холостяцкий ужин – поджарить пару яиц и гренки к чаю.

Разбудил меня стук в дверь. Все еще во власти сна, с полузакрытыми глазами, я, как сомнамбула, добрел до порога и отодвинул засов. За дверью стоял встревоженный Зосима.

– Какого хрена… с утра пораньше!? – спросил я возмущенно.

– Дык, это, какое утро!? Уже полдничать пора.

– Шутишь… – Я протер глаза и посмотрел на часы.

Ни фига себе! Полдвенадцатого. Ничего себе покемарил…

– Что у тебя стряслось? – Зосима с обалдевшим видом уставился на мои облепленные подсохшей грязью бахилы.

– Охотился… – Я не стал вдаваться в подробности. – Поздно пришел…

– А я стучал, стучал… Думал, что-то случилось.

– Типун тебе на язык. Что может случиться с дачником? Между прочим, я мог и в лесу заночевать. Не впервой.

– Мог, – согласился Зосима. – Но тебя вчера видели. Поздним вечером.

– Кто? – Я удивился совершенно искренне, потому как пробирался в свою обитель словно вор; даже деревенские собаки не лаяли.

– Коськины. Мог бы и сам догадаться…

Блин! Конечно, мог бы. Самодеятельные деревенские детективы и политинформаторы дед Никифор и баба Федора знали подноготную каждого жителя "острова". Кто-то еще собирается чихнуть, а уже Коськины докладывают остальным когда это должно случиться и сколько раз. Жуть! Для них только я пока оставался тайной, но у меня совершенно не было сомнений, что когда-нибудь и мои кости начнут мыть и полоскать с превеликим усердием.

– Обедать будем? – деловито поинтересовался Зосима, ставя на стол закопченную кастрюлю.

– Спрашиваешь! – с воодушевлением воскликнул я, быстро снял сапоги, и поторопился к умывальнику.

В кастрюле находился превосходно приготовленный тетерев. На Зосиму, обычно относившемуся к своему быту достаточно безразлично, иногда находило, и тогда он развивал кипучую деятельность. В частности, возле кухонной плиты. Притом готовил он (особенно дичь) отменно. Едва сдерживая вполне понятное нетерпение, я быстро достал тарелки, и спустя какое-то время мы приступили к трапезе.

Вернее, намеревались приступить. Выпив свою рюмку, я с вожделением вонзил зубы в аппетитный кусок дичи… и застыл, вытаращившись в сторону входной двери.

Там стояло привидение! Оно было закутано – как и положено – в белый балахон. Или во что-то наподобие бурнуса. В принципе я не суеверен, но бесшумно появившееся нечто могло напугать кого угодно.

Зосима, заметив мое состояние, обернулся и сказал:

– А-а, барышня… Здрасьте.

– Привет, – непринужденно ответило привидение. – Пригласите к столу? Умираю, есть хочу.

Ну, конечно же, это была Каролина. Ее одеяние состояло из купальника и белой полупрозрачной накидки, которая укутывала ее с головы до ног. В этом просторном балахоне, подпоясанном витым шелковым шнуром, она была похожа на арабскую принцессу.

– Зосима, здесь что, проходной двор? – Я постарался, чтобы в голосе прозвучали металлические ноты. – Дверь я обычно закрываю на щеколду, и тебе это известно. Сквозняки гуляют, понимаешь… – Я старался не смотреть на девушку.

– Дык, я… – Зосима смущенно заерзал. – Ну, это… забыл…

Я ожидал, что Каролина начнет метать громы и молнии. Но она была сама покорность и благодушие. Не дожидаясь приглашения, девушка уселась напротив меня, возле Зосимы, и с деланным восхищением принюхалась, смешно морща нос:

– Ба-алдеж… – протянула она. – Дичь под соусом, – сказала Каролина, заглядывая в кастрюлю. – Обожаю. И мне, пожалуйста, положите кусочек, – обратилась она к Зосиме, от смущения красному, словно вареный рак.

Меня она напрочь проигнорировала. Ну, блин, и штучка. Совсем оборзела. И что теперь? Как я должен реагировать на такое нахальство?

– Зосима, а я и не знал, что ты занялся ресторанным бизнесом.

– Чаво!? – У Зосимы отвисла нижняя челюсть. – Как это?

– Клиентов приглашаешь, – кивнул я в сторону девушки, – а меня в известность не ставишь. Между прочим, изба – моя собственность.

– Дык, я ни в жысть… и в уме не держал. Значит, вчера двух тетеревов… того… Ну и, это, с утра печку растопил, а она дымит… И сковородка маловата. А где же другую сыщешь? Вот я и… чтоб вкусней было… В кастрюле… – Зосима совсем запутался и беспомощно развел руками. – Не приглашал я!