Виталий Гладкий - Месть обреченного

В это время я сортировал материалы по Шалычеву.

– Ты что, не понял?! Меня "водят" по всему городу, а возле дома посменно дежурят две машины!

– Такова специфика нашей работы в УБОП, дружище. Я разве тебя не предупреждал?

– Пошел ты… знаешь куда?! Это все твои штучки, черт бы тебя побрал!

– Ну мои, что из этого?

– Ты просто сумасшедший!

– Между прочим, недавно кто-то набивался мне в помощники…

– Но я не думал… – Насколько это серьезно? Чудак человек… Или ты забыл, с кем мы вступили в бой? – Забудешь тут… – Получая от Саенко это задание, я уже тогда знал, что нам несдобровать.

– Серега, у нас в городе таких, как Сторожук и Саша Грузин, – пусть и калибром поменьше – пруд пруди. Верно? – В какой-то мере, да. – И вычислять их – прямая наша обязанность. Так что тут необычного в этом задании?

– Ладно, ты сам напросился. Впрочем, теперь уже скрывать практически нечего и незачем…

– О чем ты?

– А о том, что я получил задание пасти не этих двух "рэкетменов", а самого Шалычева.

– Ша… Шалычева?!

– Ага. И все равно ты не кричи. Объяснить почему?

– Шалычева… И ты мне ничего не сказал…

– Приказ Саенко – не посвящать в главное даже помощника.

– Тогда ответь – друг я тебе или нет?

– Вот потому, что друг, я тебя и отмазал перед Саенко, представив дело таким образом, будто ты недалекий вахлак и годишься только как мальчик на побегушках.

– Тогда почему за мной идет "наружка"?

– Тебе прицепили "хвост" на всякий случай. Для перестраховки. Так что не рви душу, все образуется. Со временем. Понял? – Понял… – не очень уверенно ответил Баранкин. – Но все равно – поостерегись. Не ходи там, где не нужно, и не болтай лишнего.

– А как ты?

– Меня тоже не оставили без внимания, – соврал я, не моргнув глазом.

А вот меня-то как раз "наружники" почему-то оставили в покое. С чего бы? Ответ лежал, что называется, на поверхности…

– И как долго это будет продолжаться?

– Спроси что-нибудь полегче. Кстати, я теперь дома не ночую.

– И где, если не секрет?

– Извини, Слава, с твоего позволения я промолчу. – Ты думаешь?..

Он опасливо покосился на пульт переговорного устройства новой модели, установленный неделю назад. – И так, и по-иному… – неопределенно ответил я.

И про себя отметил проницательность напарника. Молодец, Славка.

Я молча достал из стола отвертку, снял панель, прикрывавшую начинку японской новинки, и указал на крохотную плату, к которой тянулись два тоненьких проводка – питание.

– Полюбуйся. Не последний писк, но вполне, я бы сказал, на уровне… – Это значит, что… Баранкин споткнулся на слове и машинально закрыл рот ладонью. – Ничего это не значит…

Я осклабился и достал из кармана точно такую же плату.

– Похоже, Саенко нас за придурков держит, – сказал я с ехидством. – Там установлена подмена. Правда, пришлось выложить за нее двадцать пять баксов, и то только потому, что по блату. Меня ребята из нашего техотдела кое в чем просветили и оказали посильную помощь. Теперь новый "жучок" создает такой фон, что никакой микшер не помогает. Проверил лично.

– А заменить могут?

– Могут, – согласился я. – Только не так скоро и не без трудностей. Теперь, как ты заметил, дверь кабинета я опечатываю и устанавливаю практически невидимых неискушенному взгляду "сигнальщиков", в основном волосинки и тонкие ниточки. Их трудно увидеть. Это на случай, если все-таки спецы Саенко найдут способ обойти все запоры и печати.

– Может, есть и другие "жучки"?

– Не похоже. Я осмотрел здесь все щели и потаенные места. Чисто. И, по здравом размышлении, не слишком ли много чести для каких-то двух никчемных оперов, чтобы на них тратить бюджетные деньги по усиленной программе?

– И то правда… – В общем – не дрейфь, Славка. Прорвемся. – Ну и ситуация… – Для людей нашей профессси – самая что ни есть обычная. – Но все равно жутковато. Это если честно. Я впервые попадаю в такой переплет.

– На меня тоже до сих пор не устраивали облавной охоты. И у меня, между прочим, сердечко не на месте. А что делать? – Есть выход… – Какой? – Уйти из органов. – Ты этого хочешь? – В том-то и дело, что нет. Тем более, теперь. Стыдно праздновать труса.

– По поводу трусости можно и подискутировать, но все равно, Славка, ты прав. А иначе зачем было огород городить и поступать в уголовный розыск? – Можно подумать, что мне известно, почему я пошел в школу милиции… – Наверное, и жен, и профессии распределяют на небесах, помимо нашей воли. – Мою жену мне точно подбросили с небес, – уныло пробурчал Баранкин.

И мы, с пониманием переглянувшись, вдруг совсем некстати расхохотались.

– И запомни, Славка, – сказал я, отсмеявшись, – оружие держи под рукой. Всегда и везде. Ежели что – стреляй без раздумий и бей наповал.

– Учту, – посерьезнел Баранкин.

– Уж постарайся, если жизнь дорога. И еще раз напоминаю – про видеозапись ни гу-гу…

Больше говорить было не о чем.

Хмурый Баранкин, вяло попрощавшись, ушел, а я просидел над бумагами еще часа три, пока не завякал гавкунчик и голос Саенко не опустил меня из высоких эмпирей детективного анализа на грешную землю.

– Доложите… – коротко бросил он, кивком указав на мою чудо-папку с материалами на Шалычева.

Пока я скучным невыразительным тоном наводил тень на плетень – создавая впечатление, что попрежнему пашу как проклятый, – Саенко сидел мрачнее грозовой тучи.

Иногда он поднимал от стола буркалы и метал в меня испепеляющие начальственные молнии.

Если бы он только знал, куда я его мысленно посылаю и с какой скотинкой сравниваю…

– Не густо, – констатировал он, барабаня пальцами по столешнице. – Это все? – Пока да. Очень много времени отнимает расследование убийства Саши Грузина…

Я пожаловался не без задней мысли: а вдруг Саенко освободит меня от этой дурацкой и бесперспективной тягомотины?

– Продолжайте работать, – отрезал полковник. – И побольше нагружайте вашего напарника, этого… как его… – Старшего лейтенанта Баранкина, – подсказал я.

И сокрушенно вздохнул.

– К сожалению, квалификация у него не совсем соответствует сложности расследования…

– Эту песню я уже слышал, – отрезал Саенко. – Вы подбирали его лично, так что претензии не по адресу.

– Я что, я ничего… – Вот-вот, на этом и остановимся. Надеюсь, он по-прежнему не в курсе истинных событий? Саенко смотрел на меня со злобной подозрительностью. – За кого вы меня принимаете, товарищ полковник?! Я возмутился так искренне, что едва сам не поверил в свою принципиальность.

– За опытного оперативника. И, судя по аттестации, за честного и не двуличного человека. Но если это так…

Он умолк, не спуская с меня вдруг налившихся кровью глаз.