Джек Кертис (I) - Банджо

— Что незаконно? Жениться? — спросил Гэс.

— Нет, не жениться вообще, а белому жениться на черной.

Она улыбнулась. Гэс протянул к ней руку, но она отстранилась избегая его прикосновения. Ее лицо было полно решимости.

— Ну ладно, — сказал Гэс после напряженной, длительной паузы. — Ладно. Лишь бы у тебя оставалась твоя свободная душа.

— Ну, ну, ну, — сказала она, приблизив лицо вплотную к лицу Гэса; потеревшись своей шелковой щекой о его щеку, она поцеловала его в шею, в ухо. — Перестань, Гэс, я люблю тебя. Я люблю тебя. О Господи, как я люблю тебя, мой большой, красивый дурачок!

И она начала петь; песня родилась прямо из ее любовного бормотания.

— О мистер Красавец, песню послушай,

Спою тебе блюз про заблудшие души...

Его левое плечо было забинтовано, левая рука на перевязи прижата к груди целым ворохом бинтов, но правой рукой он мог двигать свободно. Бесси примостилась к нему с правой стороны, поднялась над ним так, чтобы провести своими большими золотистыми грудями по его лицу, потом опустилась на него сверху; ее длинные ноги легли поверх его ног; из ее горла вырывался низкий, хрипловатый смех. Их тела слились, они прижимались друг к другу все крепче; их тела пришли в ритмическое движение, балансируя, подымаясь, опускаясь, открываясь друг другу. На ее лице появились мельчайшие капельки пота; она покусывала его губу, а он взрывался и проваливался в другое измерение...

На следующее утро, когда Гэс стоял на веранде, впитывая ласковое тепло солнца, которое успокаивало боль в плече, ему показалось, что что-то со свистом летит ему прямо в голову. Гэс инстинктивно нырнул с веранды в траву, и какой-то предмет, пролетев совсем рядом с его ухом, упал на землю.

Стоя на четвереньках, Гэс поискал в траве и обнаружил белый шар для гольфа.

— Похоже, что скоро я начну пугаться собственной тени, — сказал он Бесси, вышедшей из дома. — Представляешь, пролетел шар для гольфа, а я подумал, что мне хотели вышибить мозги. Гляди, вот эта дурацкая штука. Но какие болваны! Кто же так играет в гольф!

— Ага, — раздался голос, — там кто-то есть.

— Есть, конечно! — крикнул Гэс. — А теперь валите отсюда.

— Мистер, не сердитесь, я ищу свой мячик. Он куда-то сюда закатился.

У человека, поднимающегося на веранду, был типичный бруклинский акцент; за ним семенил человечек — наверное, бывший жокей, тащивший сумку, полную клюшек для гольфа.

— Ладно, мистер, не надо сердиться, — сказал незнакомец весело. — Я только учусь — игра для меня новая.

Подойдя поближе и посмотрев на забинтованное плечо Гэса и его подвязанную руку, он сочувственно улыбнулся:

— Теперь понятно, почему вы такой сердитый.

Гэс увидел невдалеке еще троих, которые приближались к коттеджу — и пожалел, что оставил оружие в доме. Он быстро взглянул на Бесси.

— Не волнуйся, Голландец, мы ничего против тебя не имеем, — продолжал веселый бруклинец; лицо у него было усеяно оспинками. — Если б я собирался упаковать тебя в деревянный макинтош, я бы пулял в тебя не мячиками для гольфа.

— Откуда ты меня знаешь? — спросил Гэс удивленно.

— Слышал о тебе. Голландец. Меня зовут Джонни. А это Эл, это Док, а вот тот пацан в клетчатых бриджах — Флойд.

Все почтительно кивнули.

Каждый из них производил внушительное впечатление, а когда они собрались все вместе на веранде, то стали напоминать плотную группу мощных быков, внешне бесстрастных и несколько сонливых, но уверенных в своей силе.

— Мы вроде как в отпуске, — сказал Эл. — Купаемся, загораем, так, ребята?

Все снова кивнули. И подносчики мячей и клюшек, которые стояли поодаль, тоже на всякий случай кивнули.

Гэс отдал Элу мячик:

— Извини, что я вел себя как сердитый бык, которого закусали мухи. Может, зайдете, выпьете чего-нибудь? Пиво? Шампанское?

— Ну что, братишки? — обратился Джонни к остальным.

— А почему нет? — ответил за всех Эл.

Бесси пошла в дом, чтобы принести бокалы и напитки.

Эл засунул руку в мешок с клюшками и вытащил оттуда странного вида оружие, похожее на винтовку с круглым диском, приставленным снизу ствола.

— У тебя есть такая штучка, Голландец?

— Никогда такого не видел, — сказал Гэс.

— Называется пистолет-пулемет Томпсона, — объяснил Эл. — А мы обычно называем эти игрушки “томми” или “банджо”.

Гэс взял автомат правой рукой, ухватив за центральную часть, у ствола. Пару раз поднял и опустил, как бы оценивая его вес, а потом, приставив к плечу, прицелился в никуда, так, как обычно целятся из винтовки. Подносчики клюшек бросились в разные стороны и залегли в траву.

— Нет, из “банджо” так целиться не надо, — сказал Эл. — Просто наводишь в ту сторону, куда надо — и пошел поливать.

— У вас у всех есть такие? — спросил Гэс осторожно.

— Ну, конечно! Ну, мы, естественно, не забываем прихватить и старые добрые пистолетики — чтоб руке было удобно. Но, знаешь теперь у легавых тоже есть такие “томми”, а нам отставать не годится.

Бесси вышла из дома, неся поднос с охлажденным шампанским и пять бокалов на низких ножках. Флойд взялся открывать бутылку.

— А где бы мне достать такое “банджо”?

— У меня есть парочка запасных. Я прихватил их на военном складе в Джексонвилле, — сказал молчавший до того Док.

— А сколько они стоят?

— Ну, ты уже заработал себе одно “банджо” бесплатно. И тысячу патронов впридачу.

— Спасибо, — сказал Гэс, — но как так — “заработал”?

— Ну, был тут один тип, звали Гетц. Очень беспокойная личность... — Печальное лицо Дока скорчилось в гримасу.

Пробка вылетела из бутылки с громким хлопком, похожим на выстрел. В мгновение ока все, кроме Гэса и Флойда, выхватили пистолеты и стали стрелять в высоко взлетевшую пробку — та разлетелась на мелкие кусочки.

Взглянув на Бесси, у которой от удивления и неожиданности округлились глаза, Гэс разразился густым канзасским смехом.

— Ну, ребята, это было потрясающе!

Бесси поднесла каждому мужчине бокал, наполненный пузырящимся шампанским.

— Ну, так как это был твой мячик, — сказал Гэс, обращаясь к Джонни, — тебе и тост говорить.

Джонни, с глазами, сияющими из глубоких глазниц, поднял свой бокал и сказал с улыбкой, обнажив неровные зубы:

— За мир и свободу!

Все чокнулись, выпили, пожали друг другу руки и, вежливо попрощавшись с Бесси и Гэсом, ушли.

Через несколько минут до них донесся голос Джонни, который кричал уже издалека:

— Так держать! Клюшку! Клюшку! У меня, кажется, получается!

Бесси слегка вздрогнула:

— Мне после таких встреч хочется взять мою белую конфетку и забыться.

— Да, они занимаются делом, которое сейчас не пользуется большой популярностью, — сказал Гэс, — но я тоже не в кино снимаюсь. Ничего тут не поделаешь.