Юрий Шубин - Враг государства

Пятнадцатиминутная прогулка вокруг да около увенчалась редким событием. Послышался близкий гудок тепловоза. От бетонного завода шел короткий состав. У ворот тепловоз остановился и гуднул еще раз. Створка тягостно заскрипела и медленно сдвинулась, освобождая проход. Этих мгновений откровенности Вольскому хватило, чтобы заметить главное: объект вовсе не заброшен. Он по-прежнему охраняется, по сей день выполняя обязанности военного склада-легенды. Доказательством тому явились два парня в камуфляже и пистолетами на портупеях, выпустившие к поезду рабочих в черных робах. Они не догадываются, на какой бомбе сидят, и очень удивятся, когда где-нибудь посреди их объекта, заваленного ящиками и хламом, земля вдруг разверзнется и, открыв пасть, выпустит огненную геенну в виде ревущей и изрыгающей пламя зеленой сигары.

Впрочем, не успеют удивиться.

Вольский заметил, что бетонный забор внутри оборудован средствами инженерной защиты: на стальных Г-образных опорах вровень с высотой натянута колючая проволока. Чуть выше новогодней гирляндой укреплена спираль Бруно с режущими бритвами-шипами. На отдалении – второй рубеж защиты: П100 – сетка, натянутая между фарфоровыми изоляторами. Напруга 3000 вольт!

Не хило, – прикинул Вольский, хватая детали открывшейся картинки. Для профессионала – это очень много. – Не знаю, как теперь, но когда-то все делали по уму.

– Склад как склад, – констатировал Обухов. – Только «колючки» многовато, да с высоковольткой явный перебор. А так – не придерешься.

Чумазый машинист в растянутой майке до пояса высунулся из кабины и что-то прокричал. Рабочие подхватили с платформы по мешку с цементом и, с кряком взвалив на плечи, пошли обратно. Состав тронулся. Ворота закрылись. Медлительной гусеницей поезд двинулся к проспекту.

По шпалам следом за ним зашагали и новоявленные мировые террористы.

Какие соображения, идеи, справки? – спросил Вольский. Настроение у него было отменное. Но, кроме свалившихся на голову не отработанных пока миллионов, причин этому Обухов не видел, зато сам стал суровей и молчаливей. Видимо, только дошло, во что вляпались, заключив договор с дьяволом.

При первом и втором приближении поставленная задача – НЕВЫПОЛНИМА.

Именно это соображение Обухов и высказал приятелю, используя мягкую форму.

– Если вход на пункт управления находится в спецтоннеле, на глубине десятиэтажного дома, то дело – швах! – бывший десантник, имеющий достаточное представление о предмете. – Штурмовать правительственное метро – что с ножичком на танк идти. А докопаться сверху, чтобы тротилом рвануть, – никакого экскаватора не хватит. Подобраться к крышке шахты, может, и можно, перебив человек десять «складской» охраны, но бессмысленно. Что это даст, если проход на КП отделен от шахты почти метровой толщины дверью и коридором! А крышка двести тонн! Какой кран ее поднимет? По мне – так проще сразу с деньгами свалить!

Других мыслей у Обухова не было, потому что, в отличие от Вольского, бывший десантник не привык думать самостоятельно, прилежно исполняя приказы командира. Между тем серое вещество Вольского в прочном костяном горшочке варилось, заваривая хорошую кашу и выстраивая первые наметки будущей операции.

Вместо ответа другу главарь только рассмеялся.

Вольский знал, с чего надо начинать и чем заканчивать. Имея два вкопанных в землю столба, легче строить забор. А для начала между ними следует натянуть прочный шнур, который укажет направление.

И только в одном Вольский был солидарен с Обуховым: проведение операции «Кара Аллаха» невозможно без человека, хорошо знакомого с системой подземных коммуникаций шахты. Без него – все бессмысленно. Все напрасно. Все невпопад.

Заполучить такого человека нужно любой ценой.

Связующим звеном между началом и окончанием операции, по мнению Вольского, должен стать невольный агент «Аль-Каиды» – бывший прапорщик Александр Сватко, которому Ашраф присвоил псевдоним Немой. Он стал частью чужой игры, но, пребывая в эйфорическом ожидании подарка с неба в виде больших денег, обещанных «другом Зурабом», своего гадкого предназначения в ней еще не знал. Только богам открыты предначертания судеб.

Говорят, ошибка – хуже предательства. Верно. За халатную болтливость Сватко заплачено жизнями. Уже. И безвозвратно. Но его бывшие сослуживцы, павшие от рук чеченских боевиков прямо в Москве, ни подтвердить, ни опровергнуть это изречение уже не смогут. Они вообще ничего не смогут, потому что они – были. В прошедшем времени. Когда-то. Давно. А теперь их нет. И уже никогда не будет. Но если понятие «голубого воришки», выведенное в «Стульях» Ильфом и Петровым, может существовать в виде болезненной клептомании, то «голубого предателя», на роль которого претендовал Сватко, в природе быть не может.

Конечно, если он и впрямь не «голубой».

Убийство братков Хасана, наэлектризовавшее атмосферу подозрительности, всколыхнуло низы уголовного и посеяло опасные ростки едва ли не националистической неприязни ко всем кавказцам, вместе взятым. Но усилия Хасана по поиску виновных оканчивались ничем, потому что даже милиция не имела достаточного представления об их личностях и возможном местонахождении. Не было единого мнения и о мотивах кровавой разборки. По словам очевидцев, выходило, будто братки начали выпендриваться и, что называется, нарвались на достойный отпор. Особенно когда покусились на чужой бумажник. Только каждый юрист вам скажет, что в даннном случае оборона сильно превысила предел необходимости или сравнялась с ним. Да и зачем таскать оружие порядочным гражданам? Вот и получалось, что у тех, что с бумажником, – самих рыльце в пушку. И это мягко сказано.

Много вопросов у большого числа людей вызывало это, в общем-то, рядовое, на взгляд милиции, преступление. Криминальные разборки в крупных городах России стали таким же обыденным явлением, как взяточничество или коррупция. И только Хасан не мог поверить в случайность происшедшего. Может, пацаны и погорячились немного в ресторане – у них в тот день настроение ниже плинтуса было, но все же, сколько ни раскидывай умишком, очень трудно все понять и разложить по полочкам. В голове Хасана не укладывался генеральный вопрос: как четырех отчаянных пацанов, не отягощенных комплексами и без проблем, готовых применить оружие, могли убить всего двое, если это не заранее спланированная акция?

Значит – за ними следили, готовились. Значит, пацанов заказали! Их подставили!

Кто?

Расставленные Хасаном ловушки принесли неожиданные результаты. Вечером позвонил знакомый по кличке Лунь, посредник приторговывавших стволами, патронами да всякой «шелухой» парней, и поставил бригадира в известность: