Иван Стрельцов - Пикирующий глиссер

– Ну, ну, – осуждающе покачал головой Лацюк. Своего младшего брата он знал отлично, тот появлялся исключительно в тех случаях, когда ему что-то нужно было. – Чего же ты подался в моряки, шел бы к нам, в ментовку. Сколько можно говорить, и службу я бы тебе устроил не бей лежачего, и всегда в кармане бы звенела копейка.

– Вот именно, что копейка, – криво ухмыльнулся Алексей. – Живете по принципу «курочка по зернышку клюет», а весь двор обсирает. Мне этого мало, я птица большого полета.

– Ну, так женись, – начальник уголовного розыска устало кивнул на телефон, – вон у Барина младшая дочь как раз на выданье. Будешь как сыр в масле.

– Я столько не выпью, чтобы той прыщавой сделать предложение.

– Вот так и проваландаешься по жизни, как дерьмо в проруби.

– Не боись, отхвачу еще свой куш. И буду пить текилу под пальмами в окружении суперсексапильных крошек, – хвастливо заявил Лешка.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнув, искренне посетовал Валерий.

– Хочешь, по-родственному возьму в долю? – прищурив левый глаз, вполголоса спросил младший брат и, вытащив изо рта сигарету, добавил: – Конечно, денежки с неба не упадут, придется поработать, зато дело того стоит.

– Интересно, что ты такое придумал.

– Деньги лежат на земле, только нужно наклониться и поднять их, – наставительно произнес Алексей.

– А подробнее можно? – вполне дружелюбно спросил старший брат.

– Можно. У нас в центре сейчас будут доводить тактический носитель для морских диверсантов. Ничего подобного нет ни на Западе, ни на Востоке. Так вот, если это секретное каноэ толкнуть туркам или израильтянам, можно бабок срубить немерено. Лямов пять-шесть точно.

– И кто тебе позволит торговать секретной техникой? – спокойно спросил Валерий, как губка впитывая слова брата. Закладывать его он, конечно, не собирался, но еще со школы милиции помнил одно из главных правил оперативников: «информация не имеет веса, но может в самый неожиданный момент оказаться бесценной».

– А мне не нужно их позволение, – нагло усмехнулся младший Лоцман. – Сильный сам берет то, что ему понравилось. На глиссере всего три члена экипажа. Рулевой – я, еще командир и механик. Если вырубить командира, то механик не сразу сообразит, что произошло, а на финишной прямой можно и его под заныр.

– Ты, малый, ловко все придумал, – майор Лацюк несколько раз хлопнул в ладоши, а сам, внутренне закипая, подумал: «Ах ты, щенок, говоришь, сильный сам возьмет. А что же ты такой из себя крутой в двухтысячном наложил в штаны?» – А ты угонишь свой «голландец» в Турцию к янычарам или к лаврушникам в Грузию, а мне вояки за братца единоутробного быстро сварганят бесплатную путевку в Сибирь с полной конфискацией. Большое спасибо и низкий поклон от меня и моих детей.

– Ну, не обязательно действовать именно так, как я предложил, – заметно стушевался Алексей. – Для отвлекающего маневра можно найти козла отпущения.

– Какого еще козла? – насторожился Валерий.

– У нас одновременно испытываются два глиссера, и, соответственно, есть два экипажа. Рулевым во втором экипаже командированный с Северного флота контрактник. Я его под рюмку коньяка пробил, короче, дремучий лох. До службы всю жизнь провел в какой-то деревне за Уральскими горами, а потом белым медведям на Севере хвосты крутил. Развести его будет не так уж сложно, главное, найти струну, на которой можно играть.

– Спецназовец? – уточнил майор.

– Да нет, рулевой с ремонтной базы. Говорю же тебе, святая простота, – небрежно махнул рукой младший брат. – Если все выгорит, я готов по-родственному с тобой поделиться, как говорится, пятьдесят на пятьдесят.

– Это за то, что я разработаю план, как твоего кореша подставить? – жестко спросил Валерий.

– Да нет, – Алексей растерянно посмотрел на родственника.

– А за что еще?

– Помнишь, ты мне говорил, что восемьдесят процентов удачных краж раскрываются на этапе реализации? Вот в эти проценты я не хочу входить. Ты, Валерик, человек известный среди бизнесменов не только нашего города, но и за рубежом. Вот тебе и нужно найти покупателя.

– Слава богу, что у тебя хватило совести предложить мне половину, – Лацюк недобро посмотрел на брата. – Покупателя на секретную технику найти будет посложнее, чем угнать твою лайбу за шестьдесят секунд.

– Так что, берешься подсобить?

– Куда я денусь, когда на кону такие ставки, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил старший брат.

– Ну, ладно, мне пора, – Алексей деловито посмотрел на часы, вставая с подоконника. – Если что надумаешь, звони…

Оставшись в одиночестве в кабинете, Валерий Лацюк задумался. Время, отведенное на размышление Кошмаром, заканчивалось. «Волонтеры» со дня встречи с чеченцем в «Иве» до сих пор не виделись, сразу решив, что услышанное необходимо самостоятельно «переварить», чтобы в конце концов «родить» что-то умное или хотя бы толковое.

Сегодня вечером они должны были собраться на военный «совет в Филях». С учетом особенностей местности «Фили» должен был заменить местный яхт-клуб, где у «волонтеров» была своя яхта с поэтическим названием «Happy end».

Осень не особо подходящее время для рыбной ловли, да еще вечером и в будний день. Но, как говорится, каждый сходит с ума по-своему, особенно если есть возможность потакать своим любимым чудачествам.

Появление в густых сумерках автомобиля начальника уголовного розыска у ворот яхт-клуба нисколько не удивило сторожа. Он загнал в вольер огромных мохнатых волкодавов и поспешно открыл ворота. Семен Дудиков привычно припарковался у сторожки, а Лацюк и Серафимов стали доставать сумки со снедью и мешки с рыболовными снастями, громко переговариваясь и звеня бутылками.

Наблюдая искоса за приготовлениями «рыбаков», пожилой сторож только покачал головой. Вечер нынче выдался неспокойный, получили штормовое предупреждение, как бы перепившиеся любители ночной рыбалки не утопли по пьяному делу.

Яхта «волонтеров» была небольшая, моторная, так что проблем с парусами и мачтами у рыбаков не было. Убрав швартовые, они направились в открытое море.

Далеко, правда, удаляться не стали, отошли от берега на добрый километр и бросили якорь.

– Вот теперь точно нас не услышат чужие уши, – объявил Лацюк, спускаясь в кают-компанию.

– Ну, наконец-то, – с дивана поднялся Николай Норкин. На омоновце был толстый свитер ручной вязки, джинсы, из-за пояса которых выглядывала рукоятка пистолета, еще один «ТТ» висел в кобуре под левой рукой. Жизнь в обнимку с опасностью накладывает свой отпечаток в виде паранойи. – Я уже замучился вас здесь ждать.

– Такова доля всех бойцов невидимого фронта, – подколол товарища спустившийся следом Серафимов.