Иван Стрельцов - Пикирующий глиссер

Вернувшись в квартиру, Савченко вдруг сообразил, что не поинтересовался автоматом, который спас ему жизнь. С того момента, как он накануне вечером сюда вошел, оружие так и лежало возле кресла.

Бросив сумку с приобретенной амуницией, Виктор взял «АКСУ», потом расстелил на крышке журнального столика газету, которых здесь оказалась здоровенная пачка, привычными движениями соскучившихся по оружию рук разобрал автомат. Все механизмы были хорошо смазаны и работали как часы, так что с чисткой можно было не торопиться.

Взяв оранжевый рожок пластикового магазина, стал выщелкивать на газету патроны с золотистыми остроконечными пулями. Количество боеприпасов морпеха немного озаботило, перед ним оказалось всего тринадцать патронов. Выходило, либо он в горячке боя стрелял не короткими очередями, либо магазин был снаряжен не полностью.

«Ладно, это все равно больше, чем в «макарове», – подумал Виктор, собирая автомат. Как бы ни разворачивались события, большое сражение ему вести все равно не придется.

– А почему у тебя всего один автомат? – за спиной раздался насмешливый голос журналистки. Виктор резко обернулся. В двух шагах от него стояла неслышно подошедшая Анжелика. Судя по доносившемуся из кухни аромату свежесваренных пельменей, девушка всерьез решила покорить Виктора своими кулинарными достижениями, даже решилась скрыть свою ладную фигурку под фартуком с замысловатым славянским орнаментом. – А я-то думала, раз мы едем в оружейный магазин, то ты и вооружишься, как Шварценеггер из «Коммандо».

– У нас с Арнольдом разные задачи, – защелкивая ствольную крышку, ответил Савченко.

– А это как? – Анжелика накрутила на палец золотистый локон.

– Он готовился к штурму вражеского объекта, а мне предстоит лишь вести наблюдение. То есть один из способов разведки. Ничего героического, нужно лишь запастись терпением.

– Понятно, – с серьезным видом кивнула блондинка, не сводя взгляда с грозного оружия, вновь лежащего возле кресла. – Ладно, пошли, обед готов, лазутчик Бонд.

К позднему обеду Анжелика подготовилась основательно, на столе в большом глиняном блюде исходили ароматом белоснежные пельмени, в молочнике шла волнами густая сметана, явно базарная, традиционные уксус и перец и початая бутылка «Русского стандарта».

От водки Виктор наотрез отказался, быстро и молча поев, он вернулся в зал. Пора собираться. Анжелика, которая к еде почти не притронулась, с неподдельным интересом наблюдала за приготовлениями своего приятеля.

– Так, свитер, перчатки, вязаная шапка – это все вроде не по сезону, – неожиданно резюмировала блондинка.

– Ночью у моря будет в самый раз, – рассеянно ответил Савченко, застегивая «молнию» разгрузочного жилета, накладные кармашки которого были набиты разной необходимой мелочовкой, начиная от плоской двухлитровой фляги и портативной аптечки и до мобильного телефона с наушником «Блютус».

Китайский нож он закрепил по-водолазному на левой руке. Теперь, когда все приготовления были закончены, можно было переходить к маскировке. Камуфляжный комбинезон «Листопад» покрывали серые «шуршанчики», говоря гражданским языком, нашитые лоскуты серого, коричневого и темно-зеленого цвета. В таком прикиде было легко раствориться в это время года хоть в лесу, хоть в поле или на берегу водоема.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – наблюдая за последними приготовлениями морпеха, заливисто рассмеялась Анжелика. – Ты похож на лешего или снежного человека, – сложив губы буквой О, девушка подмигнула и добавила: – Настоящий хамелеон.

– Мы видим всех, нас не видит никто, – в тон ей ответил Виктор. В небольшой рюкзак он уложил плащ-накидку, бухту с альпинистским тросом и приготовленными заботливой Анжеликой бутербродами. Сверху автомат, после чего затянул ремень. – Ну, теперь осталось лишь присесть на дорожку…

Ночь выдалась тревожной и безлунной. Ветер, отчаянно завывая, то и и дело швырял охапки сухих листьев в лобовое стекло. Анжелика то и дело была вынуждена включать дворники, щуря глаза, напряженно вглядывалась в темноту, которую, будто ножом, взрезали желтые лучи фар.

Савченко неподвижно сидел рядом, погруженный в свои мысли, кутаясь в плащ родителя своей спасительницы, надетый поверх камуфляжа.

– Может, все-таки доверишь мне какое-то задание, – неожиданно проговорила девушка. С того момента, как они вышли из квартиры, она не проронила ни слова, но чем ближе становился Комсомольск, тем нервознее себя чувствовала. Наконец ее прорвало.

– Что, не терпится написать фундаментальный труд а-ля журналистское расследование? – понимающе улыбнулся морпех.

– Да уж, напишешь с вами, – огрызнулась журналистка. – Наверняка все происходящее уже засекречено, а когда закончится, и вовсе наложат гриф «Хранить вечно, без права разглашения». Если даже бросят кость с барского стола, то прикажут написать какую-нибудь ахинею, чтобы успокоить общественное мнение.

– Неплохо разбираешься в подобных тонкостях.

– Долго варюсь на журналистской кухне, – парировала блондинка.

Виктор долгим взглядом посмотрел на Анжелику, судя по всему, она была из той породы женщин, которые при каждом подходящем случае влезали в военный мундир, выносили на себе раненых с поля боя. В Первую мировую они были не только сестрами милосердия, но и записывались в штурмовые батальоны смерти. Во Вторую мировую брали на себя непосильную ношу летчиц, разведчиц и даже танкистов и снайперов, не говоря уже о вполне «безопасной» роли радисток.

А после войны, когда началось освоение космоса, в черную бесконечность вслед за мужчинами бесстрашно последовали и женщины. Политики и литераторы это объясняют любовью к Родине, борьбой за равные права и тому подобным. На самом деле все гораздо проще, авантюрная тяга к приключениям свойственна обоим полам.

– Хорошо, – наконец раздельно проговорил Виктор, он уже задумывался о кой-каких несостыковках в своих последних приключениях и проблемах. Следовало найти связь между по сути совершенно разными ситуациями. Внешняя связь отсутствовала напрочь, но разведчик был уверен, она существует. – Только при одном условии.

– Любом! – восторженно сверкнула глазами блондинка.

– Ты должна четко следовать моим инструкциям. В противном случае тебя могут убить, а я себе этого никогда не прощу. Что вполне может закончиться обетом безбрачия.

– А я этого никогда не допущу, – почти торжественно воскликнула Анжелика, ее речь звучала серьезно. – У меня на тебя виды, Джеймс Бонд.

– Тогда слушай внимательно…

В Комсомольск «жук» не въехал, Виктор приказал остановить малолитражку возле небольшой рощи, отгораживающей трассу от пригородных построек.