Чингиз Абдуллаев - День луны

Переда ошеломленно смотрел по сторонам.

— Кто? — кричал он как бешеный. — Кто сидел в этом самолете? Я же убрал обоих испанских пилотов.

— Это русские, — показал на самолет пальцем Альберто, — это русские летчики. Они украли наши деньги и наш самолет.

— Стой! — закричали все в один голос, словно не сознавая, что происходит. Седой стоял молча, с презрением наблюдая за суетившимися напарниками. Абуладзе осторожно подошел к лежавшему на земле Хулио. При падении тот выронил свой пистолет. Абуладзе хотел наклониться, чтобы его поднять, но вдруг увидел взгляд Савельева, третьего летчика, оставшегося на земле. Именно он и обеспечил побег своим товарищам, отвлекая внимание Хулио и его спутницы своими расспросами на ломаном испанском. Абуладзе отошел, закрывая собой этот холм с лежавшим на нем пистолетом, который быстро подобрал Савельев. Через мгновение после этого к полковнику подскочил Майский. На него страшно было смотреть. Волосы стояли дыбом, он словно помешался.

— Верни их! — кричал он, хватая Абуладзе за рубашку. — Верни их, слышишь, верни!

Иначе мы прямо сейчас взорвем третью капсулу. Я позвоню по своему сотовому телефону, и мы взорвем капсулу.

— Как мне их вернуть? — спросил Абуладзе, не сознавая того, что улыбается. — Как мне их вернуть, если они уже улетели? У вас есть рация, чтобы я мог с ними связаться?

— Твою мать! — закричал Майский и, вытащив пистолет, прицелился полковнику в сердце.

Абуладзе понял, что это последнее мгновение в его жизни. Прозвучал выстрел. Майский оглянулся и вдруг боком упал. Слева от него стоял Седой с пистолетом в руках. Мгновение.

Всего лишь один взгляд.

— А-а-а! — закричал Переда, выхватывая автомат у Альберто.

Он дал длинную очередь в сторону Седого.

Но за секунду до этого на его крик отреагировала Карина. Она бросилась между автоматом Переды и единственным человеком, который дал ей почувствовать себя женщиной. И сразу умерла, отлетев прямо на Седого. Но умерла с улыбкой на устах. Ибо нет лучше смерти, чем умирать, защищая любимого человека. Раздалось несколько выстрелов с другой стороны.

Переда рухнул как подкошенный. Это прямо ему в голову попал Савельев. А потом начался кошмар. Абуладзе помнил, что он достал пистолет Майского и даже несколько раз выстрелил. Он даже успел заметить, как упал от его выстрела Бык Бармин, заоравший перед смертью какое-то русское проклятие. Но он все время видел мелькающее между деревьев гибкое тело Седого и коренастого, чуть прихрамывающего Савельева. А потом наступила тишина…

Вокруг стали собираться напуганные пассажиры. Один из несчастных был убит, а несколько человек получили ранения. Но зато на земле лежали убитыми Альберто, так и не понявший, почему эти русские передрались друг с другом, минер Эдик, про которого никто так и не узнал, кем он был в действительности — минером или сапером. У российского самолета лежал, свернувшись калачиком. Костя. Пуля попала ему прямо в живот, и он умирал медленно, ненавидя весь мир. Распахнув большие глаза, рядом лежал убитый Всеволд. На поляне сидел Седой, державший на руках Карину. Она по-прежнему улыбалась. Улыбалась после смерти. Чуть в стороне сидел Савельев. Он был дважды ранен и теперь истекал кровью. Рядом с ним сидел Виктор. Он был без оружия и почему-то все время дрожал. А над ним стоял второй пилот испанского самолета с пистолетом в руках и что-то ему выговаривал.

Абуладзе подошел к Седому. Тот по-прежнему смотрел на убитую женщину. Полковник подошел ближе. Глаза ее не были закрыты, и казалось, она улыбается Седому.

— Володя, — сказал Абуладзе, — спасибо тебе.

Седой не ответил. Абуладзе подошел к убитому Переде и достал его паспорт. Там были отмечены все зарубежные поездки погибшего испанца. Два раза в Россию, в Болгарию, Германию, еще два раза в Либерию и Гвинею. Абуладзе прошел еще дальше и, наклонившись, вытащил паспорт Майского. Несколько раз был в Испании, отдыхал в Болгарии, ездил в Германию. Он положил оба паспорта в карман. Посмотрел на Седого.

— Теперь я знаю имя генерала, который все это организовал, — сказал полковник.

— Третья капсула у него, — кивнул Седой.

Он выпрямился, и в этот момент прозвучал выстрел. Питер Бустен стрелял прямо в упор. Он хорошо умел стрелять, этот наемник, который успел спрятаться, во время перестрелки и теперь верно оценил, что самый опасный из оставшихся в живых — Седой. Он выходил из-за деревьев, уже уверенный, что все будет в порядке. Савельев сидел весь окровавленный, а Абуладзе уже выбросил свой пистолет. Бустен подходил, уверенный в своих силах, когда раздался выстрел. Прямо в голову. Второй пилот испанского самолета не промахнулся. В молодости он был неплохим стрелком и даже собирался участвовать в Олимпийских играх.

Полковник наклонился над бывшим старшим лейтенантом Хромовым.

— Как же так? — участливо сказал он. — Эх, Володя, Володя!

— Как говорил Конфуций… — сказал через силу Хромов, кровь уже шла у него изо рта, — за добро нужно… добром, а за зло… — И он упал на траву рядом с Кариной. И тогда Абуладзе сел на землю и запел. Он пел какую-то грустную и заунывную песню, совсем не похожую на веселые задорные песни грузинских застолий. А может, он так плакал. И собравшиеся вокруг испанцы не понимали, почему плачет или поет этот седой полный мужчина, который оказался победителем в этой неравной схватке и теперь оплакивает всех погибших.

А еще через три часа над ними начали кружиться вертолеты американских ВВС, уже узнавших о случившейся трагедии.

Абуладзе терпеливо ждал в приемной. Наконец миловидная секретарша вышла, предложив ему войти в кабинет генерала. Он встал и, чуть сутулясь, боком прошел в роскошный кабинет генерала.

— Здравствуйте, — встал генерал, — садитесь сюда. Вы у нас теперь герой. — Он протянул руку полковнику. Но рука так и осталась протянутой. Абуладзе сделал вид, что не заметил ее. Генерал опустил руку. Сел в свое кресло.

— Что произошло? — сказал он немного растерянным голосом.

— Зачем вы все это придумали? — спросил Абуладзе. Генерал молчал. Смотрел в большое окно справа от него и молчал. Потом наконец спросил:

— А почему вы так уверены, что это все сделал я?

— Я не знал, кого подозревать, — признался Абуладзе, — но с самого начала было ясно, что у террористов был мощный покровитель.

Они не могли сами придумать историю с захватом контейнера и этим выкупом, не могли знать время транспортировки и выбрать место нападения, где пройдет колонна. Все это им должны были подсказать. И это сделали вы, генерал.

— У вас есть доказательства?

— Есть, — печально сказал Абуладзе. — Это вы приказали захватить Сизова, чтобы свалить все на него. Но вас подвела случайность. Сизов героически защищался, а Панченко видел все это и остался в живых. Это была первая помарка. Потом Сизов захотел убежать. И это была вторая помарка. Но с майором все было ясно и без этих помарок. Однако вы допустили еще несколько ошибок.