Чингиз Абдуллаев - Казначей

В кресле сидел незнакомец. Он молча смотрел на вошедшего хозяина квартиры, не пытаясь убежать или даже имитировать испуг. Он спокойно смотрел на Анатолия Гудниченко, который внезапно почувствовал себя плохо. Нет, не так! Он почувствовал себя очень плохо, словно неожиданно увидел перед собой ангела смерти. Собственно, потом он понял, что все так и было. Перед ним появился лик самого ангела смерти. Мужчина кавказской внешности, которому было лет шестьдесят, сидел в его кресле и строго смотрел на вошедшего Анатолия.

– Кто вы такой? – дрожащим голосом спросил Анатолий. Он с нарастающим ужасом понимал, что к нему явился сам хозяин денег, и пытался любым способом продлить свое существование хоть на несколько секунд.

Страшный гость молчал. Он был одет в темную водолазку и светлый костюм. На пальце у него красовался перстень. Он молчал, и от этого молчания становилось не просто страшно, а жутко. Анатолий уже представил, как именно с ним будут расправляться. Он не хотел признаваться даже самому себе, что с самой первой секунды, когда обнаружил деньги, боялся именно такого «момента истины».

– Как вы вошли в квартиру? – произнес он, чтобы нарушить это страшное молчание. Он помнил, что сам открыл ключами свою дверь. Неужели этот человек проник в его квартиру и потом запер дверь. Значит, у его гостя были сообщники. Анатолий почувствовал, как у него дрожат ноги.

– А почему ты не звонишь в милицию? – жестко спросил гость. – Почему не кричишь «караул»? Или это я должен кричать «караул»? Кто у кого деньги украл? Не знаешь?

Ошибиться было уже невозможно. Анатолий обессиленно прислонился к стене. На лбу выступила испарина. Ему не будет пощады. За такие деньги ему не будет никакой пощады…

– Ты думал, что можно просто так взять такие деньги и уехать? – спросил незнакомец. – Всех обмануть захотел? Решил, что теперь будешь богатым и самым умным? А ты не подумал, что за каждой бумажкой стоят люди, которые эти деньги собирали? Годами собирали. Каждый доллар, каждый цент. Ты не подумал, что эти люди не разрешат никому воровать у них такие деньги? Ты не подумал, что может быть с несчастным вором, который решится на такую подлость?

Анатолий молчал. Он почувствовал, как его бьет крупная дрожь. Никаких сомнений не оставалось. Бандиты нашли его в Москве. И не просто нашли, а вычислили, кто именно забрал их деньги и где он их прячет. Собственно, это было несложно. Достаточно проследить, как он тратит деньги все последние дни. И убедиться, что у него появились доллары. А потом приехать к нему домой и предъявить счет.

– Я все верну, – выдавил из себя Анатолий, – все до копейки верну.

– Там копеек не было, – жестко напомнил гость, – а деньги ты, конечно, вернешь. В этом я не сомневаюсь.

Анатолий подумал, что сейчас его стошнит. Видимо, у него было такое выражение лица, что гость тоже подумал об этом.

– Сядь, – разрешил он, кивая на диван, – иначе сейчас упадешь и больше не встанешь.

Анатолий, с трудом передвигая ноги, добрался до дивана. Уселся на него, с ужасом глядя на незнакомца.

– Дурак, – жестко сказал гость. – Решил, что самый умный, да? Думал, что можешь всех обмануть? Тебе ведь говорили, чтобы подумал и деньги вернул. А ты что сделал? Много думал и решил деньги забрать себе. Какой дурак! А мы тебе поверили, даже мать твою отпустили домой.

– Она не виновата, – прошептал Анатолий, – и я тогда говорил правду. Я действительно тогда не знал, где находятся деньги. Честное слово, не знал.

– А потом нашел их в старом доме своего дяди, – криво усмехнулся незнакомец, – и решил в два приема перевезти их в Москву.

Этот тип знал обо всем. Откуда они могли узнать? Каким образом? Наверное, все время следили за ним. А он так глупо себя вел!

– Ты действительно думал, что мы можем спокойно сидеть и смотреть, как у нас забирают такие деньги? – спросил незнакомец. – Ты, значит, совсем пропащий дурак, с которым нельзя даже иметь никаких дел.

Пока он говорил, оставалась маленькая надежда, что Анатолия не убьют. Или пока не убьют.

– Я не думал, что это ваши деньги, – соврал Анатолий.

– Не ври, – строго сказал незнакомец, – когда врешь, сразу видно. Ты знал, чьи это деньги, хорошо все понимал. И все равно забрал. Ты знаешь, что за сто долларов тебя могут на куски порезать? На мелкие куски. Ты ведь у кого своровал? У людей, которые эти деньги своим горбом зарабатывали, своей кровью, тюремными нарами, лагерями. Только за хранение одной такой бумажки раньше расстрел давали. Только за продажу и перепродажу. А ты подумал, что можно так просто их забрать. Тебе еще повезло, что мы быстро на тебя вышли и ты не успел ничего потратить. Иначе бы тебя так просто не убили. Нет. Тебя бы оставили в живых. Надолго. Сначала убили бы твою мать, потом семью твоей сестры. У тебя на глазах. И только потом бы тебя резали. Долго, чтобы ты не мог умереть легкой смертью.

Анатолий содрогнулся. Он понимал, что сидевший перед ним гость откровенно рассказывает о том, чем могло все это закончиться. Неужели он действительно об этом не думал? Нужно было забирать деньги и убегать куда-нибудь подальше. В Сибирь, в Казахстан, в Прибалтику. Спрататься и жить где-нибудь несколько лет, пока о нем не забудут. Хотя… разве такие люди что-то забывают? Он посмотрел на лицо своего гостя. Они бы искали его тысячу лет и все равно бы нашли.

– Да, – сказал гость, словно прочитавший его мысли, – ты бы никуда от нас не сумел сбежать. Мы бы все равно тебя нашли. Неужели ты думаешь, что мы можем позволить себе оставить такие деньги без присмотра? Неужели ты думаешь, что можно просто приехать в старый дом, достать из подвала деньги и забрать их в Москву? И тебя никто не будет искать? Всю свою оставшуюся жизнь ты бы жил с этим ощущением чужого взгляда за своей спиной. Всю жизнь. Но только тогда вместо тебя пришлось бы наказать и других людей. Многих людей. Возможно, и мне пришлось бы отвечать за твой идиотский поступок.

– Я все верну, – пообещал Анатолий, – только не трогайте мать и сестру. Это я виноват, – сказал он с отчаянием обреченного.

– Конечно, ты виноват, – согласился гость, – но и я тоже виноват. Это ведь я одиннадцать лет назад рекомендовал твоего отца в качестве нашего казначея.

– Что? – выдохнул Анатолий. Его уже ничего не могло удивить, но подтверждение самой дикой версии его действительно потрясло.

– Мы сидели с ним вместе, – пояснил гость. – Он тебе никогда не рассказывал, что у него в лагере был молодой «Бакинский Друг»?

– Нет, никогда. Он вообще никогда не говорил о годах, проведенных в лагере. Это было табу. Он никому и ничего не рассказывал.

– Восемь лет своей жизни твой отец провел в лагерях, – напомнил «Бакинский Друг», – восемь лет. И как провел! Его туда отправили совсем мальчиком, ему было только двадцать два года, а мне восемнадцать. Два мальчика. Только он был бывший фронтовик, имевший два ордена Славы, а я «чурка» – полуазербайджанец, полуармянин, которого каждый мог обидеть. Вот тогда он меня под свою защиту и взял. Два года мы с ним вместе на нарах провели, пока нас не разлучили. Два года мы с ним были как братья. А мы ведь жили в бараке, в котором правили «суки». Знаешь, что это такое?