Сергей Зверев - Жиган

– Мы уже послали людей за помощью, товарищ полковник, – сказал Барсуков.

– Я знаю, что послали, – буркнул Жуликов, немного смягчаясь. – Но пока прибудет подмога, нас здесь затравят, как диких зверей в берлоге.

В разговор вступил капитан Самсонов.

– Товарищ полковник, я думаю, что вы должны отдать приказ охране стрелять на поражение.

– Ишь ты какой умный выискался, – язвительно сказал полковник, почесав багровый нос. – Приказ давно отдан. Пусть только сунутся. Вот только патpонов нам не хватит, чтобы от всей колонии отбиться.

Неожиданно в комнате раздался оглушительный звон. Офицеры сразу шарахнулись в стороны, закрывая руками головы. На стол перед полковником Жуликовым упал камень. Подоконник и пол засыпало осколками стекла.

Полковник Жуликов даже не успел нагнуть голову. Камень, прокатившийся по столу и упавший на пол, просвистел в нескольких сантиметрах от его уха. Откуда-то издалека донесся перемежавшийся с криками грохот.

– Все-таки добросили, сволочи! – вскакивая со стула, в сердцах воскликнул полковник.

– Я же вас предупреждал, – напомнил ему старший лейтенант Барсуков. – Отойдите от окна, товарищ полковник. Нам надо перейти в другое помещение.

Офицеры перебрались в кабинет майора Миронова, который выходил окнами во внутренний двор здания администрации. Здесь было безопасно.

– Предлагаю план действий, – сказал полковник Жуликов. – Ситуация такова. Против нас – полторы тысячи заключенных, которые сейчас наверняка не теряют даром времени. Они возбуждены, одурманены водкой и наркотиками. В их руках промышленная зона. Вооружаться они будут чем попало – металлическими прутьями, заточками, обрезками труб. У нас – рота солдат и несколько человек на сторожевых вышках. Вышки находятся в запретной зоне, поэтому зеки до них добраться не могут. Наша задача – как можно дольше тянуть время. Смотрящий, судя по всему, утратил контроль над зоной. Мы даже не знаем, где он и что с ним. Предлагаю пойти на переговоры с зеками. Прошу высказывать свои соображения.

– Разрешите, товарищ полковник, – поднялся старший лейтенант Барсуков.

– Да.

– Судя по оперативным данным, беспорядки возглавляет осужденный Куташвили, он же Кокан. Смотрящий зоны осужденный Месхиев вчера вечером находился в здании медсанчасти. Там же были его приближенные. Возможно, они до сих пор находятся в здании. Во всяком случае, судя по данным наружного наблюдения, среди основной массы заключенных его не видно. Одновременно с переговорами предлагаю каким-либо образом проникнуть в здание медсанчасти и установить местонахождение Месхиева.

– Зачем он нам? – резонно возразил начальник четвертого отряда капитан Белянин.

– Он все-таки смотрящий зоны.

– Или был им.

– Во всяком случае, если он жив, можно постараться привлечь его к ликвидации беспорядков.

– Старший лейтенант, – хмыкнул Белянин, – кто тебе сказал, что Артур, если он жив, конечно, сможет чем-то помочь нам?

– У нас с ним существовала негласная договоренность о поддержании порядка. На его стороне выступала значительная часть осужденных.

– Видно, прошли эти времена, – скептически покачал головой Белянин.

– Но проверить-то можно, – возразил Барсуков.

– Как?

– Здание администрации связано с медсанчастью подземным ходом.

– Но ведь им давно не пользовались. Там завал в районе вентиляционной шахты, – сказал один из офицеров-воспитателей.

– Ничего, завал разбросаем.

– Что ж, – подытожил полковник Жуликов, – другого выхода у нас все равно нет. Старший лейтенант Барсуков, вы отправитесь во главе группы через подземный ход. Теперь надо решить, кто будет вести переговоры с заключенными от имени администрации.

Он обвел офицеров, собравшихся в комнате, тяжелым взглядом. Все старательно отводили глаза в сторону.

– Ясно, смельчаков нет. Ну что ж, придется мне тряхнуть стариной. Со мной пойдет… капитан Белянин.

Начальник четвертого отряда заерзал на стуле.

– Что, боязно, капитан? – усмехнулся начальник колонии.

– Да не так чтобы очень… но вот сто грамм для храбрости не помешало бы.

– Эх, слабаки. – Жуликов полез в карман галифе, достал оттуда ключ и бросил Белянину. – Вернись в мой кабинет, открой сейф и принеси бутылку коньяка.

Явно обрадованный, Белянин выскочил из комнаты и спустя минуту вернулся с бутылкой и стаканом.

– Вам налить, товарищ полковник?

– Не надо, – отмахнулся тот, – пей сам.

Белянин, не страдавший излишней скромностью, тут же отлил себе из бутылки полстакана и, хлобыстнув, шумно занюхал рукавом.

– Возьмем с собой нескольких бойцов с автоматами, – сказал полковник Жуликов.

– Товарищ полковник, вы что, собираетесь выходить в жилую зону? – настороженно спросил Барсуков.

– А что?

– Вам ни в коем случае нельзя этого делать. Заключенные излишне возбуждены. Ваше появление может вызвать неадекватную реакцию.

– Какую, какую реакцию? Ты мне тут не мудри.

– Забросают камнями, палками.

– Так что же мне, на крышу прикажешь лезть?

– Лучше уж на крышу, – вставил Белянин, – ей-богу, товарищ полковник.

– Они же меня засмеют. Чтобы я на старости лет…

Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы не появление в комнате старшего лейтенанта Жуковского. Он дежурил у входа в здание.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться.

– Что там у вас?

– Осужденные прислали группу своих представителей. Они требуют встречи с вами.

– Так прямо и требуют?

– Да, товарищ полковник.

– Сколько их?

– Человек семь.

– Ого. Кто главный?

– Осужденный Куташвили.

Офицеры переглянулись между собой.

– Так я и думал, – сказал полковник Жуликов. – Значит, все-таки он заварил кашу. Ладно, где они?

– У входа. Я распорядился не впускать их до вашего распоряжения.

– Правильно, старлей, – одобрительно сказал Жуликов. – Ну что ж, товарищи офицеры, на крышу мне лезть не придется, слава богу. Не буду позориться на старости лет. Двое остаются здесь – старший лейтенант Барсуков и капитан Самсонов. Остальные – со мной.

– А как же наш план, товарищ полковник? – спросил Барсуков.

– Погоди пока.

Спустя минуту в коридоре на первом этаже административного здания состоялась встреча между полковником Жуликовым и сопровождавшими его офицерами, с одной стороны, и осужденным Куташвили, а в просторечии Коканом, и группой поддерживающих его наиболее авторитетных заключенных-отрицал, с другой.

Сам Кокан был одет по полной форме: в черной куртке и брюках, начищенных ботинках и аккуратно надвинутой на макушку шапочке. Его подельники выглядели более живописно. То ли для устрашения, то ли для форсу они явились на встречу в одних майках, демонстрируя многочисленные татуировки.