Сергей Зверев - Живой щит

Было прохладное утро. Такэо Кита сидел за столом напротив портрета императора Хирохито.

Яхту слегка покачивало, отчего казалось, будто император приплясывает словно на морозе. Большая голубая фарфоровая чашка с недопитым кофе прижимала край карты, на которой аккуратной черной линией, упиравшейся одним концом в Хакодате, а другим застывшей на полпути к Восточно-Корейскому заливу, был отмечен путь яхты. По правде говоря, для определения координат существовал компьютер, но старик считал, что вполне может справиться с этим сам.

В свои восемьдесят два года Такэо Кита выглядел на пятьдесят. Под занавес долгой жизни он имел немного денег и много работы. Маленький, скорее жилистый, чем худой, с коротко стриженными прядями седых волос, Такэо уже больше часа возился с картой, время от времени делая глоток остывшего кофе.

Когда пять лет назад он купил яхту, родственники устроили большой переполох и ни за что не соглашались отпустить дедушку одного в море. Закончилось все тем, что Такэо Кита схватил фамильный меч и разогнал собственных доброжелателей ко всем чертям, после чего благополучно отчалил и успел пройти вдоль всего восточного побережья Японских островов, перезимовать в Новой Зеландии и два раза пересечь Тихий океан. Теперь его путь лежал в Пусан, один из южнокорейских портов, а оттуда – на Тайвань.

Когда-то, еще в детстве, у Такэо Кита была специальная тетрадь, в которой священник синтоистского храма бога Хатимана ставил печать с отметкой об отслуженной молитве. Делал Такэо кое-какие записи и на фронте, но их приходилось прятать от начальства. Позже, оказавшись в советском плену в лагере под Сучанами, Кита пробовал вести дневник. Его-то он и достал из верхнего ящика стола, сидя в каюте.

Рядом лежала рукопись, озаглавленная «Последний камикадзе, или История жизни Такэо Кита». Никто из родственников так и не догадался, отчего на самом деле старик решил на девятом десятке отправиться в плавание. Море помогало вспоминать, продлевало ему жизнь. Но вчера Такэо Кита закончил свою историю.

Он больше не искал себе оправданий. Да простит император эту его позднюю кончину! Такэо лег на кровать и закрыл глаза.

Петр Михайлович Банников казался весьма озабоченным. Все утро он провел в порту, внимательно следя за погрузкой. Она прошла без приключений, но стоило выйти из Находки, как случилось нечто непредвиденное.

– Кто этот парень? – тихо спросил отставной генерал капитана, когда они вышли из рубки.

– Ребята говорят – «заяц». Решил прокатиться в теплые страны.

– Он рассказал, как попал на сухогруз?

– Если хочешь, можешь сам спросить. Мои матросы как раз им и занимаются.

– Вряд ли в таком случае мы застанем его в живых, – невесело заметил Банников. – Из всей команды единственный приличный человек – это капитан.

– Но и ему, то есть мне, ты не доверяешь!

– Ты хочешь больших неприятностей с отделом внешней разведки? Помни: «Наши знания увеличивают нашу скорбь!»

– Да? Но неприятностей ведь все равно не избежать!

Банников усмехнулся:

– Когда у тебя будут большие деньги, у тебя останутся только маленькие проблемы…

При виде капитана матросы перестали кричать и расступились. Петр Михайлович лишний раз отметил про себя, что здесь нет ни одного нормального лица. Не нужно было быть хорошим физиономистом, чтобы распознать в стоящих на палубе самую гнусную банду отъявленных негодяев, которая когда-либо собиралась.

У решетки вентилятора лежал человек. Его голова была повернута набок, отчего Банников вначале решил, что у парня сломана шея. Но тут несчастный сделал попытку подняться. Из толпы взметнулось несколько ног. Раздались глухие удары.

– Хватит! – рявкнул капитан, и все тут же прекратилось. – Кто-нибудь знал, что он на «Соколе»?

Один из избивавших с выступавшей вперед узкой челюстью сказал:

– Нет. – И сделал шаг вперед.

«Дурачок, – подумал бывший генерал-майор о лежащем в крови парнишке. – Выучили говорить правду на свою голову. И вот плоды».

– Что он еще сказал?

Матрос замялся:

– Мы мало-мало перестарались.

– Я же предупреждал!

– Такое дело… – продолжал красавчик. – Этот фраер базарил, будто на «Соколе» еще кто-то плывет.

– Кто? – насторожился Банников.

– Непонятно. То ли «афганцы», то ли «контуженые». Он и сам толком не знает, так как видел их всего раз в порту. Мужики вроде бы собирались взорвать сухогруз.

Узкобородый ткнул носком бездыханное тело.

– Взорвать «Сокол»? – недоверчиво переспросил капитан.

Банников забеспокоился.

– Я знаю по крайней мере одного человека, который на это способен, – сказал он вполголоса и, уже обращаясь к команде, громко произнес: – Проверьте груз. Если увидите что-нибудь подозрительное, сообщите капитану.

– А что с этим?

– А что вы обычно делаете с мусором?

Больше вопросов не было.

– В чем дело? – набросился на Банникова капитан, когда они остались вдвоем.

– Ты же слышал.

– Я насчет этих «контуженых». Что тебе о них известно?

Банников только покачал головой:

– Я думал, он будет один, но, видимо, ошибся. Впрочем, – он взял капитана за ворот рубашки и слегка надавил на грудь, – ты можешь быть вполне спокоен. Кто они такие? Так, пара козявок!

– Парень, который валялся у крана, говорил, что эти козявки собираются взорвать корабль!

– Скорее всего Рогожин попробует избавиться от груза.

– Кто этот Рогожин?

Петр Михайлович уже совершенно успокоился и теперь разглядывал свое лицо в зеркале, которое висело в каюте капитана.

– Забудь о нем! – отрезал бывший генерал.

– Если я правильно понял, ты предлагаешь мне забыть о человеке, который хочет отправить нас всех на дно?

– Именно.

– Гениально! У вас в ГРУ это, кажется, называлось – правильно оценить ситуацию?

Банникова перекосило.

– Я действительно ошибался. Ты такой же болван, как и твоя команда.

– Что ты сказал?! – угрожающе переспросил капитан. От ярости он покрылся красными пятнами.

Банников невозмутимо сел на край стола.

– Что должны сделать два человека, чтобы потопить такую кучу металлолома, как «Сокол»? В твоей голове осталось хоть немного здравого смысла или ты окончательно…

На какое-то время в каюте наступила тишина. Но когда капитан собирался согласиться с доводами Банникова, в дверь постучали.

– Входи! – прохрипел хозяин каюты.

На пороге показался все тот же узкорылый, но он выглядел не так решительно, как прежде. Матрос явно был чем-то напуган.

– Ну, в чем дело?

– Мы нашли что-то похожее на мину.

– Где?

– В первом грузовом.

Банников встал.

– Сволочь! Ну ничего. Рогожин скоро убедится, что это была его последняя ошибка. Надеюсь, – Петр Михайлович пристально посмотрел на матроса, – вы не пытались разобраться с механизмом взрывателя?