Сергей Зверев - Закрытая информация

Он анализировал вчерашний инцидент.

Два «КамАЗа», перевозившие спирт, были остановлены человеком на красном «Пежо». Он попросил сопроводительные бумаги, а когда водители послали его подальше, достал пушку и, пообещав сжечь шоферюг вместе со спиртом, отнял все документы на груз.

В этой части для Баранова все было ясно. Робин Гудом с большой дороги был брательник этого рохли – Рогожина, исполнившего уготованную ему роль и отлеживающегося в камере перед спектаклем в суде.

Вторая часть была пугающей…

Водители развернулись, решив вернуться в город. Без документов их арестовали бы на первом попавшемся посту ГАИ.

У заброшенного хутора, в девятнадцати километрах от города, по встречной полосе двигалась белая «восьмерка». Заложив вираж, она перегородила трассу, и из нее выскочил мужчина с маской на лице.

Идущий первым грузовик свернул в кювет, второй затормозил, но его занесло и ударило прицепом о придорожное дерево. Водитель проломил грудную клетку о руль.

Мужчина в маске принял его за мертвого. Водителя же первого «КамАЗа», выбравшегося из кабины, он хладнокровно расстрелял в упор.

Рассоединив сцепки и вышвырнув потерявшего сознание шофера на шоссе, налетчик угнал грузовик, оставив белую «восьмерку» на месте аварии.

Таковы были скупые факты – по показаниям карельского шоферюги, загипсованного, обколотого болеутоляющими средствами.

Баранов почесал переносицу. Он всегда так делал в минуты напряженного раздумья.

«Этот спецназовец добывает компромат на Ветрова. От кого он узнал о поставке спирта? Не имеет значения… Нет, стоп! Красный „Пежо“? Малиновый… Такой роскошной тачкой владеет только Сапрыкин! Водитель перепутал цвета! Дальтоник хренов! – Баранов прошел в туалет, напился воды из крана. – С Рогожиным-старшим проблем не будет! Разбойное нападение – раз, хранение огнестрельного оружия – два, можно для страховки подложить какую-нибудь свинью – три! Спецназовец наверняка орудовал в „горячих точках“. Щепотка „дури“, каннабиса, например… Сапрыкин! Оратор площадной! Об угоне машины не заикнулся. Значит, сам ключики Рогожину вручил. Хорошо, побалакаем и с тобой, господин мэр! – Марк Игнатьевич шел по коридору, освещенному лампами дневного света. – Надо доложить Ветрову об офицерике. Задергается плешивый… А зачем? – Вопрос был внезапный и сулил новый поворот мыслей. – Зачем Рогожина сдавать? Не он главный враг. Враг тот, кто натравливает спецназовца на нашу компанию! – рассуждения Баранова приобретали логическую стройность. Мозаика складывалась в картинку, где не хватало основного фрагмента. – Хрунцалова грохнули вместе с бабой. Мы сразу же уделали ее бывшего муженька… Нам подсунули Сергея. – Впервые он назвал жертву по имени. – Подсунули, будучи твердо уверены, что брат станет действовать, а не писать по инстанциям!»

Марк Игнатьевич, считавший себя прохиндеем из прохиндеев, способным окрутить и заморочить голову любому, ощутил себя мухой, запутавшейся в липкой паутине. Им манипулировали, водили его на ниточке. А кукловод, поставивший эту пьесу, в конце концов бросит его в ящик вместе с Рогожиным, Ветровым и другими, внесенными в смертный реестр.

Палач в черной маске исполнит приговор…

Холодный пот струйками стекал по спине.

– Товарищ следователь! – Водитель, которому Баранов перед обыском приказал сидеть тихо, как мышь в норе, мчался по коридору, грохоча сапогами. Тревога! – голосил он. – Нападение на конвой!

– Какой конвой?! – заорал Баранов, едва удерживаясь на подогнувшихся ногах.

Два часа тому назад «автозак» вырулил с внутреннего дворика СИЗО на центральную магистраль города. В боксе, отделенном от остального пространства решеткой, находился подследственный Рогожин Сергей Иванович. У управления машина притормозила, поджидая «девяностодевятку» Ветрова. Они отправлялись в Москву, чтобы передать замордованного Марком Игнатьевичем человека, ставшего отработанным материалом, по этапу правосудия.

– За нами кто-то едет! – Конвоир, сидевший по правую руку от водителя, наблюдал за дорогой в зеркало обзора.

Водитель давил педаль газа, стараясь не отстать от белой машины подполковника Ветрова.

– Чего командир с нами поперся? – конвоир заслонил рукой лицо.

Весеннее солнце нагло лезло в кабину.

– В Москве по шопам прошвырнуться. Костюмов тренировочных понакупать. Ветров – спортсмен! – с издевкой произнес водитель. – А этот «КамАЗ» давно за нами увязался. Висит на хвосте!

– Сбавь скорость, скоро поворот! – Конвоир ослабил ремень, опоясывающий выпуклый живот.

Водитель хмыкнул:

– Ишь, требух наел!

– Тебе какое дело! – с обидой отозвался конвоир. – Я от картошки пухну. На мясо денег не хватает. Что на тещиной даче вырастим, то и едим. «КамАЗ» обгонять собрался.

– Дальнобойщик! Телегу оттарабанил и домой спешит. Я мечтал на «тирах» колесить по заграницам, – с затаенной грустью произнес водитель «автозака». – Сегодня в Греции, завтра в Швеции, послезавтра в Венеции…

«КамАЗ», опережая «автозак» на корпус, сделал отчаянный поворот влево.

– Тормози! – выкрикнул бледнеющий конвоир.

Водитель, вместо того чтобы затормозить, увеличивал скорость, матюкаясь себе под нос. Казалось, что грузовик вышел из-под контроля, несясь по центру трассы.

– Офонарел, недоносок! – опустив ветровое стекло, крикнул водитель «автозака».

Конвоир видел стриженый затылок, складку на шее и розовые на просвет уши соседа, вцепившегося в баранку. Когда водитель обернулся, над переносицей между бровей зияла багровая точка входного отверстия пули. Точка сокращалась и расширялась, словно живое существо, паразитирующее на голове водителя.

Две параллельные дорожки алого цвета прочертили лицо, огибая стекленеющие глаза.

«Автозак» падал удивительно медленно, вылетев в глубокий кювет. Машина совершила сложный кульбит, перевернулась вверх тормашками.

Взвизгнув покрышками, «КамАЗ» проделал короткий тормозной путь, перегородил трассу. Черноволосый человек с орлиным профилем неторопливо выпрыгнул из кабины, посмотрел на удаляющуюся белую машину Ветрова. Упругой походкой хищника он направился к перевернутому «автозаку».

Выползшего из кабины конвоира киллер убил походя – выстрелил из удлиненного глушителем пистолета.

Двери кунга открылись…

Покончив с конвоирами, оглушенными падением, черноволосый вернулся к старшему, лежавшему у кабины, достал ключи из нагрудного кармана.

Машина подполковника Ветрова возвращалась, сверкая горящими фарами.

Черноволосый спрятал пистолет за пазуху, переступил через агонизирующего конвоира и, нагнув голову, пробрался внутрь кунга…