Кирилл Казанцев - Последнее предупреждение

Но только вдруг где-то неподалеку завизжала милицейская сирена. Дерущиеся сначала замерли – звук сирены приближался. И тогда они, не сговариваясь, бросились бежать, каждый – в свою сторону.

Скопцов кинулся туда, где у стеночки оставил свою случайную подружку. А двое качков, подхватив под руки третьего, так и не сумевшего оправиться после удара о землю, быстро поволокли его к большой черной иномарке, стоящей в стороне.

Девчонка куда-то потерялась, и искать ее времени не было – Скопцов не испытывал особого желания встречаться с милицией. Василий метнулся во двор, про который ему точно было известно – проходной. Тут же мимо него промчалась иномарка. Скопцов на бегу попытался рассмотреть ее номер, но не смог – все же темно было, а машина летела без света фар и без габаритных огней.

Дома Скопцов оказался минут через двадцать – пришлось сделать изрядный круг, чтобы не столкнуться с рыскавшей по микрорайону патрульной машиной. В ванной рассмотрел полученное им "боевое ранение" – ничего страшного. Длинная ссадина от виска и до скулы, уже стянутая корочкой свернувшейся крови. Бывало и хуже. Что касается остального...

Конечно, он не знал, кто на него напал. И номер машины разглядеть не удалось. Но только ответ на второй вопрос – почему? – напрашивался сам собой. Как там сказал средний? "Не суй свой нос?.." А куда Василий за последние дни "нос совал"? Да никуда! Только пробежался по двум адресам из "списка Бизикова".

В первом адресе он не представлялся, не называл своего имени и вообще сказал, что из милиции. Значит, этот адрес отпадает сам собой. А вот дама во втором держала в руках его старое редакционное удостоверение, обращалась к нему по имени-отчеству. А потом долго смотрела вслед уходящему журналисту.

Значит, она и навела на него братков. Это однозначно. Почему? Чего ей бояться, если квартира, в которой она сейчас живет, приобретена в соответствии с требованиями закона? Стало быть, не все в этой сделке так просто и чисто, как она говорила. И каким-то образом к этой сделке подвязана братва. "Кинутая" квартира? Очень может быть. Но вот только хозяин – в списке безвестно пропавших. Или уже следует читать – мертвых?!

Так, ладно. Не стоит спешить. Так можно зайти, даже в размышлениях, очень далеко. Необходимо удовольствоваться малым. Только факты.

И что же получается? Его поход по адресам из списка Валентина привлек к себе внимание красногорской братвы. Привлек настолько, что его даже пытались избить – про попытку убийства говорить несколько преждевременно. Тогда получается, что Валентина могла убить красногорская братва? Вполне вероятно. Особенно если учесть то, что Краснокаменский район всегда находился в центре пристального внимания городских криминальных группировок, – золото. Проклятый металл. Практически вся золотодобывающая промышленность сосредоточена в этом северном районе области.

"Все! – решил Скопцов. – Хватит!" Нечего тут мудрствовать, голову себе ломать. Можно сделать намного проще. Чего хотели посланцы криминалитета? Чтобы он не совал нос в их дела.

Стоя перед зеркалом, Василий резко согнул правую руку в локте и ладонью левой хлопнул по локтевому сгибу. А вот это вы видели, господа жулики?!

– Нет, я не понял?! – бушевал Лось. – Это что же получается?! Это вы втроем одного журналюгу отмудохать не смогли?!

Сидевший перед ним Паленый опять прятал глаза за темными стеклами очков и молчал. Нечего ему было сказать. Все так и есть – отмудохали их всех троих, кого-то больше, кого-то меньше, но всех...

– Чего вы вообще на него залупились?! – продолжал "воспитательный процесс" Лось.

– Нос сует куда не надо, – гнусаво забормотал Паленый. – Ходит, вопросы всякие задает.

И, покосившись из-под очков в сторону патрона, добавил:

– Про Севера вынюхивает...

– Как это – вынюхивает?! – напрягся Лось. Для него эта тема была больной.

– Ну, по тем хатам ходит, что мы продали, про хозяев спрашивает. – Вообще-то Паленому был известен только один такой случай. Но он решил, что кашу маслом не испортишь.

– Понятно... – Лось, до этого бегавший по собственному кабинету, присел за стол, задумался. В принципе, тут и думать было нечего – с этим журналистом надо было "решать вопрос". Причем решать самым радикальным способом. Слишком большую прибыль приносила работа с Севером, чтобы можно было пустить это дело на самотек.

– Может, он и не журналист вовсе, – еще плеснул масла в огонь Димон. – А фээсбэшник какой-нибудь. Вон как машется!

– Ладно, Паленый, ты иди... – Все-таки бригадиру удалось заронить семена сомнения в душу папы. – Мне подумать надо.

Димон, мысленно перекрестившись – пронесло! – быстренько покинул кабинет. А Лось некоторое время размышлял.

У него был далеко не тот уровень, чтобы он мог пробить сотрудника ФСБ. Нет, и среди них встречаются продажные! Но только в отличие от тех же ментов они ценят себя намного дороже. По большому счету, Лось не имел ни достаточных денег, ни достаточного авторитета, чтобы с ним согласились иметь дело сотрудники спецслужб.

А если то, что предположил Димон, – правда? Если журналюга этот – и не журналюга вовсе? И попробуй на него руку поднять. В такой замес попадешь, что мама дорогая! Сам не обрадуешься!

А Лось ценил покой. Может, тогда лучше немного денег потерять? Зато сохранить то, к чему он шел долгие годы? Так деньги ведь тоже на дороге не валяются.

Решение пришло к Лосю само – он даже и не ожидал! Если нельзя узнать, не является ли этот Скопцов фээсбэшником, то ведь вполне возможно "пробить" такого журналиста! И контакт подходящий тут же вспомнился. Как по заказу.

Борис Максимович снял телефонную трубку и по памяти набрал номер. Долгие гудки. Трубку никто не брал.

Пришлось лезть в стол, искать нужную визитную карточку, а потом звонить на сотовый. Вот там ответили почти сразу:

– Слушаю!

– Анатолий Павлович? – на всякий случай уточнил Лось. – Это Лосев.

– Очень рад вас слышать, Борис Максимович! – отозвался невидимый собеседник.

– И я вас тоже. – Человек, с которым Лось сейчас общался, не только знал все ходы и выходы в этом городе. Он еще был доверенным лицом северных партнеров в криминальном бизнесе на золоте. И в какой-то степени тоже имел право голоса при принятии серьезного решения.

– Что хотели, Борис Максимович? – Разумеется, собеседник вел себя немного по-хамски. Но вот только выбирать не приходилось.

– Слушайте, Анатолий Павлович, а вам не известен случайно такой журналист – Скопцов? – сразу же перешел к делу Лось.

Короткая пауза. Потом, очень осторожно, собеседник уточнил:

– Василий Арсеньевич?

– Отчества не знаю, а имя вроде то! – подтвердил Лось.