Кирилл Казанцев - Последнее предупреждение

И походка у этого мужика была какая-то странная. Голова втянута в плечи, глаза опущены вниз. Кроме того, он приволакивал ноги, шел, как матрос, враскачку.

И только когда он приблизился на некоторое расстояние, Василий вдруг увидел цепь, сковывающую ноги этого "рыбака".

В голову ударило жаром: "Раб?!"

– Бегом, бля! – заорал в это время старшой. Еще сильнее ссутулившись, кандальник торопливо засеменил к группе бандитов, неловко переставляя скованные ноги.

Старшой в это время что-то сказал одному из тех, кто стоял с ним рядом. Тот с недовольным видом огрызнулся, но старшой, переложив автомат в левую руку, показал спорщику внушительных размеров кулак правой. И спор погас сам собой.

Когда же закованный приблизился, старшой шагнул ему навстречу и, немного присев, имитировал удар правой рукой. "Рыбак" втянул голову в плечи и, прикрыв ее руками, замер на месте. Он откровенно боялся. Теперь уже Василий совершенно точно мог определить статус автоматчиков – это были охранники.

Компания громко и радостно заржала. Это у них шутки такие. Веселые. Развлекаются ребята.

Не смеялся только один – тот, который до этого пытался спорить со старшим. Недовольно кривя лицо, он что-то негромко сказал кандальнику, качнув стволом автомата в сторону тропы, по которой они только что пришли. И пленник послушно направился в том направлении.

Вот только когда он проходил мимо спорщика, тот, явно срывая собственную злость, резко и сильно ударил его ногой. Кандальник упал. Задергался на галечнике, засучил ногами. И при этом старался прикрыть голову. О каком-либо сопротивлении он, судя по всему, даже и не помышлял.

"Суки! Ну какие же вы суки!" – Скопцов перекатился на спину. Он не мог на такое смотреть. Руки противно дрожали.

Их тогда подняли по тревоге. В свой родной и горячо любимый аул возвратился на отдых после проведения нескольких террористических акций известный, так называемый полевой командир чеченцев, Руслан Абдашев. Славный воин, известный борец за независимость Ичкерии и порядочная сволочь, любивший собственноручно отрезать пленным головы, а потом "украшать" этими головами колья ограды своего дома.

За ним охотились давно. И "фэйсы", и военная разведка осторожно подбирались к нему – ставили хитроумные ловушки и капканы, разумеется, в переносном смысле этого слова. И, в конце концов, одна из этих вот "закладок" сработала.

Для начала к аулу скрытно отправили спецназ. Действуя по заранее разработанной схеме, они блокировали дороги и тропинки, взяли под контроль выходы из села и приготовились к бою.

После того, как спецназ занял свои позиции, начали подтягиваться остальные участвующие в широкомасштабной зачистке подразделения и бронетехника. С рассветом в небе над аулом повисли две "вертушки". Шипя и поплевывая искрами, взлетела красная ракета. Операция началась.

Самого Абдашева и его свиту войсковики зажали на южной окраине села – там все еще шел бой. А в самом ауле продолжалась зачистка, в которой теперь принимали участие представители МВД, ФСБ и спецназ.

Эту яму они обнаружили на задворках одного из домов. Дырка в земле, прикрытая деревянной крышкой. Сначала было желание просто бросить туда гранату, а потом уже разбираться, для чего эта яма использовалась хозяевами дома. Тогда затяжная кавказская война еще только начиналась и про чеченские земляные тюрьмы-зинданы знали не так уж и много.

Но, слава богу, нашелся среди "фэйсов" знающий человек. Крышку сбросили. В нос ударила тяжелая сырая вонь человеческих испражнений и давно не мытых тел. Из глубины ямы испуганно щурились двое мужчин.

Возраст их определить было практически невозможно – грязные, заросшие лица могли принадлежать и сорокалетним, и двадцатилетним. Одежда... Обрывки какие-то...

Самое страшное было то, что эти двое не кричали, не звали на помощь, а покорно ожидали решения своей участи. Даже не было ясно – узнали ли они федералов? По крайней мере, своего отношения к происходящему они никак не выражали.

Кто-то из бойцов метнулся в сторону, ухватил лестницу. Ему помогли, и две деревянные рейки с набитыми на них поперечинами скользнули вниз. Двое пленников быстро вскочили на ноги и испуганно расступились в стороны, прижавшись спинами к сырым земляным стенам.

Они просто стояли и смотрели на эту лестницу, не смея прикоснуться к ее ступенькам.

– Эй, вас долго еще ждать?! – нетерпеливо крикнул кто-то из "фэйсов". – Ну-ка, вперед!

Подчиняясь команде, пленники полезли наверх. Выбрались. Они стояли в кольце бойцов и... молчали, тупо глядя на свои босые, грязные и синие от холода ноги.

– Кто такие? – фээсбэшник протянул к плечу одного из освобожденных руку. Реакция на это простое и понятное движение была совершенно неожиданной – бородач, прикрывая голову руками, резко втянул голову в плечи и скрючился, стараясь локтями защитить живот. В глазах мелькнул панический, животный ужас.

Некоторое время, пока шло дознание и установление личностей освобожденных, они жили при бригаде, в которой служил Скопцов. Их помыли, побрили и переодели. Оказалось, совсем еще молодые ребята, солдаты-срочники, такие же, как и бойцы бригады.

Такие, да не такие... Никто из бойцов так и не узнал, где и как они попали в плен, что с ними там делали, откуда они родом. Даже имен не узнали – бывшие пленные молчали. Молчали постоянно. Конечно, "фэйсам" удалось их "разболтать". Но своими секретами представители госбезопасности никогда не любили делиться.

А эти двое... Целыми днями они сидели друг напротив друга, смотрели и... молчали! Никто и никогда не слышал, чтобы они без какой-либо необходимости произнесли хоть одно слово. Никто не видел их улыбок.

Первое время с ними пытались общаться, но потом плюнули – на любой вопрос реакция была одинакова. Та же, что и у ямы в чеченском ауле. И пугать их лишний раз не хотели.

Однажды один из них обратился к Василию:

– Дай сигарету... – Тихий, бесцветный голос, опущенная голова. Скопцов поднял руку к карману "разгрузки" – и тут же тело недавнего пленника вздрогнуло, непроизвольно напряглось, сжалось в ожидании удара.

– Возьми... – Скопцов протянул пачку. Парень несмело протянул чуть подрагивающие пальцы к сигарете.

– Пачку бери! – Василий с трудом удержался, чтобы не заорать. Насильно затолкав пачку в ладонь пленника, резко развернулся и пошел в сторону. Все равно куда. Ему сейчас надо было побыть одному.

То, что он видел, было страшно. По-настоящему, без дураков, страшно. Что же надо было делать с этими ребятами, чтобы они перестали быть самими собой?!

Сколько же времени они были в плену? Месяц? Или год? Неважно... За это время "чичи" сумели убить в них людей. Превратили в рабов, в бессловесный рабочий скот... И это не могло не пугать.