Андрей Костин - Шоу двойников (=Мистер бронежилет)

— В том смысле, что играю по вашим правилам? — уточнил собеседник.

— Во-во…

— Документы, таможня, виза… — Сынок отвел глаза, как будто увидел что-то неприличное.

— Я договорюсь, все сделают. И визу тоже…

Сынок кивнул, повернулся и вышел, неся огромный тяжелый чемодан с необыкновенным изяществом. А человек в белом смокинге прошел в другую комнату роскошной квартиры во весь этаж, и, машинально прислушавшись к доносившимся из гостиной, которую он называл «залой», звону тарелок и бокалов, а также громким тостам, достал из кармана мобильник, а также подключил устройство, защищающее от подслушивания Информация сначала записывалась, кодировалась, а уж потом передавалась нерегулярными порциями, так что между репликами абонентов возникали иногда продолжительные паузы.

Еле слышный шум работающего кондиционера убаюкивал. В воздухе чувствовался сладковатый запах от дыма брошеной в пепельницу сигареты.

Человек в нарочито синем деловом костюме некоторое время наблюдал, как струится и исчезает дым, потом потянулся к телефонному аппарату и нажал кнопку громкой связи:

— Таня, два кофе. Тебе с лимоном? — спросил он собеседника в пиджаке с золотыми пуговицами и целомудрено белых брюках, сидевшего напротив, через стол. Тот успел сменить белый смокинг на клубный пиджак.

— И без сахара, — кивнул любитель белого цвета.

— Как ты можешь пить такую гадость?

Секретарша принесла кофе, и они подождали, пока за ней закроется дверь.

— Нам с тобой предстоит кое-что обсудить, — осторожно заметил человек в белых штанах. — У тебя товар, у меня — покупатель…

— Можешь говорить свободно — разговор не записывается.

— Трудно поверить тебе, Мартын, — человек в белых брюках, которого по паспорту звали Б. А. Грушницким, брезгливо шмыгнул носом.

— Борис Андреевич, — Мартын развел руками. — Зачем? Мы ведь знаем друг друга.

— Дорого стоит твоя девка, — хмуро заметил Борис Андреевич. — Наверняка, ни одна баба в мире не стоит столько.

— Стоит не девка, а видеозапись, — Мартын поиграл желваками, явно недовольный таким поворотом переговоров. — Когда ты покупаешь старинную картину, ты же не девку покупаешь, которая там нарисована, а работу мастера.

— То же мне картина… — хмыкнул Борис Андреевич. — То же мне мастер…

— Я не спорю, в киоске у «Трех вокзалов» можно порнуху покруче купить за полтинник, а потом корешам за пивом показывать. Но ведь тебя интересует не действие, а участники? Ты — человек политический, у тебя свой расклад, поэтому ты покупаешь у меня эту пленку и делаешь с ней все, что захочется, — подвел он итог. — А если — пас, догадайся, кому следующему я ее предложу? Покупатель найдется, и ты знаешь сам — кто.

— По рукам, — решился собеседник. — Деньги утром — вечером стулья? — он улыбнулся. — Согласие при полном непротивлении сторон.

— Нет, нет, — Мартын замахал руками. — Что я с твоими «бабками» тут делать буду?

Платить налоги на учебники и «скорую помощь»? Ха, ха… Видел я ваши дачи на «Рублевке».

— Ладно, — кивнул Б. А. Г. — Где?

— В Цюрихе. Я тут собираюсь финансировать культурную программу международной конференции, вот там мы с тобой и обменяемся товаром. К тому же ты знаешь, — он иронично посмотрел на собеседника, — в Швейцарии можно давать и брать взятки, главное, чтобы они были оформлены банковской проводкой. Но зато — законно.

Налоги, конечно, все равно придется платить… Но ведь эти налоги и в самом деле пойдут на учебники и «скорую помощь».

— Хитрая ты крыса, — вдруг шумно выдохнул через ноздри Борис Андреевич.

Мартыну явно не понравилось сравнение с крысой: — … канал телевидения заплатит мне столько же, чтобы показать видеозапись в вечернее время, — сообщил он злорадно. Не говоря уже про главного фигуранта.

Это прозвучало как угроза.

— Договорились, в Цюрихе, — быстро согласился человек в белых штанах. — Деньги повезет мой человек, с ним и обменяешься.

— Если проблемы с визой, могу оформить как члена нашего культдесанта, — хмыкнул Мартын. — Мне швейцарцы дают зеленый свет, они любят, когда у них проводят конференции.

— С культурной программой, — уточнил Б. А. Г. — Конференции с культурной программой.

— Ну не на снежные же вершины там любоваться?

— Опять — «показ мод»?

— Почему бы и нет?

— Придумал бы что-нибудь новенькое.

— Может, и придумаю новенькое, — поджал губы Мартын.

— А мне подходит, — вдруг решительно рубанул воздух ладонью человек в белом. — Оформляй моего курьера в свою «делегацию». И отвечать за него будешь ты. Если с ним что-нибудь случится, или с чемоданом, который он повезет — спрос с тебя…

— Пусть подвезет документы…

— Вот, держи, — небрежным жестом Борис Андреевич, который любил, если близко знавшие его люди называют Хозяином, достал из кармана пиджака конверт и бросил на стол перед Мартыном, — Здесь — комплект.

— Прямо на несколько ходов вперед видишь, правду о тебе говорят, — льстиво заметил Мартын, доставая из конверта загранпаспорт и, развернув его, вдруг изумленно уставился на фотографию.

— Че, привидение увидел? — грубовато спросил собеседник.

— Нет, просто похож… Похож на одного мужика, которого я знал когда-то. Но это давно было… и далеко отсюда, — он небрежно махнул рукой. — Так что совпадение исключается.

— И учти, — преодолев некоторые внутренние сомнения, сообщил мужик в белых брюках. — Береги его пуще глаза. Пуще обоих глаз, — уточнил.

— И все-таки, — вдруг засомневался Мартын, — не рискованно ли переправлять все деньги с одним человеком? Я-то не подведу, а вдруг он захочет тебя «кинуть»?

— Моему человеку и в голову не придет меня «кинуть» — Строгое дело — политика, — заметил Мартын. — Хитрое и дорогое. Без верных людей тут — никак.

— «Сынок» отличный специалист, он, считай, мне вроде как по наследству достался, — продолжал Хозяин. — К тому же он знает, в случае чего я его хоть на необитаемом острове найду.

— Все знают твою хватку, — согласился Мартын. — Как у бультерьера.

Сравнение явно польстило собеседнику в белых брюках.

— А как же, — несколько хвастливо сказал он, — Вот, «Сынок»… Он мне как сын родной, он меня, помнишь этот наезд на Мясницкой, так вот именно он меня на своем хребте вытащил из-под пуль… Э, да тебе не понять. Мать рожала, меньше со мной мучилась, чем он в тот раз. Так вот, если Сынок захочет меня «кинуть», я его должен буду ликвидировать. Потому что если я не сделаю этого, тысячи говнюков вроде тебя, попытаются это повторить…

— У меня и в мыслях такого не было, — по-актерски поставленным голосом заметил Мартын.

Но сравнение с говнюком ему явно не понравилось.