Андрей Костин - Шоу двойников (=Мистер бронежилет)

Так как оружие было автоматическое, то за одно нажатие на спусковой крючок, вылетело аж четыре пули, и все они вонзились в грудь Николаю, отбросив его к самой стенке.

— Дело кончено, — подвел итог человек, который стрелял. — Приведите толстяка, пусть опознает.

— Второго опознать будет сложнее, — заметил кто-то.

— Второго? — боевик наклонился и поднял кусок окровавленной одежды, а из этой одежды достал бумажник, принадлежавший Ники, который незадолго до этого засунул туда Николай, — Очень любезно было с его стороны таскать с собой все документы… Думаю, этого достаточно.

В джипе уместилось семь человек. Никто не снимал масок. Практически на коленях у Маши сидел один из них, и все время заваливался вперед, когда машина тормозила. Кто-то пояснил, что его оглушило.

Но не пояснил, чем оглушило.

Боевик, который спас ее, уехал на другой машине.

— Все кончено, — повторяла про себя Маша. — Все кончено.

Как заклинание.

— Здесь, — попросил один из пассажиров, джип затормозил, и тот вышел, стянув по пути шапочку. Было темно, и кроме его коротко остриженного затылка Маша ничего не разглядела.

— Тут, — спустя несколько минут приказал другой, и водитель снова прижался к обочине.

Не доезжая до Москвы, машину покинули практически все.

— Теперь его очередь, — водитель оглянулся на парня, которого оглушили. — Сможешь?

— Мне она поможет, — вдруг сказал тот и сжал у Маши пальцы на руке.

— Понял, — кивнул водитель. — Меня это не касается, — пробормотал себе под нос.

Когда они вместе выбрались из машины и остались на обочине, Маша сама стянула с его головы маску.

— Ники, — прошептала она, прижимаясь щекой к щеке, — Какое счастье. Какое счастье, что ты спасся… Мне так надо тебе кое-что сказать… Но как ты спасся? — и она отстранилась.

— Сохрани шапочку, — Ники криво усмехнулся. — Это был единственный пропуск. Один парень мне его уступил, зная, что меня ожидает семья…

— Николай? — наполовину утверждая, наполовину спрашивая произнесла Маша.

— Только один из нас мог выбраться оттуда этаким макаром, — и он, сознательно подражая Николаю, изобразил рукой, вроде как указывая на абстрактного «макара».

— Получилось, что выбрался я…

— А Николай? — спросила Маша, уже зная ответ.

— Он встретился со своей собакой, — Ники улыбнулся еще кривее, — И поверь, он сам так решил, моего мнения не спрашивал, — тут Ники как-то нервозно махнул рукой и зашагал прочь, вдоль обочины по направлению к столице.

Маша некоторое время стояла неподвижно, смотрела вслед, потом вздрогнула, словно стряхивая с себя капли дождя, и догнала его.

Дальше они зашагали вместе.

…Бах, бах, бах…

Служка перекрестился, услышав первый раскат грома, а потом с удовлетворением прислушался, как застучали капли по крыше. …Бах, бах, бах.

Сначала служка решил, что это новый раскат грома, но когда удары повторились, то догадался — кто-то колотит в массивную буковую дверь, сработанную столярами в Новоспасском монастыре.

Свободной рукой загасил свечу на поликандиле и пошел открывать. Он настолько хорошо ориентировался в церкви, что ему не нужен был свет.

Ливень был настолько неистовым, что поначалу он не мог рассмотреть, кого собирается впустить в притвор. Серебристые от уличного фонаря струи прошивали ночь насквозь и раскалывались о паперть брызгами.

— Батюшка, помоги!

От неожиданности служка отступил назад.

— Батюшка, помоги, — повторила девушка.

Она уже переступила порог, и капли дождя стекали с ее черных, обрезанных до плеч волос по короткой кожаной куртке, дальше — на юбку, а потом проделывали долгий путь по ногам и высоким каблукам, пока не скапливались на полу темной лужицей.

— Я не священник, — сказал служка. — Отец Александр будет утром.

— А если я не могу ждать долго? — спросила девушка, стирая ладонью капли с широких прямых бровей, смуглых щек и по-азиатски маленьких выразительных губ.

— Батюшка приезжает рано, — он придержал саму собой закрывающуюся дверь и жестом предложил незнакомке остаться снаружи.

— А тебе, значит, дела нет? — неопределенно спросила она и вскинула голову, отчего мокрые пряди волос разметали во все стороны брызги.

— Я не посвящен, — терпеливо объяснил служка.

— Ты же одет как поп, — девушка недоуменно уставилась на поношенный подрясник, подаренный ему батюшкой.

— Я только прислуживаю… — он беспомощно развел руками.

— Но ты можешь хотя бы пустить меня к иконам? И зажги свечу…

— Церковь открывается в… — он сделал шаг в сторону, чтобы помешать ей пройти.

— Тогда вот, возьми, — порывистым движением она передвинула сумочку, которая висела у нее на плече на длинном ремешке и достала пачку денег. — Пусть твой шеф отслужит по убиенному рабу Николаю… Или как там его звали на самом деле…

— Это большая сумма, лучше вам самой завтра передать ее протоиерею, — служка, продолжая загораживать проход, спрятал руки за спину.

— Самой?! — выкрикнула она, становясь в это мгновение похожей на ведьму. — Да может и я сама завтра окажусь такой же, убиенной!

Она швырнула деньги на пол и, дробно стуча каблуками по каменному полу, выбежала из церкви, мгновенно растворившись среди ненастья.

— Кто же думал, что так выйдет, — элегантный мужчина сидел перед Хозяином и держал в руках носовой платок, чтобы периодически протирать лицо от пота.

Хотя работал кондиционер, духота, сдавившая Москву этим летом, казалось, проникала сквозь стены.

— Подробности, — устало потребовал Хозяин.

— Я всего лишь посредник. Альберт Коган, — назвавший себя элегантный мужчина покосился на визитку, которую выложил перед Хозяином.

Визитная карточка была немного мятая.

— С этим понятно. А дальше?

— Некоторое время назад ко мне поступил заказ — разыскать человека, который снялся на фотографии…

— Что за ерунда? — перебил Хозяин. — При чем здесь фотография?

— Вот и я удивился! — живо согласился посредник. — Кто же возьмется за такое дело? По одной только фотографии? Но клиент, — тут он поднял вверх один палец, призывая к вниманию, — клиент потребовал, чтобы этим делом занимался конкретный сыщик. Причем — так себе сыщик. Совершенно плохой сыщик, — и он согнул палец крючком, демонстрируя, насколько так себе сыщик.

Хозяин налил себе воды «Вера» из запотевшей бутылки.

Духота казалась невыносимой. Такая духота должна разрешиться грозой, подумал он.

— И буквально вчера я получил от этого сыщика отчет, — посредник достал из нагрудного кармана несколько исписанных от руки листочков бумаги. — Всего зачитывать не буду… — решил он.