Андрей Воронин - Между жизнью и смертью

— Нормально.

— Не скучно?

— Работа как работа. Только платят — курам на смех. А так — ничего.

— А я вот устаю. Приходишь, знаете ли, домой, падаешь на диван, — она попыталась изобразить, как это происходит, и Банда вдруг с удивлением обнаружил, что под юбкой на ней ничего не надето.

Девушка слегка раздвинула ноги, и темный кустик волос на нежной розовой коже виден был просто великолепно.

А она вдруг, как будто специально для его взгляда, развела ноги еще чуть шире. Банда вспотел.

— Так я говорю — приходишь с работы, падаешь на диван, и ничего не хочется… Нет, хочется. Хочется, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто мог бы пожалеть, приласкать, снять усталость.

Банда молчал, не в силах отвести взгляда от внезапно открывшихся его взору прелестей девушки и не в состоянии вымолвить хоть слово.

— Что же вы молчите?

— Я? Ах, да… — он спохватился и, отводя взгляд в сторону и не зная, что сказать, брякнул:

— Я тоже одинок… Теперь. Один живу.

— Правда? — радость в ее голосе, может быть, и была наигранной, но Банда этого не почувствовал. — И вам тоже, когда вы возвращаетесь домой после работы, должно быть, одиноко? И вам тоже, небось, хочется, чтобы вас пожалели, приласкали? — Ну, конечно. Кому же этого не хочется? — помимо его воли взгляд Банды снова сосредоточился на пушистом холмике девушки, замечательно просматривающемся в ярком свете стосвечовой лампочки. — Собака, и та ласку любит.

— Вот видите! — убежденно воскликнула Наташа, как будто доказала что-то Банде. — И почему же люди так странно устроены, что боятся сказать друг другу правду? Вот я, например, скажу честно — мне бы хотелось, чтобы вы меня сегодня проводили домой, зашли ко мне в гости…

Банда вдруг почувствовал, что штаны становятся ему слегка тесноваты, и поторопился сесть так, чтобы эта особенность мужской физиологии не стала предметом внимания девушки. В висках его тяжелыми толчками застучала кровь, а мысли заметались, как шальные. Он ничего не соображал.

— Посидим, — продолжала тем временем Наташа, — поговорим. Выпьем чего-нибудь. У меня отличное бренди есть. Я вам ужин приготовлю. Вы где ужинаете?

— Дома. Сам готовлю.

— Уверяю вас, вам понравится, как я это делаю. Так как, Саша, вы согласны?

— Конечно.

— Вот и замечательно, — она резко встала. Ошалевший от увиденного Банда не мог не заметить теперь, какая высокая у нее грудь, какие крутые бедра и какая вся она миниатюрная, ладненькая. — В таком случае… Моя смена заканчивается в шесть. Вы подождете меня у выхода?

— Здесь, в этом корпусе?

— Да.

— Хорошо. То есть, конечно, с удовольствием.

Странная улыбка скользнула по губам девушки, и, повернувшись, она вышла из комнаты…

Прошло довольно много времени, прежде чем к Банде, выкурившему несколько сигарет подряд, вернулась способность анализировать. Ситуация складывалась непростая «Она в открытую провоцировала меня. Что это? Она обыкновенная нимфоманка? Так неужели я, алкаш, могу служить объектом для удовлетворения ее прихотей? Или она уже со всеми здесь. Так, а если это… А если это проверка, то пошла серьезная игра. Она постарается выяснить, алкоголик ли я, можно ли меня соблазнить бесплатной выпивкой — это раз. Как там на мое здоровье повлиял Чернобыль — это два. Вот черт! Знать бы хоть что-нибудь о ней…»

И тут Банда вспомнил про дворника Артема, старого деда, присматривавшего за территорией больничного городка, и бросился разыскивать этого забулдыжку, предварительно сунув в карман бутылку припрятанных здесь же, в каморке, «чернил»

Этот дешевый портвейн Банда держал именно для таких случаев…

Уже через полчаса Банда знал главное — Наташкино появление никак не связано с нимфоманией или внезапно вспыхнувшей страстью. Это была настоящая проверка, проверка профессиональная, и теперь успех операции зависел от проведенного с этой стервой вечера. Банде стало не по себе.

«Я ее не хочу. Мне эта подстилка — до одного места. Но бабы — они хитрые. Неизвестно, что она вытворит. И тогда у меня, несчастного спившегося чернобыльца, торчать будет, как у мальчишки в пятнадцать лет… А надраться у нее еще более опасно — тогда вообще есть риск потерять над собой контроль. Не надраться — какой же я тогда алкоголик, когда счастье в виде бутылки само в руки плывет, да еще и бесплатно?!»

Промучившись и так ничего путного и не придумав, Банда пошел на свидание, полагаясь на то, что изобретет какую-нибудь «отмазку» прямо на месте.

Не пойти было нельзя. Уклонение от выпивки было бы равнозначно провалу Он мог бы, конечно, спастись, вдрызг напившись и заснув где-нибудь на виду, но за оставшиеся до назначенного срока полчаса для него с его бычьим здоровьем это было нереально…

— Нелли Кимовна, — Наташка зашли в кабинет Рябкиной без стука, как своя. — Ваше задание сегодня будет выполнено. В шесть часов вечера Банда идет ко мне на квартиру.

— Ну да!? — радостно воскликнула главврач. — Отлично. Как же тебе это удалось?

— Запросто. Оба-на, — Наташка вздернула юбку, продемонстрировав свой темный треугольничек внизу живота.

— Господи, меня-то ты своим богатством не пытаешься соблазнить, надеюсь?

— Ой, извините. Короче, он не устоял, а когда я еще упомянула про бренди…

— А как он реагировал?

— Как надо! По его взгляду я бы не сказала, что меня рассматривал импотент.

— Но… В общем, приставать не начал?

— Нет. Это-то меня и удивляет. Обстановочка была, должна вам сказать, самая подходящая — в подвале, в маленькой, всеми забытой каморке…

— Ладно, мне эти подробности неинтересны. Завтра утром сразу же зайдешь ко мне. Иди.

— Нелли Кимовна, — замялась девушка, — вы знаете, я туфли купила. Спасибо вам большое за вашу доброту и за вашу щедрость, но…

— Что еще?

— Я потратилась, а тут это бренди…

— Ах, да, конечно! — Рябкина поморщилась:

«Наглеет голубушка!» — и полезла в сумочку за очередной купюрой. — Десяти долларов хватит, чтобы твоего кавалера напоить? Или еще десятку дать?

— Хватит, хватит, — поспешила не злоупотреблять расположением начальницы девица. — Я уж и не знаю, как мне вас отблагодарить. Может, я с получки вам, Нелли Кимовна, верну…

— Перестань. Главное — выясни все. Это будет с твоей стороны самая большая благодарность…

Банда вышел от Корольковой около одиннадцати Пошатываясь и даже пытаясь напевать какую-то песенку, он отошел от дома девушки на два квартала и, усевшись на скамейку, закурил. Маленькая пауза нужна была ему для того, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста», как выражаются персонажи детективных фильмов и книг.

Убедившись, что все спокойно, Банда встал и нормальной походкой трезвого человека направился к трамваю, чтобы попасть наконец к себе, в свою маленькую комнатушку. Он твердо решил, что завтра обязательно позвонит Алине…