Сергей Зверев - Черное золото

– Представляю лица наших рыбаков, когда они увидели на Волге военный корабль с исламистским флагом!

– Снова из себя мальчишку разыгрываешь? – нахмурился адмирал.

– Прозвище свое оправдываю! – бросил Сергей.

– Какое прозвище?

– Полундра!

Адмирал вздохнул.

– Ну, положим, флаг был наш – для маскировки. Зачем волновать людей? Кстати говоря, палубные надстройки еще на «Адмиралтейце» замаскировали фанерой и досками, чтобы людей не пугать. Короче, слушай задачу: в контракте упомянуто, что провод судна до Пехлеви осуществляется российской стороной…

– Что такое Пехлеви?

– Не слышал? – Адмирал глотнул чая. – Это военно-морская база в Иране, расположена близ города Решт. Стало быть, команда тральщика – наша. Естественно, она кадрированная, то есть усеченная до допустимого для судовождения минимума, никакого экипажа боевой части нет, да и боеприпасов на тральщике тоже нет. Следует обеспечить безопасность прохождения тральщика от Астрахани до Пехлеви. Таким образом, старший лейтенант Павлов, – временно перешел на официальный тон Сорокин, – вы командируетесь в Нижнее Поволжье.

– Один или как?

– Конечно, один, – сказал Сорокин. – Ты же один целого полка стоишь, – улыбнулся он. – Я тебе доверяю, потому просто будешь смотреть, чтобы с кораблем ничего не случилось. Свободен! Можешь идти! Сегодня прощайся с сыном, завтра – вылетаешь!

– Стойте, какая там безопасность, что вы мне голову морочите? – решил изобразить наивность Сергей. – И Иран, и Азербайджан, и все остальные страны – наши добрые соседи.

– Ага. Конечно, – делано согласился, ухмыляясь, Сорокин. – Ты об иранской торпеде-ракете слышал?

Полундра отрицательно покачал головой.

Адмирал Сорокин вынул из ящика стола папку, достал оттуда газетную вырезку и свеженапечатанный документ.

– На, ознакомься! – пододвинул Сорокин к Павлову бумаги. Полундра углубился в изучение содержимого бумаг. Секретный документ говорил сухим официальным языком о том, что сравнительно недавно Иран испытал новую ракету-торпеду. По словам российских специалистов, детально изучивших все известные данные по этому вопросу, иранская торпеда удивительно напоминала российскую торпеду «Шквал». Выводы были такими: вполне возможно, что иранская торпеда-ракета является плодом военно-промышленного шпионажа. Автором газетной статьи, напечатанной в центральной прессе, был известный журналист, «специалист по сенсациям» Щербицкий. Герой пера провел свое специальное расследование и хлестко писал о том, что коррупция в армии и на флоте достигла неимоверных масштабов. О том, что появление подобной ракеты у наших южных соседей – результат продажности высшего командования России.

– М-да, – протянул Полундра, возвращая бумаги адмиралу. – Гнилая история.

– Ну, я думаю, ты все понял, – заключил контр-адмирал. – Короче, Сергей, задача у тебя будет деликатная, и выражается она в словах – доверяй, но проверяй! Помни, что Каспий – зона повышенного внимания Тегерана. И Баку, конечно, тоже не спит.

– Соседи, мать их. – Полундра чмыхнул носом. – Плодотворное сотрудничество и так далее.

– Вот-вот, – подтвердил Сорокин. – Рано или поздно интересы России и мусульманских прикаспийских государств столкнутся. В Каспии есть нефть, а там, где нефть, там и интересы. Так что направляем тебя, так сказать, в зону риска.

Хозяин кабинета поднялся, прошелся по помещению. Остановился у окна, затем вернулся за стол.

– Ситуация проста до невозможности, но не для тебя. Только когда тральщик будет в Пехлеви, российская сторона получит деньги. Усек?

– Усек, – уныло пробормотал Сергей.

– С иранцами себя вести следует сдержанно, в идеологические диспуты не вступать, карикатур на Мухаммеда не рисовать, быть вежливым, политкорректным и так далее.

– Да понятно, чего тут говорить, – наклонил голову Полундра.

– Так что давай, Сергей, иди и готовься, – адмирал хлопнул папкой об стол, как бы подытоживая все сказанное.

Полундра был уже у двери, когда хозяин кабинета остановил его.

– Кстати, в Каспийской флотилии служит один мой знакомый, ему поручено оперативное руководство проводкой, – сказал адмирал. – Он контр-адмирал, мы с ним вместе в Академии учились. Тогда он вроде как особенный был, со странностями. Потом он поднялся, дела у него в гору пошли, и теперь он на коне – заместитель командующего Каспийской флотилией. Я тебе по секрету скажу, Серега. Мне позвонил один человек из Москвы, попросил присмотреться к Ставрогину. – Он помолчал. – Ты понял меня?

Старший лейтенант Павлов кивнул.

– Все, Сергей. – Сорокин поднялся из-за стола. – Действуй.

Полундра щелкнул каблуками и вышел.

С утра поднялся ветер. Он, словно хищный зверь, рвал все, что попадалось: корабельные флаги, одежду, шапки с голов. На почти пустом причале стояли трое: высокий широкоплечий мужчина, рядом с ним миловидная женщина и чуть в стороне погнался за голубем двенадцатилетний мальчуган. Женщина прильнула к плечу богатыря. Ветер лохматил и ее кудри.

– Светлана… – Сергей гладил жену по плечам. – Перестань. Можно подумать, будто это в первый раз. Нужно. Что поделать, нужно – и все.

Она отстранилась, посмотрела на него сквозь слезы.

– Сколько можно? Когда ты уезжаешь в командировки, я места себе не нахожу. Уже и похоронки получала, и…

Андрей трогательно прижался к отцу.

– Неправда, мой папа – самый сильный! Мам, перестань.

Всхлипнув, она потрепала сына по макушке.

– Ну, хватит слезами заливаться. Не на тот свет провожаешь, – сказал Полундра и отстранился. – Время.

Он отодвинул жену и, опустившись на корточки, обнял сына. Поднялся и, не оглядываясь, пошел по причалу к катеру.

Этот катер должен был доставить Сергея Павлова в Мурманск. Оттуда Павлову предстоял перелет в Питер и дальше – в низовья Волги, а конкретное место, где он должен будет взойти на борт тральщика, по словам Сорокина, ему будет сообщено позже.

Тральщик, разрезая волны, легко шел вниз по течению. Внешний вид корабля был не совсем обычен – маскировка сделала свое дело. Действительно, трудно было узнать в этом стройном красавце боевую машину. Палубные надстройки, обшитые фанерой, досками и жестью, действительно придавали тральщику вид некоего странного гражданского судна, не то рыболовного, не то исследовательского. Впрочем, особого внимания корабль не привлекал, а о военном его назначении и вовсе догадаться было тяжело. Павлов стоял на палубе, подставив лицо ветру и солнцу. Справа виднелся очередной городок, прилепившийся к самому берегу. Несколько церквей, блестя свежепокрытыми куполами, издалека бросались в глаза. Полундра прошелся по палубе. Поднял голову, зажмурился. Светило жаркое солнце. Было тепло, хорошо, уютно.