Сергей Зверев - Черное золото

Скорее это был дачник, «новый русский», закинувший удочку из любопытства. Метрах в ста от странного рыбака, за редким кустарником, чернел джип.

Шоссейная дорога, на которой стоял джип, вела к городу. Вскоре на дороге показался пригородный автобус. На остановке он замер. Через несколько минут автобус уехал, и еще один человек с удочкой, перейдя шоссе, направился по тропинке к воде.

Это был Бунчук. Он появился здесь для встречи с иранцем Али аль Хошейни.

Оглядевшись, Бунчук устроился справа от странного рыбака, который и был не кем иным, как иранцем, и неспешно стал раскладывать свои снасти. Вот тут уже сразу чувствовался рыбак, человек, который много времени провел с удочкой на берегу. Каждое движение было отработанным и спокойным. Как оказалось, с собой у него был небольшой складной стульчик, на котором он ловко и устроился. Наживив червяка, он далеко закинул удочку. Поставив рядом небольшое ведерко, сумку, закурил. Затем, наклонившись к соседу, который также чуть подался в его сторону, наконец заговорил:

– Все готово, сухогруз сперва взлетит на воздух, а потом уйдет на дно. – Вокруг никого не было, но Бунчук говорил приглушенно.

– Тральщик не пострадает? – внимательно глянул иранец.

– Вам придется держать дистанцию. – Бунчук нахмурился. – Кстати, вам разве не жаль иранскую команду? Они же все погибнут! – Последняя фраза была произнесена скорее из любопытства, чем из сострадания.

– Все они окажутся на небесах как погибшие в борьбе с неверными, среди гурий, – уверенно проговорил Хошейни. И вновь уставился на лежавший поплавок.

Бунчук хмыкнул, внимательно глянул на собеседника. Лицо иранца хранило невозмутимое выражение.

– У вас хорошие представления о загробной жизни, уважаемый! – сказал Бунчук.

– И это правильные представления, друг мой.

– Да мне-то все равно, хоть на Марсе они окажутся, – махнул рукой русский. – По мне, так все религии хороши. Я как тот цыган, у которого спрашивают: «Цыган-цыган, а ты какой веры?» А он: «А какой ты хочешь»? – рассмеялся Бунчук.

Лицо иранца оставалось бесстрастным.

«Ишь ты, себе на уме, и что он там думает, никогда не поймешь», – раздраженно подумал Бунчук.

Из-за зарослей высокого тростника послышался гул мотора. Через несколько секунд на реке показался водный мотоцикл. Словно вихрь, летела машина, которую оседлал крепкий мужчина в шортах и цветастой майке – эта майка большим пузырем вздувалась на его спине. Бейсболка с длинным козырьком укрывала голову, половина лица была спрятана под солнцезащитными очками.

Бунчук проследил взглядом за водным мотоциклом, потом обратился к Хошейни:

– Я когда-то года четыре жил в Якутии, довелось там потрудиться. Знаете, где это?

– Нет, – мотнул головой иранец.

– Ну, где находится Сибирь, я думаю, вы представляете, – вопросительно посмотрел Бунчук на своего собеседника.

– Представляю, я бывал в Новосибирске, – отозвался Хошейни. – До этого я и не думал, что на свете бывает такой холод. Я был там в январе.

– Что, не ожидали? – рассмеялся Бунчук. – А Якутия – это еще дальше. Ну так вот, довелось мне там много чего интересного повидать. И мяса сырого отведать, и мухоморами полакомиться. Там есть шаманы, которые многое умеют…

– Язычники это все, уважаемый Федор Данилович, – морщась, сказал иранец. – Язычники. И живут они мерзко, и умирают так же. Загубленные души.

– Может, оно и так, – лукаво поглядывая на Хошейни, заметил Бунчук. – А может…

– Ну, я с вами спорить не хочу, – спокойно заметил иранец.

– М-да, – протянул Бунчук, глядя на поплавок. – Не клюет рыбка-то, не клюет… Не повезло с клевом, а ведь какое утро. – Он огляделся. – Бывало, встанешь пораньше, на самой зорьке, а если еще место прикормишь с вечера… Вот тогда рыбалочка! А какие места у нас есть – закачаешься!

Хошейни взглянул на часы.

– Приятно было поговорить, уважаемый Федор Данилович.

Из кожаной сумки он достал небольшой аккуратный коврик. Несколько мгновений он соображал, в какой же стороне будет Мекка. Потом выбрал направление, расстелил коврик на траве и, опустившись на колени, начал молиться.

Бунчук поглядел на иранца, пожал плечами и стал собираться. Сложил телескопическую удочку, упаковал блесны и другие оказавшиеся бесполезными снасти, поднялся на ноги. Еще раз посмотрев на Хошейни, кладущего поклоны, Бунчук пробормотал:

– До свидания.

Иранец не отозвался, что-то сосредоточенно бормотал. Бунчук снова пожал плечами и направился вверх по песчаной дорожке. Через четверть часа должен был подойти автобус – Бунчук хотел проехать на нем до следующей остановки.

Спустя час Анжелика в последний раз прошлась по эллингу, внимательно все осматривая. Она как бы запоминала обстановку. В центре на помосте стояла торпеда, тускло сверкая крутыми боками. Блондинка уставилась на нее. Торпеда напоминала страшное животное, изготовившееся для прыжка.

Анжелика осторожно села в надувную лодку и вывела ее за ворота эллинга. Прикрыла створки, навесила замок и завела мотор.

Лодка вынесла девушку на течение. Ветер приятно освежал лицо. Девушка обернулась и увидела в мелких брызгах, поднимаемых мотором, радугу – это еще прибавило ей настроения.

Вспомнился последний ухажер, старший лейтенант, имя и фамилию которого она не могла забыть. Старший лейтенант Северного флота Сергей Павлов успел ей понравиться. Широкоплечий блондин. Симпатичный парень, жаль, что с ним пришлось так поступить, но с мужчинами иначе нельзя – или ты их, или они тебя. И еще смешное такое прозвище – Полундра.

Навстречу лодке несся водный мотоцикл. На нем сидел, словно влитой, грузный мужчина в шортах и цветной бейсболке, лицо имело каменное выражение. Анжелика видела даже не лицо, а лишь тонкие губы, сжатые в полоску, и квадратный подбородок под ними – само лицо было скрыто под длинным козырьком кепки и солнцезащитными очками.

Анжелика вздрогнула, что-то в облике мотоциклиста показалось знакомым. Девушка обернулась, некоторое время рассматривала мотоцикл, нахмурив брови. Мотоцикл скоро пропал за поворотом реки, но, кажется, она узнала водителя. Неужели это могло быть правдой?

Она выхватила из кармана мобильник, торопливо набрала номер. В трубке раздались длинные гудки.

– Папа?.. – произнесла девушка, когда трубку сняли. – Похоже, мертвецы возвращаются.

Человек, восседавший на водном мотоцикле, голову которого защищала от солнца серая бейсболка, подплывая к воротам эллинга, сбавил ход. Не остановившись у самого гаража, он проплыл чуть дальше. На минимальной скорости машина вошла в соседние прибрежные заросли. Мотоциклист, атлетического сложения блондин, снял солнцезащитные очки и вытер мокрое лицо.