Сергей Зверев - Черное золото

– Вот он, – указал рукой Бунчук. – Собразительный, черт, – усмехнулся он. – Только он уже не догоняет, убегает.

Анжелика увидела то, что заметил отец, – едва заметный кровавый след. И под ним мелькнула тень.

– Правь давай! – рявкнул Бунчук. – На него правь! Видишь?

Закусив губу, девушка повернула руль в нужную сторону. Лодка рванулась туда, где под водой мелькнула тень человека.

Полундра плыл под водой, стараясь быстрей достичь камышовых зарослей. Бунчук мысленно обругал себя идиотом, отбросил багор. Достал из рюкзака пистолет. Изрыгая отборную ругань, попробовал выстрелить в воду, но тень Полундры уже пропала.

– Ушел, гад, – ревел Бунчук, буравя пулями воду.

Сергею пришлось совсем туго. Уйти от лодки было очень трудно, и если бы не его профессиональные навыки, достичь камышей ему вряд ли бы удалось. Пару раз, когда он всплывал глотнуть воздуха, его едва не перерубило винтом мотора. За несколько мгновений, в которые он оказывался на поверхности, надо было оценить обстановку. Сориентироваться, как быть дальше. Лодка Бунчука старалась отрезать его от тростника. Единственным шансом «загасить» спецназовца было разобраться с ним на открытой воде. Но все же наконец Полундре удалось прорваться к береговым зарослям. Там уже было проще. Лодка пройти в них не могла, так как винт в одну минуту наматывал на себя всякую дрянь. Иное дело было маневрировать водному мотоциклу с водометным двигателем. Он-то и ждал Сергея в кустах. Надежный и спокойный.

– Ушел, падла, – озирался Бунчук. – Анжелика, смотри справа. Смотри внимательно! Он должен быть где-то здесь.

Лодка курсировала вдоль зарослей. Бунчук с дочерью в четыре глаза всматривались в заросли тростника, затихнув и прислушиваясь ко всякому шороху.

– Может, вернемся в эллинг? – предложила Колобова шепотом.

– Тихо! – поднял руку Бунчук. – Подожди.

Тишина… Полная тишина… И вдруг из зарослей с ревом вылетел водный мотоцикл. Треск тростника и рокот мотора слились в одно. Отец и дочь опешили.

Полундра, уронив в воду очки, морщась от слепящего солнца, гнал машину вперед. Оглянувшись, он увидел, как быстро развернулась лодка и направилась по пенному следу мотоцикла. Два выстрела прогремели почти одновременно. Пуля свистнула рядом с ухом Полундры.

«Шалишь, Федор Данилович», – пробормотал Сергей, оскалившись белыми зубами. Погоня была короткой, и дикие крики Анжелики вскоре стали отставать – лодка имела куда меньшую скорость. Тягаться с водным мотоциклом ей не приходилось.

Моторная лодка покачивалась у ворот эллинга. Бунчук, тяжело дыша, возился с замком. Почему-то замок не удавалось открыть, ключ не проворачивался.

– Как он попал внутрь? – рявкнул Бунчук.

– Поднырнул, – ответила Анжелика.

– С замком ничего не успел сделать? Ты видела?

– Видела, – огрызнулась Анжелика.

Девушка хотела пояснить, но не успела – замок открылся. Отец вздохнул с облегчением, развел створки. Держась руками за обе, втянул лодку внутрь эллинга. Через секунду лодка коснулась бортом досок настила.

В помещении чувствовался тяжелый запах бензина. Бунчук, тихо матерясь, поднялся на причал и, словно гончая, бросился к установке.

– Ну что, папа? – спросила дочь.

Тот внимательно осматривал торпеду.

– Все нормально, к счастью, этот урод не успел ничего сделать, – отозвался Бунчук.

– Представляешь, если бы я не успела? Еще бы пару минут, и все взлетело бы на воздух, – сказала Анжелика.

Чтобы выветрить запах, ворота оставили раскрытыми, настежь распахнули заднюю калитку. С пистолетом в руке девушка вышла из эллинга, спустилась к реке. Внимательным взглядом она следила за каждым движением воды и тростника. Все было спокойно.

– Да успокойся ты, он не станет возвращаться! – нервно бросил отец. Он тоже вышел из эллинга, подошел к дочери. – Он небось теперь радуется, что живой ушел. К тому же ты ему и руку здорово попортила. Расслабься!

– Ты его не знаешь, – поморщилась Анжелика. – Это зверь, а не человек… Видел бы ты, как он дерется…

– Да знаю я его! – бросил отец. – В прежней жизни встречались. А если он зверь, то помни – на каждого зверя свой капкан имеется… – Бунчук был сосредоточен.

Он поднял с пола сумку, раскрыл ее, извлек ноутбук и положил на колени. Отодвинул сумку ногой под стул.

Раскрыл ноутбук и защелкал клавишами. Посмотрел на часы.

– Кажется, успеваем, – сказал он. – Радиомаяк уже активизирован, сухогруз приближается, – говорил он, указывая на точку, пульсирующую на экране.

– Ну и?..

– Ну и то, что они скоро окажутся в зоне досягаемости. И тогда – гуд бай!

– Что будет с нами, папа? – Анжелика внимательно рассматривала напряженное лицо отца.

– С нами, дочка, всe будет в порядке! – улыбнулся тот. – Мы сумеем уйти. Я уже все давно продумал. – Бунчук, извернувшись, почесал себя под лопаткой.

– Останемся в стране?

Бунчук устремил на нее долгий взгляд.

– Уйдем к соседям – в Азербайджан. Там нас найдется кому спрятать. Помнишь Мустафова?

– Это тот толстый бурдюк, который когда-то клинья ко мне подбивал?

Бунчук усмехнулся.

– Это самый завидный жених, девочка. Не жалел бы я тебя, давно заставил бы выйти за него замуж.

– Фу, он такой противный.

– Этот противный бурдюк сегодня входит в пятерку самых богатых людей Азербайджана! – громко произнес Бунчук. – Ничего, Анжелика, скоро мы станем богатыми, вровень Мустафову. И плевать мы будем на всех, хе-хе, с высокой колокольни.

– Хотелось бы надеяться, – вздохнула девушка.

Вниз по течению реки на малом ходу шел тральщик, за ним величественно следовал сухогруз.

Из рубки тральщика обозревал фарватер реки капитан третьего ранга Истомин. В руках его был бинокль. Взгляд командира тральщика прошелся по военным кораблям, бросившим якорь у берега, – учения были временно прекращены, чтобы пропустить гражданские суда.

Открылась дверь, в рубке появился старпом.

– Ну что, Тимофей, не хочешь посигналить коллегам? – спросил он, подмигивая.

– Не стоит, – отозвался Истомин. – По договоренности с иранской стороной мы строго засекречены. Кстати, Леша, чем занимается наш иранский друг? – спросил командир.

– Да чем он может заниматься, товарищ капитан третьего ранга, – грехи замаливает, – хмыкнул старпом. – Устроил в своей каюте какую-то молельню…

– Э-э-э, не суди, – произнес Истомин, не отрывая взгляд от бинокля. – Религия, брат, это дело тонкое. Надо помолиться – пусть человек совершает намаз.

– Видели бы вы, как он это делает, – не унимался старпом. – Стоит на коленях, на коврике, бьется головой о пол. Как бы нам палубу не пробил.

– Сказал, перестань! – повысил голос командир. – А это что?