Джон Фарроу - Ледяной город

В голове звучал голос Селвина: «Молодец, Джулия, очень хорошо!»

— Спасибо вам, Хитер, что нашли время заглянуть. Будем на связи, договорились?

— Обязательно. До встречи.

Джулия Мардик слетела вниз по лестнице и выскочила на улицу, по которой гулял арктический ветер. Она бежала по расчищенному тротуару, припорошенному недавно чистым снежком, а когда повернула за угол, в груди что-то заболело от частого дыхания на морозном ветру. Она взяла себя в руки, перешла на обычный шаг. Ей не хотелось, чтобы Селвин Норрис заметил, насколько она взволнована. Теперь ей предстояло решить еще одну задачу — пожалуй, самую сложную в тот день, — скрыть охвативший ее восторг.

Детектив Билл Мэтерз ехал в Вердан, чтобы разыскать жестянщика из гаража «Сампсон» Джима Коутеса, но когда он постучал в дверь, ему никто не ответил. Вердан — старый захолустный район, когда-то населенный ирландцами, которые приехали на остров строить мосты, а потом остались здесь работать на железной дороге или в порту. Теперь здесь все было по-другому, район заселяли в основном французы. Крутые лестницы вели в обшарпанные квартиры, продуваемые сквозняками. Мэтерз попытался заглянуть в окно с верхней ступеньки второго этажа, потом с высоты бросил взгляд на оживленную улицу. Учуяв незнакомый запах полицейского, его облаяла собака. Улица показалась ему похожей на длинный, вытянутый спичечный коробок. Вердан был известен своими пожарами: пытаясь согреться в зимнюю стужу, здешние обитатели нередко доводили дело до того, что горели дома. А летом здесь нередко загорались стоявшие на задворках сараи — иногда потому, что там играли дети, иногда потому, что проводка была плохая, а порой пожары устраивали, чтобы получить деньги от страховых компаний. Мэтерз продрог на ветру и спустился в нижнюю квартиру, где хозяйка дома рассказала ему, что молодой человек сверху переехал, не оставив ей нового адреса.

— Я спросила этого бездельника, куда он собирается слинять, но прохвост, видно, и сам этого еще не знал. — Хозяйка оказалась высохшей худой старухой, которой уже, должно быть, перевалило за восемьдесят. — Чтобы расторгнуть договор, он заплатил мне за январь и еще за месяц вперед, потом собрал вещи и съехал.

— Вы еще не сдали квартиру? Можно мне туда заглянуть?

— Кроме грязи, там смотреть не на что. Если вы туда пойдете, захватите с собой пылесос. — Мэтерз ждал, пока она с трудом отыскивала нужный ключ.

Ничего особенного в квартире не было. Под дверью валялись брошенные в понедельник разносчиком рекламные проспекты. По углам клубилась пыль, на полу одиноко стоял телефон, отключенный от розетки. Мэтерз подключил его, но гудка не было — линию отключили. Телевизионный кабель крысиным хвостом бесполезно торчал из стены. Мэтерз вышел из квартиры, вернул ключи хозяйке и направился на угол к закусочной, где заказал тарелку супа. Он сел за стол, изрезанный ножиком, и, пока ему грели суп, позвонил по телефону. После скромного обеда он снова позвонил в контору. Ему сказали, что Джим Коутес отключил телефон и расплатился за электричество, но ни в том, ни в другом случае нового адреса не оставил. Не дал он его и на почте.

— Сделай последнюю попытку, — попросил собеседника Мэтерз, — прозвони телевизионные компании.

Через пять минут Билл Мэтерз уже ехал по новому адресу Джима Коутеса. Расставшись с почтой и телефоном, парень был не в состоянии пожертвовать еще и любимыми телепередачами. Он переехал в небольшую квартирку в восьми кварталах от старого жилья, где, скорее всего, в арендную плату входили дополнительные услуги. Мэтерз задумался над тем, не сделал ли он это намеренно, чтобы исключить слежку. Если это так, дураком парня назвать было нельзя. Он нажал кнопку звонка у входа в здание, и дверь открылась. Ожидавший его на третьем этаже молодой человек признаков радости не выказывал.

— Ну, Джим, как поживаешь?

— Как вы меня нашли? Я только что переехал.

— Можно войти?

Коутес, видимо, попытался сообразить, есть ли у него другие варианты, потом сделал шаг в сторону, пропуская полицейского.

— Так как же вы смогли меня найти? — повторил он свой вопрос.

— А ты что, спрятаться хотел?

Жестянщик прошел в комнату и выключил телевизор.

— Ты, Джим, ушел с работы, поменял жилье, причем все это сделал в спешке. Нас интересует, почему ты так поступил.

— Вы ведь сами мне это присоветовали.

— Я тебе рекомендовал поменять работу, заранее уведомив об этом Каплонского. А переезжать я тебе вовсе не советовал.

— Какая разница, — буркнул парень. — Настало время перемен. Ничего особенного.

— К чему такая спешка?

Коутес нервно ходил по комнате, потирая руки, как будто они у него замерзли.

— Вы же мне сами сказали, что они жулики. Вот мне и захотелось поскорее с ними развязаться.

— Но к чему все-таки такая спешка?

— Вы меня напугали, ясно вам теперь? Слушайте, да что же это такое! Я что, преступление совершил, что с этой работы ушел? Или мне переезжать запрещено?

Билл Мэтерз подошел к нему поближе, пытаясь приостановить его непрерывное движение.

— Ты не оставил на почте свой новый адрес. У тебя нет телефона. Если что-то с тобой происходит, мне надо об этом знать. Я должен быть в курсе дела.

— Да ничего со мной не происходит, понятно?

— Сегодня утром мы провели в гараже Каплонского облаву. Взяли всех.

— Всех?

— Всех его сотрудников.

— А теперь пришли за мной?

— Мы обратили внимание на то, что тебя там не было. Хотели убедиться, что с тобой все в порядке. С тобой все нормально, Джим?

— Все отлично. — Уверенности в его словах не ощущалось.

— Точно?

На этот раз жестянщик слегка замялся.

— Так в чем дело?

— Да так, ни в чем, скорее всего, это ерунда.

— Тогда тем более расскажи мне об этом.

— Как-то раз я обедал, так? Около гаража «Сампсон». Я часто тогда за угол ходил в одну забегаловку. Туда же вошел один малый. Я сидел за стойкой. Он ко мне подсел. Там полно было пустых мест за стойкой, знаете, а он ко мне как нарочно подсел. А потом стал со мной лясы точить. О погоде говорил, о хоккее, о политике. Он газету читал и что там было написано мне пересказывал. А потом спросил, чем я занимаюсь. Ну, я ему сказал. И тогда, когда я уже собрался отваливать, он меня спрашивает, не хочу ли я немного бабок срубить.

— И что ты ему ответил?

— Я уже отваливал. То есть я с ним вообще языком не чесал. Я понятия не имею, подонок он или кто, но я его уже раньше видел, а тогда уже уходить собрался.

Мэтерз сделал еще один шаг вперед, и парень вжался в угол без всякой надежды из него выскользнуть.

— Значит, Джим, ты этого малого уже видел раньше?

— Да, в том же месте.

— Может быть, он туда часто ходит, что-то вроде постоянного клиента…