Дмитрий Стародубцев - Сильвин из Сильфона

А уходя, взберусь на самую высокую вершину и прокричу оттуда сквозь все параллели: я все равно вас люблю! Я люблю, люблю эту истерзанную планету! Я готов сто раз воскрешаться и сто раз умирать во имя ее будущего! Так будьте же счастливы, люди, и, пусть будут счастливы ваши дети и ваши внуки!

Дата

Пилот СУ-37 снизил скорость, опустился на полторы тысячи метров и тут внезапно увидел дымящийся рельеф большого города. Простирающийся на десятки километров, этот черный город показался ему фантастическим могильником — настолько он был изуродован…

— Вулкан 2, подлетаю к, квадрату 16. Приказ подтверждаете?

— Пилигрим, задача прежняя — высотный жилой дом в южном квартале…

При помощи четырех дисплеев летчик отслеживал показатели полета и всю обстановку. На одном из экранов появился отличающийся высоким качеством спутниковый видеосигнал с изображением мишени.

— Вулкан 2, цель захвачена, разрешите запуск ракет? — Разрешаю, Пилигрим!

— Вас понял…

Пилот набрал на табло управления пароль, откинул защитный колпак, поднес палец к красной кнопке и, после секундного промедления, решительно нажал…

Телеканал CNN, программа Larry King Life

ЛарриКинг. О трагических событиях десятилетней давности сказано и написано больше, чем о сотворении мира. Однако о самом Страннике мы знаем, по-прежнему, ничтожно мало. Непроницаемая завеса таинственности продолжает скрывать многие аспекты этой удивительной личности. Кто же этот загадочный Сильвин из Сильфона? Сегодня мы поговорим с автором книги «Заветы Странника», ведущим экспертом в области, так сказать, стран-никоведения господином Сантьяго Грин-Гримом. Здравствуйте!

Грин- Грим. Здравствуйте! На самом деле мне очень жаль, что Странника сейчас с нами нет. Я знал его лично, можно сказать, что мы были хорошими друзьями. В личных беседах он часто поверял мне свои сокровенные думы, порой мы жарко дискутировали. Кстати, некоторые мои соображения впоследствии стали частью его идеологической концепции. При всей своей патологической скромности, почти детской ранимости, вопиющей противоречивости, а зачастую полной неадекватности, это все же был человек острого ума, необычайной воли, потрясающей харизмы. Настоящий лидер мирового масштаба.

Признаюсь, он часто производил впечатление душевнобольного. Но однажды я понял: на самом деле безумец не он, а все мы. Потому что давно утратили возможность воспринимать бытие широким ретроспективным взглядом, окончательно погрязли в мировоззренческом примитивизме, разучились чувствовать, мыслить, жить. Нам, всем жителям этой многострадальной планеты, как воздух был необходим хотя бы один такой человек — с неистощимыми запасами света и любви в своем сердце, абсолютно свободный от предрассудков, правил и догм, подпитывающий свои жизненные и духовные силы непосредственно от солнца и космоса.

Знаете, в каком-то смысле он был не иначе, как посланцем Бога. Или сам явился новым Богом. Немудрено, что власти поспешили трясущимися руками распять его на кресте. Но такова, видимо, судьба богов: чтобы обрести истинную свободу духа, надо сначала в муках умереть!..

По петляющей лесной тропке ковылял безобразный старик в выцветшей сутане. Его од-ноглазость вкупе с прочей изумительной безобразностью заставили бы вздрогнуть любого встречного. Он бормотал себе под нос какую-то иноземную тарабарщину и производил впечатление человека не от мира сего. Впрочем, старик был чистенький, благопристойный, безмятежный и ничего, кроме стыдливой жалости к себе, не вызывал. В руке он нес ивовую корзиночку, доверху заполненную малосъедобными грибками, какие водились в здешних зарослях.

Шагов через двадцать старик услышал шум ссоры, повел ухом, прибавил ходу, подволакивая кривую ногу, и вскоре увидел трех разгоряченных подростков, вцепившихся в сверкающий велосипед. Один — помладше, с тонкими ручками и ножками, видимо являлся хозяином двухколесного чуда, двое других — на голову выше — пытались отнять у первого его имущество и делали это довольно грубо, сопровождая возню весьма неделикатной бранью.

— Это мой! Вы не смеете! — мужественно защищался хилый мальчик, из последних сил удерживая велосипед за рулевые дуги.

— Не дрейфь, мы просто покатаемся и отдадим! — отвечали обидчики, удивляясь неожиданному упорству слабака и все больше распаляясь.

Казалось, подростки сейчас разорвут алюминиевого щеголя на две части.

— Оставьте его в покое! — вмешался старик. — Сейчас же, кашалоты!

Старшие мальчики испуганно оглянулись, прекратили тянуть, но продолжали держать велосипед за сиденье и раму.

— Дед, свалил, пока мы добрые! — в конце концов ответил один из них, с презрительно оттопыренной нижней губой и массивным нагрудным амулетом в форме мерзкого паука, уразумев, что перед ним незнакомец, к тому же чрезвычайно смехотворный в своей уродливой немощности.

— Это что за брадикардия? Неужели в школе вас не выучили, как надо разговаривать со взрослыми?

Старик был спокоен, необычайно уверен в себе, к тому же говорил пригвождающим к земле менторским тоном, что категорически не вязалось с его шутовской внешностью и захолустным видом.

Вместо ответа владелец паука с насмешливым видом приблизился к нему и ударил ногой по корзинке. Грибы разлетелись, а их правообладатель растерянно заглянул в опустевшее лукошко и не на шутку расстроился, даже, показалось, всхлипнул. Парень на этом не успокоился и поспешил раздавить ногой несколько самых крупных шляпок.

— Если сейчас вы с миром уйдете, то никто не узнает, что десять минут назад вы делали в кустах, — невозмутимо сказал странный старик.

Мальчишки вытаращили глаза и густо покраснели.

— Мы ничего такого не делали!

— Впрочем, коллективная мастурбация — действо хотя и неприглядное, но присущее отрокам вашего возраста, — продолжал таинственный незнакомец, — а вот куда на прошлой неделе подевалась свинья почтенной мадам де Сегюр — это уже на-а-много монументальней. Еще никто не узнает, что ты, Филипп, подглядывал на днях в окна своей одноклассницы, ее зовут, кажется, Мишель, и тем паче никто не сможет обвинить тебя, Франсуа, в краже денег из кошелька собственного отца…

Малолетние разбойники переглянулись, бросили велосипед и попятились. Только оказавшись на безопасном расстоянии, один из них — с амулетом — немного осмелел:

— Мы еще с тобой встретимся, старый колдун! Пошли, Филипп, этот велосипед никуда от нас не денется!

Через секунду на тропинке остались старик и худой мальчик.

— Это… это фантастика! — изумился подросток. — Вы маг?

— Маг? — Старик скептически усмехнулся, с кряхтением поднял ближайший гриб и сдул с него земляную пыльцу. — Ты не поверишь, но когда-то я им был. Однако ныне я исключительно обыкновенный человек… Ты не поможешь мне?