Александр Маркьянов - Адепты стужи

— А как быть с тем агентом, которого похитили? — вспомнил Дивер

— С этим — по обстановке…

Рок вокруг часов. Прилипчивая, незатейливая мелодия Билла Хейли и его Комет бьется в наушниках, заставляя думать только о ней, выстукивать ногой ритм по дрожащего полу вертолета, не думать ни о чем кроме этого счета. Один-два-три-четыре — рок! Пять-шесть-семь-восемь-рок! Девять-десять-одиннадцать-двенадцать-рок! Мы будем танцевать рок вокруг часов этой ночью!

Рок-н-ролл!!!

Два Пингвина-Командо, тяжелых транспортных вертолета фирмы Уэссекс неслись над землей, ныряя в лощины, стараясь идти, где это только возможно ниже линии холмов — чтобы звук винтов оставался в этих самых лощинах, гасился ими и не сообщал всем в округе, что идет смерть. Петлять вот так вот между холмами — в то время, как иногда расстояние между горными склонами всего на пару метров меньше чем диаметр несущих лопастей вертолета — занятие смертельно опасное. Но эта тропа протоптана — и Новембер-Альфа и Новембер-Браво не раз по не ней летали, забрасывая группы на ту сторону и эвакуируя их оттуда, часто что и под огнем. Поэтому, летчики пилотируют вертолеты как медитируют — в основном на ощущениях и внутреннем таймере, который подсказывает — в какой конкретно момент и куда отклонить ручку управления.

У откинутого в сторону люка в боку вертолета на пластиковом сидении примостился пулеметчик. У него под руками — мощнейшее оружие, тоже закупленное в САСШ — бортовой пулемет М134 Миниган, шестиствольное чудовище, которое не стреляет — которое плюется пулями со скоростью три тысячи выстрелов в минуту. Когда стреляет Миниган — словно перст Бога протягивается с небес до грешной земли, ливнем свинца все, что попадет на пути. Когда тебя прикрывают с неба с Миниганом — можно считать, что у тебя вдвое больше людей, чем есть на самом деле. Миниган разорвет в клочья самого черта.

Под ногами пулеметчика, наполовину высунувшегося в люк стремительно несется до неправдоподобия зеленая, каменистая зелень холмов, вросшие в склоны столетние валуны, уродливое сплетенные заросли кустарника, быстрые и чистые нитки ручьев. В некоторых местах явно видна натоптанная колея — что она значит, никому из сидящих в вертолете объяснять не надо.

— Проходим границу!

Граница — не обозначена никак. Она — просто линия на карте, линия которую одна из частей страны не признает, а вторая — защищает. На самом деле граница ничего не значит, она ненастоящая, нарисованная — потому что в этой стране много настоящих границ. В каждом, даже самом маленьком населенном пункте, которого может быть и на карте то нету — есть граница. Там где люди по разному молятся одному и тому же богу — есть эта граница. Эта граница самая настоящая, если ты ее нарушишь — можно умереть страшной смертью.

Вертолеты один за другим ныряют на ту сторону. Там — только внешне все то же самое. Формально независимая Ирландия, даже не британский протекторат, не хочет ссориться с могущественной державой по ту сторону пролива. Но это правительство не хочет. А люди — здесь ненавидят британцев. Полицейские Гады не задумываясь стреляют в бойцов САС, проводящих операции на этой стороне а потом говорят, что не знали в кого стреляли. Если передать арестованного боевика ИРА ирландским властям — уже завтра он будет сидеть в лучшем пабе Дублина, пить пиво и посмеиваться над придурками отпустившими его. Эта земля стреляет.

— Три минуты!

Три минуты до точки, где в последний раз беспилотник засек активность. Там может быть все что угодно — в том числе и ПЗРК, которые по эту сторону границы хранятся на тайных складах. Собьют — никто не усеет. Может и заваруху всю эту устроили в расчете на то что прпилетит британская спасательная команда.

— Левее на два часа! С оружием!

Ирландец совершает ошибку — если бы он просто пропустил вертолеты, британцы не имели бы права в него стрелять — пусть у него в руках автомат Калашникова и это хорошо видно. Но он совершает ошибку — падает, перекатывается и начинает садить в вертолет длинной очередью. Едва заметный язычок пламени пульсирует на косом срезе ствола

— Открываю огонь!

Зарычал Миниган с правого борта — сплошная струя огня хлестанула по холму, по букашкам, что дерзнули стрелять в небесных птиц. Остаток очереди пришелся в стену фермы, срезал несколько кирпичей, фейерверком отрикошетил от стен — зрелище было фантастическим.

— Браво, высаживай группу! Мы прикроем!

— Понял, захожу на посадку!

— Приготовились!

Горохом сыпанули по бортам пули, снова зарычал Миниган

— Провос здесь бегают!

— Левее! Левее заходи!

— Они в здании! В здании!

Вертолет внезапно бросило вверх и вправо, истошно взвыла турбина. Лейтенанту Диверу показалось, что их подбили — и сейчас вертолет тяжко рухнет вниз. Нечто маленькое, темное, оставляющее за собой дымный след, наподобие толстой веревки разминулось с вертолетом, пройдя на расстоянии вытянутой руки по левому борту.

— Гранатомет! Из развалин гранатомет работает!

— Уходи оттуда! Набирай высоту!

Вертолет выровнялся, пошел широким кругом, заходя на цель левым бортом — чтобы ждать возможность работать пулеметчику с левого борта, у которого еще не был израсходован ни один патрон…

— Вышка Альфа, по нам работают! Высадить десант не можем!

— Зачистить район! У вас еще не больше часа!

— Принял!

На самом деле ирландцы просчитались. У них был шанс — дождаться пока Новембер-Браво начнет высаживать десант — тогда он буде вынужден замереть на нескольких метрах над землей и сбросить тросы. Ну а гранатомет — против него не устоит никакой вертолет, как бы он ни был бронирован. Раз — и квас. Да и пулемет — саданул длинной очередью пор хвостовому редуктору — все. Если сразу не упадет — в воздухе не больше десяти минут продержится, достаточно даже не сам редуктор повредить, а его систему смазки. А упавший вертолет — это уже другое дело, тогда британцы не денутся никуда. Но сейчас — у кого-то сдали нервы и он открыл огонь по приближающемуся, но еще не зависшему над землей вертолету, имеющему запас мощности и высоты для маневра. Теперь ирландцы были обречены — четыре Минигана это смерть без вариантов…

— Захожу на атаку!

— Понял, прикрываю!

Снова рычит пулемет, снося потоком огня остатки некогда жилого дома, поливая землю стальным ливнем. Три тысячи пуль в минуту — и каждая хочет добраться до тех, кто сейчас вжимается в кирпич, молясь всем богам, чтобы стать бесплотным и невидимым…

— Здесь садиться нельзя! Площадка опасна!