Иван Стрельцов - Секретный пеленг

Все сказанное было чистой правдой, всего один чилиец служил на субмарине семидесятого года постройки, остальным пришлось тащить службу на калошах послевоенной постройки. Так что изучение «Краба» было похоже на лекцию по космонавтике будущего.

– Противное ощущение, – пожаловался Кириенко и с раздражением бросил едва раскуренную сигарету в пепельницу. – Вроде бы и не перебежчики, согласились под угрозой оружия, а чувствую себя, как какой-то власовец, который согласился воевать против своих. А если правильно мозгами пораскинуть, то так оно и получается. «Краб» – ведь корабль, который в других передовых странах еще не скоро появится, а мы... своими руками его увели. Точно власовцы.

– Ты, Викторович, не горячись раньше времени, если «Краб» такой уж секретный, то и нужно было охранять его как следует, – строго сказал рулевой. – Да и нас не за красивые глаза уговорили увести лодку, и не за тридцать сребрников иуды купили. На востоке арабы говорят «живая собака лучше мертвого льва».

– Ты это к чему? – Кириенко напрягся, как тетива лука.

– Ну, если наши доблестные правители не сразу отдадут приказ отбить «Краба», то мы и сами с усами, – теперь рулевой перешел на глухой шепот, предусмотрительно спрятав свою сигарету в кулак на манер истинного заговорщика.

– Что ты там такое задумал? – проворчал Владислав Викторович, он все еще считал себя старшим испытательной группы и, соответственно, считал себя ответственным за жизнь подчиненных.

– Сколько бы мы ни учили этих банановых мореходов, вряд ли они смогут освоить «Краба». Но даже если и освоят, то в первый испытательный поход без нас не пойдут, это факт. А значит, на глубине мы просто застопорим двигатель и потребуем разоружения охраны.

– Они же нас убьют, – выдавил Кириенко, но почему-то его слова не прозвучали безнадежно.

– Могут убить, – согласился рулевой, – но тогда и они останутся в подводной могиле. На глубине шестисот метров им никто не сможет помочь.

– Так же, как и нам помешать, – закончил фразу старший испытатель, теперь его уверенность стала еще больше.

– Вот именно, – подтвердил рулевой, обрадовавшись, что его слова старший правильно понял, и с жаром продолжил: – Охране, конечно же, ничего не останется, как бросить оружие. А потом мы сможем уйти во Владик, и никто нас не остановит.

– Идея неплоха, но все нужно обмозговать и с мужиками обсудить.

Вернувшись в бунгало, Владислав Кириенко лег на кровать и тут же погрузился в глубокий сон праведника...

После совещания в Кремле Андрей Андреевич домой не поехал, как планировал, а вернулся в штаб-квартиру «Комитета информации».

Разговор с высшими лицами государства для генерал-полковника оказался не из приятных. Только сейчас окончательно выяснился потенциал нового подводного корабля и перспективы в новой тактике ведения боевых действий на море.

И, как повелось с незапамятных времен, крайним оказался тот, кому доверили разгребать чужой навоз...

После хорошего нагоняя молодой человек в дорогом импортном костюме, занимающий немалый пост в администрации президента, объявил генерал-полковнику:

– В самое ближайшее время лодка должна быть возвращена на главную базу Тихоокеанского флота в режиме максимальной секретности.

Вот и весь сказ. Андре. Андреевичу хотелось задать вопрос, почему не был соблюден режим максимальной секретности, когда новейшая лодка проходила ходовые испытания, но, опасаясь услышать в свой адрес поток брани и негодования, решил промолчать.

Сейчас, оказавшись в своем кабинете, Журавлев вызвал старшего Панчука, который дежурил сегодня в отделе информации.

Едва полковник открыл дверь и вошел в кабинет, последовал немедленный вопрос генерала:

– Какие новости?

– Группа находится в запланированной точке. Весь день шел интенсивный радиообмен со «снабженцем». Тайник заложен в максимальной близости от базы, – доложил Михаил Панчук. – Активная фаза намечена на завтрашний день. Думаю, часов через десять-одиннадцать будет ясно, как прошла операция.

– Силы ВМФ готовы оказать содействие диверсантам? – поинтересовался генерал-полковник. Он хотел быть в курсе всего происходящего и даже жалел, что сам не отправился с отрядом кораблей ТОФ, вышедших в район Колумбии.

– Час назад состоялся радиосеанс с полковником Мальцевым. Он доложил, что корабли провели запланированные маневры и находятся в полной боевой готовности. Командование отряда кораблей готово к любому развитию событий.

– «Система отлажена и неоднократно протестирована. Теперь остается только ждать, как эта система будет вести себя в рабочем режиме. Но все это уже выяснится в процессе». – Генерал-полковник посмотрел на Панчука и устало спросил: – Полковник, ты чаю не хочешь?

Утренний восход солнца походил на вспышку взрыва. Ярко-оранжевое зарево запылало над верхушками деревьев.

Григорий Пройдесвит положил на постель свои наручные часы и сделал несколько больших глотков содовой из пластиковой бутылки. Сеанс связи с Шатуном состоялся успешно и в полном объеме.

Ополоснувшись в душе, капитан третьего ранга в отставке накинул легкую рубашку, влез в брюки и вышел из своей комнаты, больше напоминающей стенной шкаф. У входа его уже с нетерпением поджидала команда ветеранов. Ангелов и Платов выглядели не особо презентабельно. Этой ночью, выбравшись с территории базы, они вскрыли тайник с оружием и подготовили огневые позиции. Вернулись они только под утро, притащив с собой оружие и радиостанции.

– Какие новости? – одними губами спросил Захар Платов, попыхивая мятой сигаретой. Он лучше других чувствовал приближение опасности.

– Тактика черепахи закончилась. Переходим к обычной работе.

– И какова ставка в этой игре? – поинтересовался Виктор Ангелов.

– Умножить на «ноль», – глухо проговорил Котовский и тут же перешел к распределению ролей: – Атаман и Ангел выбираются наружу и мочат охрану внешнего периметра. Тем временем Бекбаев берет на себя собак и контролирует казарму с отдыхающей сменой. Я с Райсом нейтрализую отечественных фашистов, ну а дальше как попрет.

Такая постановка задачи никого из морских диверсантов не удивила, они заранее знали, какая работа предстоит им в тропических лесах Колумбии. Поэтому к будущим жертвам ветераны не испытывали ни жалости, ни пощады...

Забравшись на верхушку пальмы, Захар Платов уселся на толстую ветку, для удобства перемотанную альпинистским канатом, и приложился к резиновому наглазнику оптического прицела, беря на мушку двух охранников, сидящих на ближней вышке. Один из часовых, опершись спиной о балку, надвинул на глаза панаму и мирно дремал, второй, орудуя иголкой и ниткой, как заправская швея зашивал свою камуфлированную куртку.