Сергей Зверев - «Скаты» против пиратов

Некоторое время в эфире была тишина. Наконец Привалов сказал:

– Рэмбо, здесь на трапе чисто. На палубе тоже. Вижу Деда в рубке. Стоит ближе к левому борту.

– Крыс, оставайся там, – велел Доронин, – я с Поваром начну, а ты подстрахуй наших, если им придется уходить наружу. Прикроешь.

– Понял, – недовольно отозвался Привалов.

При его характере, Приваловым все воспринималось как игра в войну. Он стремился участвовать сразу во всем, во всех действиях группы. Сам факт, что кто-то будет действовать, а он только страховать, фактически стоять «на шухере», его очень удручал.

Доронин повернулся к Корнееву и показал на верхнюю часть трапа, где у входа в рубку торчал пират.

– Твоя задача, Сергееич, прикрывать меня, когда я пойду вверх в рубку и буду беззащитен. Только смотри не подстрели наших.

– Мы же договорились, что они не подходят к окнам и дверям, – возразил Корнеев.

– Мало ли что! Вдруг ситуация будет такой, что придется.

Доронин вытащил из кармана одну из припасенных еще в машинном отделении больших гаек и взвесил ее в руке, прикидывая силу броска. Пират, как назло, повернулся в сторону кормы и что-то там разглядывал. «Может, их катер отвязался, – подумал Доронин, – этого только не хватало. Как же мы отсюда уберемся после всего?»

– Рэмбо, – послышался в наушнике голос Привалова, – чего тянешь? Прошли нашу базу, далеко возвращаться будет.

– Не время, жди! – отрезал Доронин.

Пират все никак не мог наглядеться назад. Наконец он перестал созерцать корму, очевидно, ничего там особенного не было и парень просто задумался. Сомалиец наконец повернулся лицом по ходу судна, закинул руки за голову, стал сладко потягиваться. Доронин не стал больше ждать и, размахнувшись, швырнул гайку так, чтобы она упала примерно на пороге ходовой рубки. Гайка описала в воздухе дугу, звякнула о стойку ограждения трапа и упала на палубу. Пират у входа сразу перестал потягиваться и посмотрел себе под ноги. Доронин был уверен, что в рубке все услышали, как звякнула гайка, в том числе и Торин. Только он и Ирина знали, что это означает – сигнал, что группа готова поддержать последнюю часть операции по захвату пиратов и окончательному освобождению судна.

Громко сказанная Ториным по-английски фраза: «Ну, вот и все», – предназначалась Ирине на тот случай, если она не слышала сигнала снизу – брошенной гайки или гильзы. Сейчас она должна была приготовиться и по команде Торина действовать автоматом. Как только гайка звякнула о металл трапа и пираты удивленно посмотрели на порог, Торин дал Ирине команду приготовиться, положил руку на рукоятку ножа и через секунду дал уже по-русски команду к атаке – «бей!». Коротко и понятно.

Автоматная очередь с палубы прошила пирата, стоявшего на трапе. Он выгнулся в нелепой позе, получив несколько пуль в спину, колени его подогнулись, и он боком повалился на настил верхней площадки трапа. Торин, после своей последней команды, не дожидаясь стрельбы, но зная, что она незамедлительно последует, бросился на пол под ноги Мухаммаду. Пират, стоявший к европейцу спиной, уловил движение и стал поворачиваться. Еще только глянув в сторону своих бывших союзников, он понял, что вляпался в историю по самые уши. Он начал поднимать автомат, который держал до этого в руке опущенный стволом вниз, но не успел. Торин оказался быстрее. Он подсек ноги пирата классическим футбольным подкатом. Только, роняя Мухаммада, он внес некоторое не совсем спортивное дополнение к этому приему. Торин перехватил падающего пирата за шиворот его куртки и, несмотря на то что Мухаммад, падая, растопырил руки, помог ему треснуться головой об пол. Пират сразу обмяк, потеряв сознание.

Еще падая в подкате, Торин услышал автоматную очередь на палубе. Он успел заметить, как стоявший снаружи на трапе пират падал, сраженный пулями. В это же время над его головой грохнула автоматная очередь Ирины, которая стреляла по четверым пиратам, находившимся в рубке вместе со своим главарем. В ее задачу не входило уложить всех четверых, потому что Торин хотел взять побольше пленных для передачи йеменским властям. Один пират – это одно показание или одно запирательство при дознании, а несколько пиратов – это несколько показаний, даже если кто-то и начнет запираться. Кого-то всегда можно запугать, купить, уговорить прощением или мягким наказанием.

После команды Торина «бей!» Ирина открыла глаза, хотя уже перед этим успела осмотреться через полуприкрытые веки. Она не стала размахивать автоматом, перехватывать его для удобства стрельбы, как ожидал Мухаммад. Он вообще имел смутное представление, как спецназ учат стрелять из самых неудобных положений. Впрочем, Ирина стреляла из положения, которое нельзя было назвать таким уж неудобным. Она просто повернула свое вращающееся кресло, и автомат на ее коленях оказался направленным именно в ту сторону, куда и следовало. Первую очередь она выпустила по пиратам через голову Торина, когда он летел на пол.

Выстрелила она удачно. Один из пиратов получил две пули в грудь и, согнувшись, стал сползать по стене. Второму пули попали в правую руку и плечо. Он выронил автомат, в ужасе отпрянул к стене и схватился левой рукой за рану. Двое других успели пригнуться и метнулись в разные стороны. Они не успели открыть ответного огня, но это и неудивительно. Когда стоишь толпой и не подозреваешь о нападении, а потом вдруг с расстояния метров в шесть в тебя в упор палят длинной очередью из автомата, то сначала испытываешь шок, а потом уже появляется способность что-либо соображать.

Возможности начать соображать пиратам, конечно же, никто давать не собирался. Ирина, зная по предварительной договоренности, что Торин будет оставаться на полу и действовать лежа, соскочила с кресла, чтобы иметь возможность маневрировать по рубке, и дала еще одну длинную очередь. Она не собиралась убивать оставшихся пиратов, поэтому стреляла не столько в них, сколько поверх голов. Точнее, на уровне голов, чтобы быть уверенной, что они станут пригибаться, тогда им будет не до ответной стрельбы. Стреляя и не давая пиратам возможности опомниться, она заставляла их метаться по рубке. Она представления не имела, что Торин сможет сделать, лежа на полу. Когда командир, в ожидании прибытия пиратов, на скорую руку перечислял предстоящие действия каждого, Ирина скептически отнеслась к такому варианту действий самого Торина. Теперь ей пришлось убедиться, что она сильно заблуждалась.

Свалив и оглушив Мухаммада, Торин не стал вставать на ноги, чтобы не мешать Ирине держать пиратов под огнем. Под оглушающий грохот автоматных очередей, звуки рикошета пуль и звон металла пираты метались по рубке и никак не могли выстрелить. Ирина не давала им остановиться в первые секунды схватки. Торин быстро перевернулся на бок, оперся полной кистью руки и, сильно оттолкнувшись, проделал прием, который был очень похож на движения танцоров брейк-данса. Корпус его с раздвинутыми ножницами ногами мгновенно переместился метра на два влево, в сторону одного из пиратов. «Ножницы» резко сомкнулись на ногах сомалийца в двойной подсечке, и пират рухнул на пол, роняя оружие. Коротким ударом в голову Торин лежа оглушил его. Последний пират в своих метаниях наконец оказался в дверном проеме. Он решил укрыться за косяком входной двери и все же воспользоваться автоматом. Неожиданно он остановился. Руки пирата разжались, автомат покатился по ступеням, а сам он рухнул как подкошенный на площадке трапа. В дверном проеме раздался голос Доронина: