Валерий Горшков - В рясе смертника

Внизу рвануло так оглушительно и мощно, что даже здесь, в кабинете, в дальнем крыле старинного особняка, за пуленепробиваемой дверью с шумоизоляцией, ударная волна пнула по ушам не хуже взорвавшейся совсем рядом петарды. Дом задрожал, словно в город пришло землетрясение. Недопитая бутылка опрокинулась и забулькала, извергая на стол янтарно-коричневое пойло с запахом раздавленных клопов, а со стены кабинета по иронии судьбы рухнула вниз, брызнув осколками по дубовому паркету, большая цветная фотография в малахитовой рамке, запечатлевшая улыбающегося господина Флоренского, разбивающего на счастье о стену своего ночного клуба бутылку шампанского.

Казалось, величественное трехэтажное здание сейчас в последний раз дрогнет и рассыплется, как карточный домик, – настолько чудовищным оказался взрыв!

Леонид Александрович, на которого нельзя было смотреть без содрогания – волосы дыбом, лицо бледное как полотно, глаза выпучены, челюсть отвисла, – громко охнул, протяжно, отчаянно взвыл, как получившая пинок под брюхо брехливая собачонка, запустил скрюченные пальцы в шевелюру и начал раскачиваться взад-вперед, уподобившись хасиду на молитве.

Убедившись, что приобретенная в Чечне интуиция его, к сожалению, не подвела, Юрка дважды глубоко вздохнул, дрожащими руками прикурил сигарету, с неприязнью посмотрел на пребывающего в шоке отца и сказал:

– Ну вот ты и дождался, папа… Как видишь, Гитлер не блефовал, а я не ошибся.

Слыша звон в ушах, он нетвердой походкой, покачиваясь, покинул кабинет. Ошалевший, но адекватно отреагировавший на ситуацию охранник Антон мельком заглянул в дверь и, убедившись, что с боссом ничего не случилось, поспешил за Юркой вниз.

Игровой зал казино практически не пострадал. Только вдребезги разлетелась зеркальная стойка бара, лопнули софиты на сцене, вылетели стекла окон. Визжали в панике зареванные уборщицы, колыхались от сквозняка тяжелые бордовые шторы на пустых оконных проемах.

Кошмар притаился ниже. Спустившись по парадной лестнице старинного особняка туда, где еще недавно встречал гостей просторный красивый холл, где стояли скульптуры, раскидистые пальмы в кадках и журчал фонтан со стерлядкой, Юрка и Антон увидели страшную картину: первый этаж был начисто уничтожен взрывом, превратившим его в огромную, заполненную пылью и едким дымом зияющую дыру. На оплавленном асфальте у тротуара образовалась воронка глубиной полметра, повсюду валялись куски покореженного до неузнаваемости автомобильного кузова, а сквозь рассеиваемые свежим ветерком с Невы клубы дыма проглядывали пустые глазницы дома, стоявшего на противоположной стороне переулка.

– Это уже не шутки, – сдавленно прошептал секьюрити, растерянно созерцая последствия направленного взрыва. – Это война.

Бродя вместе с Антоном и оглушенным, в окровавленной одежде, дежурным охранником Ильей, вовремя не обратившим внимания на колымагу-убийцу, по тлеющим развалинам в поисках пострадавших от теракта, Юрка разглядел в груде кирпича, смятого взрывом алюминиевого профиля и битого стекла татуированную руку со скрюченными пальцами. А когда сообразил, кому именно принадлежит эта клешня, с холодной пустотой в душе подумал, что теперь, после ужасной смерти Крестового Бати и двух его телохранителей, не успевших дойти до своего бронированного лимузина, у отца появятся проблемы куда более серьезные, чем неизбежные разборки со спецслужбами, восстановление гранитного фасада «Полярной звезды» и поиски организатора взрыва – отомстившего за гибель братков беспредельщика по кличке Гитлер. Психа, которому уже нечего было терять, кроме собственной шкуры.

До позднего вечера оцепленное спецслужбами и милицией место взрыва радиоуправляемой бомбы напоминало растревоженный муравейник. Зеваки выстроились в шеренгу вокруг желтых ленточек. Милиция и странно похожие друг на друга люди в черных жилетах с надписью «ФСБ» на спине были повсюду. Они, непрерывно переговариваясь по рации, кучками стояли снаружи, у огороженной по периметру огромной обугленной дыры в фасаде, рылись в кирпично-стеклянных завалах, допрашивали всех, кто находился в особняке в момент взрыва, и в сопровождении угрожающе рычавших псов шастали по помещениям казино с гордо задранными носами и таким сосредоточенным видом, словно искали вторую заложенную террористами бомбу. Офицеры некогда могущественной «конторы», заметно прибавившей в весе и авторитете после смены власти в Кремле, вообще вели себя в клубе по-хозяйски. Как их предшественники в не такие уж давние времена. Милиционеры в форме явно не претендовали на главную роль и занимались лишь обеспечением порядка, следя за тем, чтобы зеваки и слетевшиеся на грохот взрыва, словно стервятники на падаль, журналисты не проскочили за оцепление.

…В третий раз повторив свои показания плечистому близорукому человеку в штатском, представившемуся как старший лейтенант Баринов, Юрка устало поднялся со стула и вышел из кабинета отца, временно превращенного сыщиками в комнату для допросов. В прокуренном холле, перешептываясь, маялись в ожидании своей очереди два охранника и несколько человек из обслуги казино. Чуть поодаль, в стороне от остальных, стоял у окна рослый малый Володя по прозвищу Ферзь – телохранитель, в связи с чрезвычайными обстоятельствами приставленный к Юрке шефом службы безопасности Лакиным.

Отца в сопровождении сразу трех телохранителей и адвоката, срочно примчавшегося в клуб после теракта, почти пять часов назад увезли на беседу в Большой дом – на Литейный проспект, 4, где он пребывал до сих пор. Покидая свое разгромленное заведение, Леонид Александрович, не на шутку озабоченный обещанной Гитлером личной расправой, принял решение не играть в непонятки, а частично поведать органам правопорядка о наезде беспредельщика, разумеется, даже не упоминая, а если что – полностью отрицая факт кровавой разборки боевиков Руслана с шестерками Гитлера. Поэтому Юрка, юридически совершенно посторонний для бизнесмена Флоренского человек, представился рядовым сотрудником службы безопасности и легко, без малейшей запинки три раза подряд в деталях описал проводившему допрос дотошному, постоянно перебивавшему и пытавшемуся поставить его в тупик каверзными вопросами сыщику, как утром увидел у дверей клуба странное авто, как водила разыграл целый спектакль с поломкой, дошел до проспекта и отчалил на быстром темно-синем «БМВ», как он, исполняя свой служебный долг, немедленно сообщил хозяину о своих подозрениях и как буквально минуту спустя грянул чудовищной силы взрыв. И взрыв этот не имел ничего общего с предупреждением, а наверняка задумывался как сокрушительная акция возмездия за категорический отказ коммерсанта платить дань отморозкам, что не редкость для ранней стадии развития отечественного капитализма.