Максим Михайлов - Африканский вояж

— Да, дорогая, конечно, ты у меня умница, — попугаем твердил в трубку Дмитрий Михайлович, все ожесточеннее хрустя костяшками пальцев. "Удавил бы суку!"

Двойная не пропускающая из приемной звуков дверь с мягким стуком распахнулась настежь, под негодующий писк секретарши в кабинет ураганом ворвалась Ирина, Ирина Сергеевна, начальник иностранного отдела, Иришка, Котенок… На лице как обычно играла задорная улыбка, а глаза так и лучились по-детски озорными огоньками, она вся раскраснелась и выглядела просто обворожительно.

— Одну минутку подождите, Валерий Иванович, — торопливо затараторил Дмитрий Михайлович в трубку, бешено махая руками на Ирину и корча ей зверские рожи. — Извини, дорогая, тут ко мне один наш клиент подъехал, да ты его знаешь, Валерий Иванович, помнишь, я тебя знакомил на выставке. У нас срочные дела, зайчик, я потом тебе перезвоню. Целую тебя, пупсик.

С облегчением вздохнув, он нажал клавишу отбоя и повернулся к Ирине, слегка виновато ей улыбнувшись, глянул и поразился той метаморфозе, что за какие-то секунды произошла с девушкой. Глаза ее будто потухли, словно кто-то щелкнув выключателем потушил горящий где-то внутри огонек, краска ушла со щек, уступая место мертвенной бледности, так волновавшие его пухлые губки мелко дрожали.

— Ты с ней сейчас разговаривал?

Врать было глупо и бесполезно, потому Дмитрий Михайлович лишь обреченно кивнул, беспомощно разводя руками.

— Дорогая…, пупсик…, - горько повторила она. — Ведь ты же обещал мне?

— Ну, Ириш, котенок, понимаешь…, - робко замямлил он.

— Я не Ириша и не котенок! Я теперь Валерий Иванович! Так ведь ты меня назвал?! А я то, дура, бежала со всех ног, чтобы сказать, как я тебя люблю!

Из ее глаз водопадом хлынули слезы. Такого Дмитрий Михайлович уже перенести не мог, хотя презирал себя за это и неоднократно внушал себе, что женские слезы всего лишь оружие в той психологической войне, которую испокон веков ведут между собой два противоположных пола. Все же он выбрался из-за стола, подошел к ней и неловко обнял, притянув мокрое лицо к груди, она еще долго вздрагивала, обиженно шмыгая носиком у него под мышкой, а он осторожно и нежно гладил ее покатые плечи и напряженную спину нашептывая какие-то глупые и бессвязные ласковые слова и чувствуя себя при этом последним кретином.

С Ириной Дмитрий Михайлович познакомился случайно на так называемом "Team building", слизанном у американцев мероприятии, когда руководство фирмы совместно с рядовыми сотрудниками отмечает какой-либо корпоративный праздник и старается вести себя как можно демократичней, мол мы одной крови и делаем одно дело. Вот на таком мероприятии они и познакомились, Дмитрий Михайлович просто из озорства пригласил на танец скромно жавшуюся у стены девушку. А потом их будто закружило ураганом: Дмитрий Михайлович наслаждался временной свободой (жена укатила отдыхать в Испанию), чувствовал себя мальчишкой и был готов делать глупости, а уж Ирине и подавно было не устоять против столь импозантного кавалера из категории небожителей, она ощущала себя Золушкой на балу, и, конечно, не могла отказать прекрасному принцу. В тот же вечер она стала его любовницей. История эта произошла примерно полгода назад и за это время, с подачи Дмитрия Михайловича естественно, Ирина сделала стремительную карьеру от незаметного мелкого клерка до начальника иностранного отдела, ведавшего всеми перспективными контактами с зарубежными партнерами. Надо отдать ей должное девчонка и сама была не промах: и умная, и работящая, и настоящий профессионал, да плюс еще два иностранных языка знала почти так же как родной русский. Однако девиц с такими данными полно, хоть дороги ими мости, а для продвижения наверх нужно чье-то личное покровительство. Так что Дмитрий Михайлович вполне основательно считал, что в отношении нее свою часть сделки выполнил.

Но тут у них и случилась серьезная нестыковка. Ирина была в него влюблена, по настоящему, страстно и беззаветно, как это бывает у девчонок десятиклассниц сохнущих по молодому подтянутому физруку. Такие вещи обычно быстро проходят, потому Дмитрий Михайлович своевременно не забеспокоился, что там, ходил гордый и надутый важностью, ай да я, как сумел голову девчонке закружить. Меня ведь полюбила, а не те блага, что я ей дать могу! Во как, всем на зависть! Потому и не обрезал ее сразу, а наоборот, вроде как отвечал взаимностью, со временем и сам привык, не то чтобы прям уж полюбил ее, а так шевелилось что-то в душе, не безразлична была. Для Дмитрия Михайловича, кстати, и это уже много, потому как сам по себе он был несколько эмоционально туповат, на какие-то там ураганные чувства и эмоции как в кино и романах не способен. Так у них и шло какое-то время, любовная идиллия, одно слово…

Однако счастье вечным не бывает. Вскоре Ирине надоел статус любовницы и уверенная в их огромной любви начала она добиваться более высокого и приличного положения жены. Может не понимала, а может просто верить не хотела, что любовным светом из двоих лишь она горит, а избранник ее просто этот свет отражает, ну на манер Луны и Солнца. Никаких резонов слушать не желала, с подругами советовавшими бросить эту затею, пытавшимися глаза открыть отношения разорвала, родителям ультиматум поставила — не лезть в мою жизнь, сама разберусь. Наконец уже открытым текстом высказала Дмитрию Михайловичу. Раньше много намекала, он все отшучивался, вроде ни да, ни нет не говорил. Теперь подобрала момент, когда после любви расслабленный и уязвимый лежал он в ее постели в полудреме и в упор потребовала с женой развестись, мол не могу терпеть рядом с тобой другую женщину. Про то, что сама не ее место метит, промолчала, чтобы не спугнуть, мало ли. А так просто ревность, ничего от тебя не надо, единственное — будь только моим. Дмитрий Михайлович не в том состоянии был чтобы спорить — пообещал.

С тех пор для него кошмар и начался. Каждый день открывался вопросом: "Когда?" А ответа на вопрос не было, знал он, что невозможно это, но объяснить не мог. Попробовал как-то, но на все его доводы контраргументы нашлись и самый непрошибаемый: "Мы же любим друг друга!" Да уж, блин, любим, так любим, что обоим с этой любви только слезы, а то глядишь еще и третьему человеку — жене, которая вовсе здесь не при делах, тоже слезами обернется. Все труднее конспирироваться стало, попробуй поскрывайся, если одна из сторон скрываться напрочь не желает, а даже наоборот, грозиться что вот терпение лопнет, сама к твоей жене пойду и все расскажу. Достала! Послать бы ее куда подальше, да тоже неправильно получается, сам ведь «люблю» говорил, никто за язык не тянул, теперь отвечать приходится, послать же вроде как не по-мужски. Выходит надо жену кинуть, тоже нехорошо, предательство получается. Короче куда ни кинь всюду западло выходит, вот загнал себя в ситуацию не позавидуешь. Выбирать надо, а как тут выберешь. Бросить бы их обеих, да удрать куда подальше на необитаемый остров! Но это мечты идиота, здесь работа, дом, счета в банке, куда ты от них удерешь! Так и приходится маяться, как говно в проруби. Правильно кто-то сказал: "Когда мужчина любит одновременно двух женщин, он искренне желает, чтобы одна из них попала под трамвай!" Вот именно, под трамвай, чтобы избавить его от проблемы выбора, как же хрен дождешься, скорее уж они тебя дожмут, так, что сам под трамвай бросишься.