Максим Михайлов - Африканский вояж

Хотя сигнала долго и напряженно ждали, но как в таких случаях обычно бывает, он все равно застал всех врасплох.

— Третий, десятому! Третий, десятому! Отвечай, мать твою! — истерично взвыла рация.

— Третий на связи! — выдохнул Бес, от волнения не сразу попав пальцем на тангенту.

— Сваливай оттуда, третий! Тут жопа! Они нас ждали! А-а-а, сука!!! Ты слышал, третий?! Жопу в горсть и вали оттуда прыжками!

На фоне прерывающегося, то и дело сбивающегося на нервные всхлипы голоса, явственно слышались сыпавшие горохом выстрелы и хлопки ручных гранат.

— Кто-то сдал, третий! Если сможешь уйти, передай главному, кто-то сдал! Нас тут ждали!

— Я понял, десятый! Могу чем-то помочь?

— Спасай свою задницу, придурок! Нам уже не поможешь. Будешь дома, передавай привет Рязани!

— И Волгограду! — вклинился чей-то голос.

— Питеру!

— Казани!

— Да, мужики, я понял. Удачи вам! — Бес бросил бесполезную теперь рацию обратно на торпеду и зло ощерился в сторону Ирины. — Что, не слышала? Заводи, поехали!

Но едва мотор минивэна фыркнул перед тем, как мерно загудеть, перекачивая через свое железное сердце автомобильную кровь — бензин, с шипеньем разъехались в сторону двери стоявшего неподалеку автобуса с надписью TV, выпуская на стоянку целую толпу затянутых в камуфляж ловких и гибких тел с ярко-желтыми беретами на коротко стриженных головах.

— Жандармы! — взревел с заднего сиденья Кекс, передергивая затворную раму.

— Ох, чуял же, неспроста этот автобус тут стоит! Да выворачивай, выворачивай! — в тон ему выл Бес, вырывая руль из рук оцепеневшей от неожиданности Ирины.

А пятнистые фигуры, подбадривая себя дикими воплями и стрельбой поверх машины, неслись им наперерез, явно намереваясь взять этих белых живьем. Маэстро развернулся к сжавшемуся около правой дверцы Никите:

— Ты навел, сука! Ты! Торчок долбанный! — сказано было казалось одними губами, так, чтобы никто не услышал, но Никита понял и так, а заглянув в горевшие мрачным огнем глаза, прочел в них свой приговор и пронзительно как загнанный охотниками заяц заверещал.

Маэстро сгреб его правой рукой за шиворот, левой вырвал из нагрудного кармана разгрузки «феньку» привязанную за кольцо к специальной петле таким образом, чтобы при рывке сразу освобождать чеку, и не долго думая, одним резким движением засунул взведенную гранату глубоко за пазуху технику. Тот завопил еще громче, так, что перекрыл даже хлопок отскочившего предохранительного рычага. А потом дверца перед ним распахнулась во всю ширину, и мощный толчок выбросил его из машины на теплый асфальт прямо под ноги набегавшим бойцам группы захвата. Последним, что он успел увидеть, было перекошенное в ненавидящей гримасе лицо Маэстро странно медленно поднимавшего автоматный ствол.

— Ника потеряли! Ник вывалился! — отчаянно закричала пропустившая возню на заднем сиденье Ирина, пытаясь остановить машину.

Но нога сидевшего рядом Беса больно ударила по ее ступне, до отказа вжимая в пол педаль газа. Как обезумевший от шпор наездника мустанг, развивая с места невозможную скорость, минивэн стремительно скакнув вперед и уже в полете разворачиваясь, влетел в узкую улочку, как раз в этом месте пересекавшую проспект. Где-то за их спиной громом ударил взрыв. "Упокой Господь душу грешника!" — издевательски расхохотался Маэстро.

— Быстрее, быстрее! — орал ей в лицо Бес, больно давя каблуком на лежащую на педали ступню, жесткая мозолистая лапа таким же образом вжала ее ладонь в руль.

Ирина почему-то видела улицу и силуэты встречных машин расплывчатыми, будто в тумане, и лишь почувствовав на губах соленую влагу, поняла, что глаза ей застилают слезы.

— Быстрее! Быстрее!

В каком-то глухом тупике они наконец на минуту остановились, и Бес, обежав машину вокруг, силой выволок ее с водительского места и втолкнул в заднюю дверцу, где ее совсем не деликатно приняли чьи-то крепкие руки, втащив внутрь и тут же зажав между закаменевшими напряженными мускулами мужскими плечами.

— Не ссы в компот! — горланил ей в ухо кто-то, кажется Самурай. — Главное, чтобы выезды из города перекрыть не успели. Тогда уйдем! Тут до границы сорок километров! Час езды! Так что не ссы, уйдем! И хуже бывало!

Не успели. Что произошло на выезде из города, она поняла плохо. Неожиданно машина встала, и все куда-то спешно повыпрыгивали. Зачастили выстрелы и взрывы, по ушам стегнули яростные вопли. А потом будто кто-то тяжелой кувалдой замолотил по кузову. Ни живая, ни мертвая от страха Ирина скорчилась на полу между сиденьями, пытаясь шептать слышанную когда-то молитву. Как маленькая девочка она попыталась зажмурить глаза и представить, что ее здесь нет, что это лишь страшный сон и вот-вот она проснется в своей постели и все будет хорошо. Ведь правда, Господи, ведь того, что сейчас происходит, не может быть на самом деле. Это просто она, глупая курица, придумала себе такой ужас, а на самом деле ничего этого нет. Ведь так, Господи, правда? Ну же, умоляю! Пусть я проснусь, Господи, только прямо сейчас, иначе я не выдержу. Ну же! Ну!!!

Лязг автомобильной дверцы заставил ее сжаться, как испуганного зверька окруженного охотниками, в надежде, что так ее не заметят.

— Хера разлеглась, овца! Вылезай, машина сейчас рванет!

Голос Маэстро прозвучал в ушах неземной музыкой, в эту минуту она почти любила его и готова была расцеловать, не смотря на грубость произнесенных слов.

— Маэстро, миленький, — бессвязно лепетала она. — Забери меня отсюда…

— Да вылазь ты, кошелка, кому сказал! — в голосе послышалось неприкрытое раздражение, и сильные пальцы потянули ее за шиворот.

— Да, родненький, уже лезу. Я сейчас… Сейчас… Я уже… — Ирина быстро-быстро затараторила опасаясь, что вот сейчас он рассердится на нее за медлительность и уйдет, оставив ее одну в этом страшном месте. К тому же в салоне ощутимо запахло гарью, ей даже показалось, что она чувствует на коже опаляющий жар крадущегося к ней пламени.

Кое-как выбравшись из покореженной машины, она поняла, что Маэстро отнюдь не шутил, багажник минивэна весь сочился алыми языками, подбирающимися к бензобаку. Черным дымом исходили когда-то белые бетонные стены блокпоста на въезде в город, вокруг лежали в неестественных позах с вывернутыми руками и ногами чем-то неуловимо напоминавшие брошенные груды тряпья чернокожие тела. Густо пахло сгоревшим порохом и кровью. Бес и кажется Самурай беззастенчиво ворочали тела убитых, роясь в их карманах, отцепляя с поясов фляги и какие-то сумки. "Будто падальщики", — решила про себя Ирина, и ее неожиданно затошнило.

— Давай, давай, не тормози! — подтолкнул ее в спину Маэстро. — Остались мы без тачки, так что теперь ножками, ножками! Раз, два! Пока они на лошадях: раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре… Мы ножками вдвое быстрей: раз, два, раз, два… Ну давай, пошла, пошла, корова, нечего зеньки пялить, они догонят!