Антон Первушин - Миротворцы

Лицо Зака покрылось испариной. Казалось, безумная боль будет длиться вечность. Но нет – кажется, отпустило…

– Тася, – обратился Сергеё Фёдорович к сестре. – Ты что-то говорила о сборах… о спортивных сборах, на которые ездил Володя.

– Да… говорила, – сестра удивилась внезапной смене темы. – Весь апрель там про-вёл.

– А конкретнее? Где сборы проводились? Кто их курировал? Кто оплачивал удовольст-вие?

– Да есть такой лагерь – "Солнечный берег" называется…

– А, знаю. Военно-спортивный лагерь Министерства обороны. Ну, дальше?

– Во-от. А оплачивала всё школа. С меня ни копейки не попросили. Сказали, что Володя очень способный и должен ехать. А я, знаешь, как на грех, простыла и затемпературила, и Во-лодька упёрся: не поеду и всё! Но ему разрешили – поехал с опозданием.

"А молодец всё-таки парень, – подумал Зак, – не окончательно ещё зарылся. Есть, зна-чит, ещё надежда".

– Говоришь, школа оплачивала? Третья? Средняя?

– Да.

– А бумаги какие-нибудь оформлять пришлось? Ну, согласие твоё в письменной форме?

Анастасия Фёдоровна задумалась, а потом подняла на Зака удивлённые глаза:

– Знаешь, нет. Я и не подумала как-то. Мне из школы позвонили, спросили. И Володя потом подтвердил. А когда Марина – это Паши Королёва мать – сказала, что и Паша собира-ется… Знаешь, мне и в голову не пришло…

– Страна непуганых идиотов! – с офицерской прямотой охарактеризовал ситуацию Зак. – Кто хоть из школы звонил, помнишь?

– Да классный руководитель Володи и звонил. Скоблик. Лев Васильевич.

– Что преподаёт? – быстро спросил Сергей Фёдорович, сам удивляясь, как может вести вполне профессиональный допрос при такой боли в ноге.

– Историю. Он молодой ещё – недавно тридцать пять исполнилось – но говорят очень хороший учитель, талантливый.

– А кроме преподавания истории и организации сборов он ещё чем-нибудь занимается? Подумай, Тася, мне любая мелочь может сгодиться.

– Да я с ним, Серёжа, плохо знакома – только на родительских собраниях и встречаем-ся.

– И всё-таки попробуй вспомнить.

Должно быть ещё что-то. Иначе не сойдётся: времени у них – мало.

– Ну, он ещё группу продлённого дня ведёт…

Есть! Теперь сошлось… А больно-то как!.. Верный признак.

Значит, так. Артемьев не знает исходных посылок и двинется их выяснять к друзьям Во-лодьки, потом будет искать военно-патриотическую организацию. А мы исходные посылки уже знаем и двинемся в другую сторону. Пока неясно, впрочем, какую роль играет этот… Скоблик во всей истории, но то, что к нему тянется большинство нитей, представляется очевидным. К нему мы и пойдём… В смысле, доковыляем…

– Что ж, Тася, – сказал Зак сестре, не без труда поднимаясь.- Считай, что Володю я нашёл. Не сегодня, так завтра, будет дома.

– Ой, Серёженька, – у Анастасии Фёдоровны глаза были на мокром месте, но кое-что и она сообразила: – Так ты думаешь, это Лев Васильевич… Володю?..

– Думаю, он, – кивнул Сергей Фёдорович уверенно. – Только смотри у меня, никому ни слова – молчок! И капитану этому, если он снова нарисуется, тоже ничего не говори – с ним я сам разберусь. Потом.

Рабочий день в средней школе номер три закончился полчаса назад. День вышел тихий, поскольку до начала учебного года оставалось ещё две недели с хвостиком; школьников было не увидеть, а большинство преподавателей пребывали в заслуженных отпусках.

Учитель истории и руководитель группы продлённого дня Лев Васильевич Скоблик, в очередной раз отказавшийся от летнего отпуска, сидел в "учительской", наблюдая за тем, как его коллеги (в основном – женщины средних лет: некрасивые и с усталыми глазами) собирают со столов тетради, личные вещи. Он пил чай и никуда не торопился, наслаждаясь покоем.

В "учительскую" заглянула Наталья Максимовна, завуч.

– Лев Васильевич, к вам посетитель, – сказала она.

Скоблик не удивился: он привык к посетителям. В основном, это были ребята – они его любили, и он это знал; реже – родители, из тех, которые чувствовали его авторитетность сре-ди подрастающего поколения и приходили за советом, как обуздать очередного отпрыска. В последнем случае Лев Васильевич обычно говорил, что возьмёт отпрыска на заметку. И дейст-вительно брал, действительно и целенаправленно занимался и кое-что у него даже получа-лось. Взять, к примеру, Пашку Королёва – такой был замкнутый и агрессивный подросток, член уличной команды, готовый кандидат в "быки" для криминальной структуры, а теперь – один из лучших Воинов, прошёл два круга посвящения. А родители-то как рады! Тихий, говорят, стал, спокойный, слова поперёк не скажет, в отличники по всем предметам выбился как тут не ра-доваться?

"Интересно, – размышлял как-то Скоблик, – а если бы они узнали. Про всё: про ини-циацию, про испытание, про искусство, про Меч – что бы они сказали?"

Скоблик был достаточно разумным человеком, чтобы понимать: ничего хорошего роди-тели Королёва не сказали бы – ругаться бы начали, в суд обратились. Может быть, даже уда-лось бы им что-нибудь высудить, однако вернуть сына в лоно греха у них вряд ли уже получит-ся: прошедший вторую стадию посвящения миру сему уже не принадлежит – он принадлежит Господу. И только Господь Бог волен решать, кем Пашке Королёву быть, когда он вырастет.

"И мне, как проводнику слова Его," – подумал Скоблик, улыбаясь.

В общем, встречи с родителями Лев Васильевич не боялся. Разные весовые категории – борьбы не будет.

– Посетитель? – переспросил Скоблик, поднимаясь из-за стола. – Что ж, пусть прохо-дит. Спасибо, Наталья Максимовна.

Дверь в "учительскую" открылась во всю ширину проёма, и через порог переступил чело-век, которого Скоблик до сего момента ни разу не видел, но по прихрамывающей походке, по широкому лицу с твёрдым подбородком, по уверенному взгляду чуть прищуренных глаз понял, что перед ним человек волевой, собранный, способный на многое, умеющий отстаивать своё мнение не только словом, но и делом. Наверняка, бывший военный. Почему "бывший"? Потому что текущие военные с тростью не ходят.

– Вы… действительно ко мне? – уточнил на всякий случай Скоблик.

– Да, я к вам, – сказал посетитель, – если вы, конечно, Лев Васильевич.

При этих словах от посетителя дохнуло таким ароматом, что Скоблик едва удержался от того, чтобы не поморщиться.

"Алкоголик, – подумал Скоблик с облегчением. – Спившийся после отставки офицер. Такой не страшен".

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Офицер сел, выставив трость перед собой.

Зак хотел произвести впечатление алкоголика. С этой целью он по дороге в школу завер-нул в рюмочную "Снежинка", где, как известно всякому, подавали "Двойное Ветрогорское" пи-во, сдобренное для крепости техническим спиртом. В "Снежинке" он заказал сразу две пол-литровые кружки и выдул их в один присест. Во-первых, это притупило пульсирующую в ноге боль; во-вторых, создало вокруг Зака необходимую для дела ауру "фруктовых" ароматов. И Скоблик легко купился на уловку.