Сергей Зверев - Пираты. Дикий остров

– Для исследования мне нужна еще и вот эта туфля, – показала она ножом, не сводя глаз со старпома.

Повисла гробовая тишина. Взгляды присутствующих медленно перекочевали с лица судового врача на лицо старпома, а затем и на его обувь. Казаков показал нечеловеческое самообладание. Сейчас в его адрес было практически брошено обвинение в убийстве.

– Чем вам не понравился мой ботинок, мисс Боллард, – спокойно спросил он, – а точнее, понравился?

– У вас на обуви кровь или что-то очень на нее похожее, – так же спокойно ответила Нина. Она обратила внимание, что моряки теснее стали за спиной старпома.

– Если я и испачкался, то только что вот об этот канат, когда неосторожно подходил сюда.

– Капитан? – повернулась Нина к Нестерову. Принимать решение она оставила на усмотрение капитана. О его отношении к старпому она знала уже очень хорошо.

– Ты, – ткнул пальцем Нестеров в одного из матросов, – быстро принеси из каюты старпома другие туфли.

Матрос убежал, а на палубе воцарилась напряженная тишина. Матросы угрюмо переглядывались, не поднимая глаз на старпома. Капитан, заложив руки за спину, наоборот, смотрел на старпома пристально, но без выражения, как на стену. Нина неожиданно осознала, что за спинами моряков стоит и Дональд Морли. Сколько он уже здесь стоит и когда подошел, она не заметила. Морли смотрел на пятно.

Наконец ботинки были доставлены.

– Михаил Сергеевич, – ледяным твердым тоном предложил капитан, – наденьте, пожалуйста, другие туфли, а эти передайте мне.

– Большую ошибку вы делаете, Иван Захарович, – громко сказал старпом. Глаза его сузились. Постояв немного и не дождавшись ответа, Казаков нагнулся и переобулся. Туфли протянул капитану. Тот некоторое время разглядывал их, затем приказал вахтенному:

– Старшего помощника Казакова в каюту под арест до моего особого распоряжения. Занести в вахтенный журнал. Это, – он кивнул на канаты и кровь, – пока не трогать. Тоже до моего личного приказа.

Старпом круто повернулся на каблуках и зашагал к себе в каюту. Моряки продолжали топтаться вокруг, затем стали медленно расходиться. Капитан повернулся к Нине и протянул ботинки старпома.

– Спасибо вам, Нина, – проговорил он ти-хо, – будем надеяться, что ваш острый глаз прольет свет на это несчастье. Постарайтесь, когда доберемся до места, провести более тщательное исследование крови. Хотя и так многое ясно.

Морли стоял за спинами моряков и смотрел на пятно. Хотя разговор велся по-русски, по ситуации он все понял. Виновен старпом или невиновен, сейчас это для Дональда было не столь важно. Важно то, что кого-то публично признали виновным и настоящий преступник, если такой есть, может некоторое время считать себя в безопасности. Как правило, они в таком положении расслабляются и делают ошибки. Но это если убийца не старпом. А если старпом? Кто они оба такие – он и боцман, что между ними произошло, связано это как-то с транспортировкой на этом судне импульсных ракет с документацией? Кстати, возможной транспортировкой. Увы, даже это точно неизвестно!

Среди ночи Нину разбудил стук в дверь каюты. Проснулась она почти мгновенно, но мысли еще путались: «Настырный Морли добивается встречи, арестованный старпом сбежал и пришел мстить, судно столкнулось с айсбергом и тонет…» Включив ночник, Нина посмотрела на часы – половина третьего ночи. Накинув халатик, она спустила ноги с кровати, нащупала тапочки и поднялась.

– Кто там?

– Мисс Нина, это я, Макхар! – послышалось из коридора скороговоркой. – У нас несчастье, Борисенко упал и сильно ушибся. Я боюсь, как бы он не повредил себе позвоночник.

Нина открыла дверь. Индус, тяжело дыша, вошел в каюту. Было видно, что всю дорогу из грузовых трюмов он бежал. Нина посадила его на стул около двери, запахнула халатик и, стоя перед Макхаром, стала расспрашивать о подробностях.

– Ну-ка, Макарка, не тараторь. Спокойно расскажи, что и где произошло.

– Мы с Борисенко были на вахте. Поднимались по внутреннему трапу, а тут вдруг вырубилось аварийное освещение. Борисенко оступился и слетел по трапу на дно трюма.

– Какая высота?

– Метров пять.

– Симптомы, самочувствие?

– Он ничего не говорит, а только стонет.

– Чего же ты, балда, не позвонил, а пешком сюда мчался? И Борисенко там один лежит, – укоризненно сказала Нина..

– С ним Симон Карацолис. А вы в темноте хорошо ориентируетесь в трюмах? – невозмутимо отпарировал Макхар.

«А ведь точно! Уел меня Макарка, это я балда, а не он», – думала Нина, собирая все необходимое, что ей может понадобиться в этой ситуации. Наконец все собрав, она вручила сумку матросу и выгнала в коридор. Быстро накинув спортивный костюм, а поверх него белый халат, Нина подумала, а затем сняла трубку прямой связи с мостиком:

– Это Нина Боллард. В трюме сильно травмирован матрос Борисенко. Предположительно падение с пятиметровой высоты. Сообщил его напарник, Макхар.

– Я уже в курсе, Нина – ответил вахтенный помощник. – Что же это за несчастья на нас сыпятся… Вы сейчас туда?

– Да. Макхар проводит. Наверняка мне понадобится помощь для транспортировки пострадавшего. Когда будем на месте, я сообщу подробности и место расположения пострадавшего матроса.

– Хорошо, Нина, место я уже знаю, только я уж сразу пошлю с вами еще одного своего человека с вахты.

– Да, и еще. Макхар сказал, что там отключился свет, поэтому Борисенко и оступился.

– Понял. Электрика я уже отправил.

Нина вышла из каюты, и Макхар быстрым шагом повел ее к месту несчастья. Пока спускались по трапам, Нина прикидывала, как отсюда предстоит транспортировать пострадавшего, если у него действительно поврежден позвоночник. Придется городить какие-то лебедки, ведь по крутым трапам на носилках человека не поднять. Значит, еще и ждать утра. Наконец спуск закончился. Нина увидела двух человек, склонившихся над лежащим телом в луче переносного фонаря.

Борисенко лежал без движения и не подавал признаков жизни. Нина приложила пальцы к шее и убедилась, что матрос жив. Пульс был нечастый и нормального наполнения. Осмотр тела не выявил каких-либо опасных травм. Нина стала приводить пострадавшего в чувство. Через некоторое время Борисенко стал подавать признаки жизни. Наконец раздался слабый стон, веки задрожали. Раненый открыл глаза и слабо пошевелился.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Нина.

– Голова, – простонал Борисенко, – и дышать трудно.

– Какие-нибудь ощущения в области шеи, спины, внутренних органов чувствуете? Онемение, резкая боль?

– Нет… затылок. – Борисенко приподнял голову и потянулся рукой к затылку. «Слава бо-гу, – подумала Нина, – перелома основания черепа нет, голова не пробита, руки шевелятся».