Сергей Донской - Жадный, плохой, злой

В начале одиннадцатого я щелчком отправил тлеющий окурок в урну и зашагал к приметному черно-дымчатому «Мерседесу». Чтобы познакомиться с водителем и как следует заговорить ему зубы, я еще вчера решил выдать себя за его коллегу, прикинувшись таким же шофером при крутом боссе. Эти люди крайне редко переживают своих недолговечных хозяев, а если такое и случается, то уже больше никогда не мнут седалищами дорогие кожаные кресла шикарных автомобилей. Профессиональный риск. Поэтому между личными водителями «шишек» существует нечто вроде клановой солидарности.

Дубовский извозчик вальяжно курил возле своей тачки, изображая из себя ее пресыщенного владельца. Хотя, будь оно так на самом деле, ему не пришлось бы торчать под открытым небом со своей сигаретой. Сидел бы, развалившись, внутри салона и вполуха слушал ненавязчивую музычку, наслаждаясь прохладой включенного кондиционера. Ан нет, выперся на солнцепек, опасаясь натрусить в «Мерседесе» пепла или забить его аристократический аромат табачным запахом.

Водителю было на вид лет двадцать пять, но ответственная должность успела наложить на его физиономию неизгладимый отпечаток сознания собственного достоинства и презрения к рядовым гражданам. От этого создавалось впечатление, что лицо парня отморозилось после анестезирующего укола и потеряло всяческую способность выражать какие-либо иные человеческие эмоции. Я подумал, что и жену свою, если таковая у парня имеется, он имеет точно с таким же напыщенным видом. И супчик хлебает с каменной рожей, и на унитазе ее сохраняет по привычке. Еще бы! Не какой-нибудь хрен с бугра, чтобы личико понапрасну мять.

Приближаясь к парню, я старался взирать на мир с точно таким же высокомерием, но, остановившись рядом, позволил себе улыбнуться правой половиной лица и развязно произнес:

– Здорово, братела. Как жизнь?

– Чё те надо? – насторожился парень, приготовившись выбросить окурок и юркнуть в салон «Мерседеса».

– Не узнал? – Я переместил ухмылку влево и временно зафиксировал там. – Я Зугайнова вожу, виделись же с тобой однажды. Мой папик с твоим сейчас на пару в Кремле общую тематику перетирают. Щеки по очереди надувают, умняк на себя напускают и все такое прочее. В общем, бабки люди делают… Нас с тобой тоже когда-нибудь туда пригласят капусткой похрустеть, а? Как думаешь, братела?

В ответ на мою панибратскую тираду парень чуточку приподнял уголки губ и хмыкнул:

– Лучше в крокодильем заповеднике ночью без фонаря гулять, чем в Кремле ошиваться. Вредное это занятие, так я тебе скажу.

– Что правда, то правда. – Я значительно помрачнел лицом. – Так ведь и у нас с тобой работенка не сахар, верно? Жизнь она нам ни хрена не продлевает. Верно говорю, братела?

Все эти риторические вопросы я подкидывал парню умышленно. Еще в бытность работы менеджером выставки-продажи торгового оборудования я открыл и усвоил для себя одно нехитрое правило: заставь собеседника согласиться с тобой два-три раза, и между вами установятся доверительные отношения. На улице пасмурно, а ты: погода, мол, портится, ай-яй-яй… Или просто загни что-нибудь философское про то, что трудные времена нынче, ох-хо-хо… Нелегкие же они, в самом деле? Как тут тебе не поддакнуть?

Многих клиентов я обаял с помощью этой уловки, и дубовский водитель тоже попался на крючок. Вспомнив о своей нелегкой доле, он глубокомысленно покивал и вздохнул так тяжко, словно приволок сюда хозяйский лимузин на собственном трудовом горбу.

– Собачья работа. Жизнь не продлевает, здоровье не прибавляет. Второй год без отпуска. Выходных почти не вижу. Мрак.

«А ты в забой топай, – порекомендовал я ему мысленно. – Там и рабочий день нормированный, и отпуск по графику. Благодать! Это тебе не на чужом «мессере» столичные проспекты рассекать…» Усмехнувшись своим мыслям, я нежно тронул подошвой колесный диск с ущербной звездой в три луча и поинтересовался:

– Броня у твоего бэ-тэ-эра надежная? Девятый калибр держит?

Парень неодобрительно покосился на мою самовольничающую туфлю и ответил:

– Насчет девятого врать не стану, а пули 7,62 как горох отскакивают. Я сам при испытаниях присутствовал. «Мерсу» в бочину всю пистолетную обойму разрядили, а ему хоть бы хны. Подрихтовали потом, отлакировали, и порядок. А вот стекло пришлось менять, хоть оно и пуленепробиваемое.

– Лопнуло? – изумился я.

– Вмялось слегка и трещинами пошло.

– Ну, это не беда. Новое стекло всегда поставить можно. Жаль только голову другую на шею не навинтишь. Не выпускают их, запасные. Сидим мы с тобой, братела, как на пороховых бочках, а в анусе у каждого по фитилю.

Парень нахмурился, засопел и зачем-то сообщил:

– Бензобак у нас специальный установлен, взрывобезопасный. Говорят, хоть спичку в него бросай, все равно корпус выдержит. Какой-то особый сплав, высокопрочный.

– Сплав сплавом, а все-таки лучше не экспериментируй с огнем, братела, – посоветовал я, заглядывая в нутро автомобиля, чтобы заранее полюбоваться на незнакомую мне систему управления. – Видал я однажды, как высокооктановый бензин в «мессере» взрывается, не приведи тебе господь!

– С чего бы это ему взрываться? – сварливо осведомился парень.

Я слушал его вполуха, потому что в оба глаза смотрел на ноутбук, оставленный Дубовым на полке автомобиля над задним сиденьем. Тот самый чемоданчик, с которым он, по словам покойной Ириши, никогда не расстается. Футляр, начиненный взрывоопасной ситуацией.

Я уже обдумывал довольно бредовую идею о том, чтобы схватить ноутбук и подкинуть его у подъезда известного здания на Лубянке, когда дубовский водитель принялся оттеснять меня от распахнутой дверцы.

– Не положено, – хмуро бубнил он, кажется, даже нашаривая пистолет в наплечной кобуре.

Чтобы рассеять его подозрения, я звонко цокнул языком и с деланой радостью воскликнул:

– О, «бошевский» противоугонный блочок! Узнаю. В моей тачке точно такая же заморочка.

– Это херня, – авторитетно заявил парень, окончательно выдворив меня из салона. – Вот германская фирма «Брозе», та действительно веников не вяжет. Такой комфорт обеспечивает, что жопу под собой не чувствуешь. – Он наконец вытащил правую руку из-под пиджака и показал хлопком, какое место имеет в виду.

– Немеет? – посочувствовал я.

– Да ты что! Автоматика запоминает твою фигуру и выдает оптимальный вариант. Плюс четырнадцать дополнительных регулировок. В общем, сидишь как король на именинах.

– Серьезный прибамбас, – одобрил я. – Круто. Надо будет шефу посоветовать обзавестись таким, а то всю дорогу на геморрой жалуется, некогда о политике партии поразмышлять… «Фрезер», говоришь?

– «Брозе», – поправил меня парень.