Лев Пучков - Рекруты удачи

— А ну, хорош скакать! Командир пришел!

Младший драчун понял команду буквально: тотчас развернулся и изобразил строевую стойку, прижав руки к бедрам.

— Оп! — Старший — опытный воин, воспользовавшись моментом, коварно лягнул соперника в пах.

Соперник, побледнев, скрючился и рухнул на колени, схватившись за промежность.

— Оп! — Опытный воин легонько добавил кулачищем по затылку, повергая соперника ниц, и наступилногой на горло. — Пи…дец! Двухсотый.

— Хррр!!! — Молодой пустил пузыри и слабенько шлепнул ладонью по полу — сдаюсь, мол. Двухсотый, так двухсотый.

— Ладно, живи, — разрешил старший, убирая зловещую стопу с горла поверженного и протягивая ему руку. — Правило номер один: хороший враг — мертвый враг. Сражайся, пока не убедишься, что он труп. И ни на что не отвлекайся! Пусть небо обрушится на землю — отвлекаться нельзя, пока не убедишься, что твой враг отдал концы. Вставай, давай — че разлегся!

— Подполковник Васильев, — представился Глебыч. — Семен Глебович. Инженер.

— Родственник, что ли? — Иванов удивленно приподнял правую бровь и кивнул на дверь.

— С кем? А, с этой… Не, однофамильцы.

— Понял. — Иванов почесал затылок и с интересом уставился на инженера. Про Глебыча он был наслышан, это уникум в своем роде, но видел в первый раз. Вот, значит, ты какой, пятнистый олень…

— Майор Петрушин, — напомнил о себе победитель турнира, сделав два строевых шага к гостю и энергично стукнув себя подбородком в грудь — чуть шею не вывихнул. — Евгений Борисович. Можно просто — Женя. Седьмой отряд. Чемпион команды по эрбэ. [27] Рукопашный бой (сленг) Салага не возражает?

— Гхрр… — Салага, шатаясь, поднялся с пола и томно кивнул — чемпион, так чемпион. — Кхе-кхе… Лейтенант Кочергин. Кхе-кхе… Сергей. ГРУ. Кхе…

— Очень приятно. — Иванов поочередно со всеми поручкался, чуть дольше положенного задержав взгляд на Петрушине — о подвигах этого типа он также был наслышан. Вот это порезвилось руководство! Не команда, а кунсткамера какая-то… — Гхм… Полковник Иванов. Сергей Петрович. Контрразведка округа. Эмм… Васильева!

На зов явилась задумчивая капитанша. Встала у двери, ручки сложила на груди, носик сморщила. Да, воняет тут у вас. Одно слово — варвары.

— Как звать?

— Лиза.

— Бедная?

— Есть такой грех. — Лиза со вдохом поправила прическу, шагнула к оконцу, легонько толкнула его — вывалилось, на фиг, вместе с рамой. Проветривание помещения называется. — Бедная Лиза, да… Была б богатая — разве торчала бы тут с вами?

— Ничего, у вас еще все впереди, — обнадежил Иванов. — Ну вот. Завтра к утру еще двое подтянутся — и команда в сборе. Так… Должна еще быть группа маттехобеспечения: два прапора и водила — сверчок. [28] Сверчок, контрабас, контрактер — в/сл по контракту (жарг.). Те, что в кузове лежат… это оно?

— Возможно, — опять врастяжку произнес Глебыч. — Но не факт.

— Не понял?

— Когда мы пришли, оно уже тут стояло, — объяснил Петрушин — победитель. — Оно лежало. Оно уже такое было.

— А сверчок?

— Не было, — утвердительно кивнул корпусом Глебыч. — Точнее — не видели. Лиза, водилу не видела?

— Не видела. — Лиза высунула носик в оконце и вздохнула полной грудью. — Но он был.

— Откуда данные? — прицепился Глебыч. — Ты ж не видела?

— Прапорщики пьяные, в кузове, машина заехала недавно. Она что — сама по себе заехала?

— Логично, — согласился Иванов. — Ладно, разберемся. Так… Так-так…

— Что будем делать, командир? — подсказал Петрушин.

— Жить будем, — оптимистично заявил Иванов. — Прежде всего приведем в порядок быт. Потом все остальное.

— С кем жить? — Петрушин недвусмысленно облизал Лизу призывным взором. — Где и как жить?

— Я, Глебыч и психолог — завтра с утра подтянется — в этом гадюшнике, — определился Иванов. — Товарищ Петрушин, представитель спецназа ГРУ и еще один разведчик — с утра подтянется — во втором гадюшнике…

— Я не представитель, — заскромничал побежденный лейтенант. — Я уже объяснял коллеге, что спецназ ГРУ — небольшая частичка ведомства. А я офицер аналитического отдела…

— Да я и говорю, вэвэшный спецназ — круче гэрэушного! — не в тему подбоченился Петрушин. — Били и будем бить…

— Короче! — слегка возвысил голос Иванов. — Мы теперь все в одной упряжке. Попрошу без этого… без всякого. Лиза у нас за связь отвечает — обустраивайтесь в кунге кашээмки. Дырчик [29] Бензоагрегат, генератор электричества. мы вам закажем. Вот, собственно…

— Прапора и контрактер? — напомнил Глебыч.

— Блиндаж. — Иванов мстительно прищурился. — Как проспятся, пусть обустраиваются. Предупреждаю всех: спиртное употреблять только по моей команде. Я не аскет, на горло наступать не стану, но прошу соблюдать некое подобие офицерской этики. И еще… Глебыч, я не курю.

— Нет проблем. — Глебыч ленивым щелчком шибанул «козью ногу» в оконце. — Вы не думайте, я не злоупотребляю. Так — балуюсь.

— Ну и славно. А зачем майора обидели?

— Крыса штабная. — Петрушин презрительно оттопырил нижнюю губу. — Писарчук. Чмо, короче.

— Ну и что — писарчук? Каждый труд достоин уважения. Нормальный парень, без чванства — вон, мешок помог нести…

— Да хам он. — Глебыч почесал нос. — Правильно обидели. Пусть спасибо скажет, что в дыню не выписали…

— В смысле — хам?

Инженер охотно пояснил суть штабного хамства. Оказывается, майор на вполне миролюбивый вопрос сидевшего без знаков различия Глебыча «Ты кто?» побагровел. вытянул руки по швам и рявкнул, что он офицер штаба объединенной группировки. И попросил не тыкать. Ну и послали, естественно. А! Еще Петрушин предложил пари, что уделает майора за четыре секунды — в спарринге, без обуви. То есть четыре секунды от команды «понеслась!!!» и до отправки вышепоименованного майора в полный нокаут. Но это же была шутка — понимать надо…

— Ну и хрен с ним, — подытожил Иванов. — А теперь за работу, братья… гхм… и сестрички…

Распределив соратников по участкам работы, Иванов потер руки и приготовился наблюдать, как эти асы ратного дела будут выглядеть в роли уборщиков. Согласитесь, момент весьма пикантный, не каждый день приходится видеть, как майор и подполковник машут веником!

Увы, чуда не произошло. Пока Лиза с лейтенантом ломали кусты для веников, Глебыч резко пропал — словно в воздухе растворился, а Петрушин сходил к «мазуте» [30] В данном случае — артиллеристы (жарг.). и привел пятерых чумазых солдат. Солдаты с удивительным для военного времени энтузиазмом принялись за работу и за час навели в расположении команды идеальный порядок.

— Мы теперь у вас каждый день будем убирать, — сообщил на прощание худосочный ефрейтор с цыпками на шее. — Вы только свистните! Мы ж понимаем — офицерам самим впадлу работать…