Лев Пучков - Рекруты удачи

«Пообтесался, что ли, на новом месте? — задумался Иванов. — Или… или ему от меня что-то надо?»

Второе оказалось вернее. За коньяком, вроде бы между делом, ненавязчиво этак, Вахромеев пытался вникнуть в цели и задачи странной штатной единицы, доверенной в командование бывшему подчиненному. Иванов про себя ухмыльнулся и, руководствуясь профессиональной осторожностью, «колоться» не спешил.

— Решили опробовать адресную, точечную работу по конкретным объектам, — доверительно подмигнув гостеприимному коллеге, Иванов выдал первое, что пришло в голову. — Вот сейчас конкретно по банде Абдулаева трудимся. Отрабатываем связи, интересы, направления… в общем, скоро накроем. Короче, кирдык этому Абдулаеву…

Про Абдулаева Иванов вспомнил в связи с недавним разговором с психологом Костей, который оправдывался по поводу инцидента при обмене. К слову сказать, психолог оказался таким же маньяком, как и остальные члены команды: чуть ли не на ровном месте спровоцировал бойню, в которой завалили двух иножурналистов! Инцидентом занимается не только военная прокуратура, но и УФСБ, и все там плохо. После того печального обмена в относительно спокойном районе шагу без стрельбы не ступишь: «духи» как с цепи сорвались! Есть информация, что это Султан Абдулаев начал мстить за брата и когда остановится — одному Аллаху известно.

Единственно, что спасает затейливого психолога, — уцелевшая видеозапись, сделанная перед смертью сиэнэнщками. Запись доказывает, что убили их не наши спецы, а злобный пулеметчик чеченов. Впрочем, та же запись показывает, что инициатором конфликта является именно психолог. Не стал развивать дискуссию, выкручиваться, смягчать ситуацию: сразу перевел конфликт в непозволительный формат «или — или»…

В общем, про Абдулаева наобум брякнул, в соответствии с текущим моментом. Мог бы с таким же успехом упомянуть какого-нибудь Албасова, Хасиева, Салимова и так далее, претендентов — пруд пруди. Однако Вахромеев вдруг передернулся, как будто ощутил прикосновение особого опасного ядовитого пресмыкающегося, нахмурился, надул губы и солидно кивнул:

— Да, я в курсе… Я в принципе имею информацию… Я предполагал — так, по направлению… Этот Абдулаев — сволочь та еще. Давно пора его за жабры взять…

«Тупица, — резюмировал про себя Иванов. — Каким ты был, таким остался. Тебя на базар, семечками торговать. К агентурной работе на километр подпускать нельзя…»

Тепло распрощавшись с нелюбимым коллегой, Иванов взял в отделе анализ по происшествиям и вернулся к команде.

— Ну, держите, недоверчивые вы мои…

Анализ был хорош со всех сторон: мастера делали, Растерзанные колонны, попавшие в засаду разнокалиберные федеральные чины, сбитые нашими же «стрелами» и «иглами» вертушки (одна вообще с генералом и четырьмя полковниками из главка!), провокации, сорванные «зачистки» и так далее. Даты, потери, цифры. Разбросанные по истекшему периоду 2002-го «залепухи» выглядели вполне сносно, но… собранные в кучу и сведенные к одному знаменателю, производили неизгладимое впечатление. Особисты рассматривали только те происшествия, которые, по их мнению, стали возможными исключительно ввиду явного «слива» информации либо конкретных фактов продажи тех же самых «игл» и «стрел».

Один недостаток был у этого мастерского отчета: сквозило в нем этакое тоскливое «караул!» — все мы знаем, контролируем, но, увы, за руку поймать не можем…

— Нас с вами не интересуют нищие офицеры, меняющие боеприпасы, как вы выразились, на «хавчик и водяру», — закруглился Иванов. — Нам плевать на солдат и омоновцев, по мелочи обирающих местных на различных КПП. Этим пусть занимается военная прокуратура, им за это жалованье платят. Наши «объекты» первой очереди — регулярные агенты, торгующие важной информацией и получающие хорошие деньги за кровь своих боевых братьев. А также деловые люди в погонах, которые продают что-то действительно ценное. Например, те же «иглы» и «стрелы». Или взрывчатку. Грубо говоря, шпионы и торгаши. Господин Петрушин, скажи мне, пожалуйста… из твоих боевых братьев кто-нибудь попадает в эти две категории?

— При чем здесь мои боевые братья? — Петрушин смутился — отвел взгляд, достал без надобности запасной нож с гравитационным лезвием и принялся колупать скамейку. — Гхм… Просто как-то неожиданно… Как-то странно…

— Надо подумать, — насупился Вася Крюков. — Лучше семь раз подумать, чем потом вызывать санитарный борт…

— Чего тут думать, — ухмыльнулся психолог Костя. — Трясти надо.

— В смысле? — Сосредоточенное лицо Васи Крюкова приняло несколько глуповатое выражение. — Кого трясти? Уже инфо есть?

— Анекдот такой. — Психолог ухмыльнулся еще гнуснее. — Про плодоносящее дерево и трех дебилов.

— Сам дурак, — Вася обиженно шмыгнул носом и пожаловался Иванову:

— У него мания — всех считает сумасшедшими. В смысле, всех, которые на войне. И относится соответственно…

— С этим согласилась квалификационная комиссия Академии наук, — пожал плечами психолог. — Значит, это не просто мнение отдельно взятого психа Кости Воронцова, а нечто…

— Вы мне скажите определенно, работать будете или нет? — пресек неуместные дебаты Иванов. — А потом можете дискутировать хоть до посинения. Мне доложить, что команда справиться с задачей не в состоянии? Или мы ради интереса попробуем хоть что-нибудь сделать?

— Попробовать-то можно. — Петрушин снайперским ударом пригвоздил к скамейке муху, посягнувшую на пятно от сгущенки (совещание проходило в столовой), и стал задумчиво отрывать у агонизирующего насекомого лапы. — Был бы толк с этого — вот вопрос…

— Это сильно, — похвалил Вася Крюков. — Цель микроскопическая, быстро движется, попасть ножом очень трудно. Это как снарядом из гаубицы — точно в жопу качающему «маятник» «духу»… Или это случайно?

— Не-а, не случайно. — Петрушин оторвал последнее крыло, стряхнул тушку на землю и молниеносным ударом пригвоздил к лавке вторую муху. — С другой стороны — нас выбрали, можно сказать, самых достойных, рассчитывают… Получается, Родина оказала нам доверие?

— Фу, какая гадость, — поморщилась Лиза. — Господа, вы ведете себя как дети. Убейте быстрее это животное, не мучьте его! И извольте ответить прямо: выработать собираетесь или где?

— Собираемся. — Петрушин добил муху и вытер нож о штаны. — По крайней мере, попробуем. Что из этого получится — ума не приложу…

— Не справитесь — значит, просто разойдемся по местам. Значит, непосильная задача, не правильно выбрали людей. — Иванов облегченно вздохнул и тут же озаботился:

— Я не кажусь вам слишком рыхлым?

— В каком плане? — Глебыч заинтересованно вскинул правую бровь, ощупал фигуру командира придирчивым взглядом и как-то странно цыкнул зубом.