Лев Пучков - Рекруты удачи

— Интересное умозаключение…

— Если вы имеете в виду голову, то это не умозаключение, доктор, а просто констатация факта. Я располагаю временем и вполне могу позволить себе провести праздно две ночи и день, чтобы не потерять в одночасье результат столь долгой и напряженной работы… Впрочем, для вас это не имеет значения. Для вас имеет значение другое: если я останусь здесь, Султан не осмелится осуществить свои намерения…

«…Сводка о состоянии оперативной обстановки в Чеченской Республике на 12 сентября 2002 года…»

Увы, уважаемый читатель, остались вы совсем без информации: какой-то военный негодяй использовал сводку не по назначению. Просто удивительно, как низко пали нравы — бумага-то плотная, шершавая… Из трех листков остался один, с последним абзацем вверху:

«…за сутки изъято: пистолет, 2 охотничьих ружья, обрез, 1761 патрон, 19 гранат, 32 выстрела к гранатомету, 43 снаряда, 5 мин, 12 запалов, 10 детонаторов, 0, 1 кг пластита, 5, 8 тротила.

Временный пресс-центр МВД РФ в Северо-Кавказском регионе…»

Под абзацем — каракули химическим карандашом, знакомый всем почерк Васи Крюкова:

«…Если взять Россию за единый организм, то каждая ее область — это как бы часть тела. Москва — голова и одновременно член (оттуда приезжают большие сердитые люди и всех имеют). Питер — глаза и уши. Средняя полоса — туловище. Сибирь — ноги, Кубань и Ставрополье — руки. А Чечня, значит, — …»

Далее — ровным почерком лейтенанта Сереги:

«…Пространно. Надо проще. Это война будет вечной…»

Ниже нарисован корявый человечек с непропорционально огромным фаллосом, заштрихованным кубиками, наподобие гранаты «Ф-1» и опять Васины каракули:

«…Проще — так проще. Короче, оперативная обстановка — полная ж…»

Вот такие моральные уроды. Иванов захочет посмотреть сводку, увидит это непотребство и будет очень недоволен…

С Моховым все получилось на удивление гладко. Иванов, собравшись с мыслями, передумал камикадзить (первоначальная идея была такова: взять Мохова как заложника и прорываться с боем к выходу), левой рукой натыкал номер представителя и кратко доложил обстановку. Представитель в подробности вдаваться не стал, только переспросил:

— Вы уверены?

— На двести процентов.

— Хорошо. Но вы отвечаете за это, и не только своей карьерой — вы, надеюсь, понимаете… Ждите, я сейчас свяжусь с начальником…

Начальник УФСБ позвонил минут через десять — сказал, что сейчас подъедет, и попросил Иванова не наделать глупостей. Иванов обещал — не будет. По крайней мере, постарается.

Минут еще через десять подтянулся Вахромеев — его без доклада пустили, свой в доску парень.

— Я здесь, Петрович. Петрушин внизу, сам понимаешь, без разрешения не пустят, а обострять не стоит…

— Наручники взял?

— Наручники? Нет, наручники…

— Ну и пень ты, Паша! Ты вроде как на задержание приехал?

— Да я так… — Вахромеев сконфуженно прокашлялся. — Я думал — ситуацию разрулить, или что там…

— Надо наручники. Связал бы, да боюсь подходить — он у нас рукопашник. Мы с тобой вряд ли справимся. Петрушина бы сюда…

— Это страшное недоразумение, коллеги, — трагическим шепотом сообщил развернутый лицом в угол Мохов. — Это ужасная ошибка…

— Захлопни вафельницу, коллега, — у Иванова от напряжения сводило скулы и палец на спусковом крючке. — Говорить будешь в блиндаже, когда тебя Петрушин на топчане распнет. Два пнет, три пнет — и не только пнет. Вот тогда все и расскажешь, падла…

Прибывший начальник по отношению к своему первому заму держался отстраненно. Вошел в кабинет, подал руку Иванову и Вахромееву, в угол даже не посмотрел.

— Поделитесь вашими планами, Сергей Петрович.

— Конвоирую на базу, — коротко доложил Иванов. — Содержу до утра. Утром будет спецборт Моздок — Ханкала — Моздок. Оттуда его в столицу этапируют.

— Следственные действия?

— Мы оперативники, — поправил начальника Иванов. — «Вывели» и задержали. Следственные действия будут в столице.

— Хорошо, хорошо… Что нужно от меня?

На лице начальника была написана растерянность и великая забота о своем собственном положении. Иванов, опытный кадр, прекрасно понимал, что команда поневоле подложила хорошему человеку жуткую свинью. Это же какой громкий скандал! Если первый зам — действительно шпион, начальника как минимум попрут из кресла. Как минимум…

— Ничего не надо, Олег Викторович, — с сочувствием произнес Иванов. — Если нетрудно, дайте команду, пусть сюда подымется майор Петрушин. Надо связать…

— Я прошу вас об одолжении. — Начальник даже покраснел — до того неловко себя чувствовал, у какого-то там начальника отдела одолжения просить! — Я вас прошу… Пока ведь ничего не доказано, верно? Я имею в виду, в судебном порядке. Он пока ведь только подозреваемый, верно? Даже обвинения пока нет… Я вас прошу — давайте чинно спустимся вниз, не надо вязать. Чинно сядем в машины и разъедемся. Негоже людям смотреть на это… на это… Ну, в общем, раньше времени…

— Хорошо, Олег Викторович, — согласился Иванов. — Но я должен вас уведомить… Внизу трое моих людей. Если он поведет себя не правильно, стрелять будем без предупреждения.

— Я думаю, он понимает… — Начальник хотел было сказать, что именно такое понимает его первый зам, но махнул рукой и болезненно скривился. — Ладно, чего там… Пойдемте.

От «следственных действий» Иванов все же не удержался. Ночь была длинная, не спалось… Связанного шпиона поместили в блиндаж, Петрушин разложил на столе аксессуары и предложил публике занимать удобные места (Вахромеев неотлучной тенью сопровождал Иванова — переживал за свою шкуру, друг предателя!).

— Что за маскарад вы тут устроили? — Мохов старался держаться с достоинством, но физиология выдавала — он элементарно потел, хотя вечер был довольно прохладным. — Вы собираетесь показать мне, что…

— Мы не собираемся показывать, — буркнул Иванов. — Мы просто будем. Потому что нам нужна информация. А из столицы, боюсь, с нами просто не пожелают делиться. Начинай, Евгений.

Петрушин, гнусно ухмыляясь, рывком содрал с Мохова штаны.

— Прекратите! — взвизгнул предатель. — Что вы себе…

Бац! — Петрушин влепил пленнику смачную оплеуху и буднично посоветовал:

— Закрой пасть. Еще раз заорешь — противогаз натяну и бачок закупорю.

— Это безумие какое-то… — хрипло прошептал Мохов, с ужасом наблюдая за манипуляциями главного садиста команды. — Этого просто не может быть…

Петрушин между тем взял шило, телефонные провода и присел рядом на топчан.

— Это член, господа, — хорошо поставленным голосом учителя биологии начал он. — Берем шило…