Лев Пучков - Тигр в камуфляже

На заставе, естественно, кипеж. Вертушку видели, знают, что после ночного обстрела спецов пришлют — как всегда делается в подобных случаях. Слышимость в горах великолепная. Значит, сто процентов, что начальник заставы, услышав стрельбу на маршруте движения расчета, прыгнет на «бэтээр» и прикатит сюда.

Буквально минут через десять. Так что не будем пороть горячку и восстанавливать в деталях подвиг Матросова — черт знает, сколько их там в «зеленке» и какое у них вооружение…

Когда минут через пять вдали послышался рокот приближающегося «бэтээра», Иван мстительно улыбнулся и скомандовал:

— А ну-ка, хлопцы, по «зеленке», откуда нас обтрухали… — помедлил чуть, давая бойцам разобрать сектора. — Короткими, полмагазина — ОГОНЬ!!!

Воздух вспорол сухой перестук автоматных очередей — привычно ударило по перепонкам, оглушая на несколько секунд. Отзвучали полмагазина с нашей стороны — из «зеленки», видимо осердившись на строптивых гостей, открыли беспорядочный огонь, сразу с нескольких точек. Точки Иван считать не стал — пригнув голову, несколько секунд матерился, проверяя, нет ли песка в стволе.

Рассмотрел возникший метрах в двухстах ниже по склону надвигающийся силуэт «бэтээра», заорал:

— Сосредоточенным, пол-БК… МОЧИ!!!

Что тут началось! Бойцы Ивана, реабилитируясь за пятнадцатиминутное унижение, начали прицельно лупить по вспышкам. Это они могут. Огонь из десятка стволов по фронту, да еще прицельный — штука малоприятная для тех, кто с той стороны. Иван и сам не удержался — короткими очередями выстрочил два магазина — нате!

Сзади раздавался надрывный рокот — из седловины нехотя, сердито ворча, полз «бэтээр». Начальник заставы — Иван знал, что в экстренных ситуациях он сам сидит за пулеметами, не доверяет наводчику, — издали сориентировавшись по вспышкам в «зеленке», развернул башню и всадил веером из обоих пулеметов по позициям боевиков.

Да уж… Парень дело туго знает! Не хотел бы Иван оказаться на месте незадачливых агрессоров, решивших так неловко пугануть спецназовцев.

Очереди из тяжелых пулеметов методично и ровно прошивали пространство в пятистах метрах спереди, выкашивая кусты и кроша камни. Щелк!

Пауза — «бэтээр» ползет дальше, пулеметы молчат — наводчик меняет коробки.

Бойцы Ивана, сориентировавшись без команды, в этот момент начали строчить как заведенные. Миновав цепь спецов, железная коробка поползла дальше, вновь выплевывая свинец из двух башенных пулеметов — теперь уже более прицельно, короткими экономными очередями.

— В колонну по два — за «бэтээром»!!! — рявкнул Иван и, вскочив, бросился вперед, в несколько прыжков настигая медленно поднимающуюся по склону машину. Бойцы мгновенно пристроились за кормой, прижавшись друг к другу так, что спереди возможность поражения была практически исключена — ну разве что из «ПТУРСа» по броне саданут сверху — тогда осколками побьет. Только нету у них «ПТУРСа» — иначе давно бы уже влупили.

Добравшись до места, остановились. «Бэтээр» прекратил стрелять — ответного огня со стороны боевиков не было. Из люка выпростался чумазый однокашник Ивана, вконец обалдевший от грохота, — шлемофон, придурок, забыл в суматохе натянуть! Соскользнув к Ивану, полез обниматься и, отчаянно крича — оглох, бедолага, минимум на неделю, — нелицеприятно прошелся по адресу боевиков и членов их семей.

Разбились по секторам, сторожась, поводя стволами, пошли осматривать местность. Шестерых обнаружили почти сразу — на незначительном удалении друг от друга. Застывшие в неестественных позах, уродливо искореженные тела, мало напоминающие тела людей, даже умерших неестественной смертью.

Мясо… Иван мимоходом досадливо поморщился, рассматривая трупы, в голову пришла неуместная мысль: интересно, тот, кто придумал калибр 14,5 мм, — он представлял себе, какие следы в человечьем теле будут оставлять его пули?

Седьмой неожиданно вывалился из кустов, перевернулся на спину и захрипел, пуская кровавую пену, зажимая руками живот. Находящийся рядом сержант Титов испуганно отпрянул, резко вскинув автомат. Увидев, что раненый доходит, опустил ствол.

Угасающим взглядом боевик зацепился за сержанта и вдруг, скорчив лицо в отчаянной гримасе, поманил Титова окровавленной рукой, сунув вторую руку за пазуху.

Сержант наклонился к умирающему — может, передать что-то хочет?

— Э, Тит, а ну не лезь к нему! От этих ублюдков всего… — начал было Иван, направляясь в ту сторону, и вдруг заорал страшным голосом:

— ЛОЖИСЬ!!! ВСЕ!!! — и бросился на землю, стараясь вдавить каждый сантиметр своего тела в каменистый грунт.

Слабеющей рукой боевик вытащил из-за пазухи гранату с разогнутыми на запале усиками и, успев вырвать чеку, обессиленно выронил ребристый цилиндрик на землю.

«Ф-1». Разлет осколков — двести метров. Рвануло так, что на секунду Иван перестал соображать. Однако в следующую секунду ноги уже сами несли его туда, где лежало тело Титова. Еще не видя, что с ним произошло, командир уже знал, что сержанту ничем помочь нельзя. Поздно. Споткнувшись, Иван упал и пополз на коленях вперед, яростно матерясь, бормоча навзрыд:

— Тит, блядь ты такая!!! Какого же фуя ты к нему полез, сволота?!

Ты че это наделал, тварь такая…

Вот тут он и увидел мозг. Тот самый, который впоследствии частенько посещал его в сновидениях, каждый раз в самых разных измерениях и формах.

Осколком сержанту снесло верхнюю часть черепа — аккуратно, как бритвой срезало. А мозг остался почти цел. Теперь он поблескивал сквозь кровавую кашицу, студенисто подрагивая в такт судорогам конвульсивно дергавшегося, живого еще тела…

…Обрывая нить воспоминаний, Иван зябко передернул плечами и потряс головой. Вот привязалось!

Колеса убаюкивающе постукивали, навевая дремоту. Поезд, замедляя ход, подъезжал к первой на пути следования станции. Иван вновь знобко передернул плечами, решительно встал и пошел в тамбур, прихватив сигареты.

Проводник, явно пренебрегая мерами безопасности, высунулся из двери тамбура почти наполовину, наблюдая по ходу поезда. Обернулся на стук двери, мотнул головой в сторону приближающейся станции:

— Ремонтное! Стоянка пять минут. Если есть желание, можно кости размять…

Поезд плавно остановился возле небольшого перрона, которого хватило на три вагона, — тому, в котором ехал Иван, не досталось. Одноэтажное здание вокзала, более похожее на пивной ларек, вокруг несколько пожеванных акаций, покрытых густым слоем пыли. Несколько запыхавшихся пассажиров, прощаясь с провожающими, торопливо грузились в вагоны.

Иван, разминая суставы, немного походил возле водоразборной колонки, уже взялся было за поручни, чтобы пройти в тамбур, как вдруг услышал, что его окликнули.