Александр Маркьянов - Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2

— Как он все это узнал? — задумчиво проговорил генерал Коннор.

— А это неважно! — истерически выкрикнул Сильвер — важно то, что ваши люди ставят под удар важнейшие операции! И разобраться с ними должен ни кто иной, как вы, генерал. Есть правило: кто нагадил, тот и должен за собой убрать. Вы нагадили — вы и убрать извольте! И как можно скорее, пока мы все не оказались перед комиссией Конгресса!

— Что предлагаете? — спросил генерал.

— Рамайн ведь ходит на боевые операции — проговорил Ковальски — что если сербы узнают об одном из разведвыходов? Лучшего решения проблемы и придумать нельзя.

— Вы предлагаете мне сдать противнику своего подчиненного? — спросил генерал Коннор, глаза его недобро сузились

— Я не предлагаю, я приказываю! — атташе по культуре сорвался на крик — вы не на гражданке, генерал! И обязаны исполнять приказы! Рамайн своим правдоискательством ставит под удар важнейшую операцию, от которой зависит будущее всех Балкан, как зоны мира и демократии! Поэтому я приказываю, слышите, приказываю вам!!!…

Сильвер оборвался на полуслове, хрипло закашлялся, рука судорожно протянулась к стоящей на столе бутылке минеральной воды «Эвиан». За него мысль докончил полковник Ковальски.

— Успокойтесь, генерал. Вам нужно просто передать мне информацию, когда и где состоится очередной разведвыход группы Рамайна. Остальное я беру на себя…

На самом деле генерал Коннор занимался наркоторговлей не по своей воле — век бы ему не видеть этих наркотиков, складов на военных базах, «левых» рейсов ВТА, ошивающихся около баз албанских наркодилеров. Да, генерал знал, что в США наркотики не идут, расползаются тут, в Европе, через албанских беженцев… но ведь наркоторговля, она и в Африке наркоторговля. Кто может поручиться, что точно такой же базы нет в самих США? Американская военная бааы превратилась в гибрид лагеря для беженцев и наркопритона. Ширялись ведь уже и некоторые американские военнослужащие… Но приказ "оказать содействие" сотрудникам ЦРУ, и гражданским контрактникам из частных военных компаний работающим в Албании, пришел из Пентагона и генерал нарушить его не мог. Хотя и понимал, что случись чего — и объяснять суду военного трибунала, как партия наркотиков попала на американскую военную базу, придется ему, а не тем, кто отдал этот приказ.

Генералу внезапно пришла в голову забавная мысль. Согласно американским законам, любое транспортное средство, на котором перевозились наркотики подлежит конфискации в пользу федерального правительства. Получается, надо конфисковать… самолеты военно-транспортной авиации, задействованные на идущих с юга рейсах? Заодно и погрузчики, на них ведь тоже возятся тюки с наркотиками, от самолета до склада? Бред…

Прокашлявшись и жадно глотнув прямо из горлышка бутылки холодной минеральной воды атташе по культуре уже другим, более спокойным тоном подытожил:

— Вот и договорились. Теперь ваш вопрос, полковник Ковальски…

— Да, спасибо. Хочу проинформировать, что наш друг Джинджич обнаглел уже в предел. Прошлый раз мы пошли у него на поводу и снизили цены на товар — теперь он хочет новых скидок. Говорит, что распространение обходится все дороже и дороже. С этим надо что-то решать…

Рамайну с самого начала не понравился этот разведвыход. Подготовленный в большой спешке, с неясно поставленными задачами, маршруты эвакуации отработали только после того, как он лично указал на просчет в планировании. Задачу ставил лично старший военный советник бригадный генерал Джеймс Коннор и его глаза очень не понравились лейтенанту-коммандеру. Но Рамайн даже не подумал не выполнить приказ.

Группа шла по развилку между двумя покрытыми лесом холмами — и вдруг лейтенант-коммандер услышал хорошо знакомый пронзительный, разрывающий душу свист, тот самый, что снится профессионалам в их цветных и страшных снах о войне.

— Опасность!

Тренированное тело мгновенно метнулось на землю, через секунду земля вздрогнула от взрыва минометной мины, черный фонтан разрыва встал не больше, чем в тридцати метрах от группы. Спецназовцев осыпало мокрой землей и щепками. Калибр не менее 120 миллиметров судя по мощности взрыва — такие минометы просто так не работают — машинально определил Рамайн. Принимать решение надо было быстро.

— Отходим! Точка тридцать семь, там занимаем оборону!

Точка тридцать семь на карте — небольшое плато, господствующая высота. Там можно хоть немного продержаться до подхода помощи.

— Уходите, я прикрываю!

Лейтенант — коммандер Майкл Рамайн перекатился несколько раз по земле и свалился в воронку от минометной мины. Два раза в одно место мина не попадает — так говорят русские. Еще через секунду в воронку с шумом скатился извечный напарник Алан Сантино, плюхнул перед собой на импровизированный бруствер пулемет ПКМ.

— Какого хрена! — вызверился на него Рамайн — я приказал отходить! Вали отсюда, козел, да быстро!

— Хрен тебе, босс — отозвался Сантино, задыхаясь — можешь меня расстрелять за невыполнение приказа в боевой обстановке. Когда свалим отсюда. Я твой напарник — значит, и уходить будем вместе.

Рамайн на секунду посмотрел в глаза своему другу, потом отвернулся, устраиваясь поудобнее. Приложил к плечу автомат и начал тщательно одиночными выстрелами бить по перебегавшим вдалеке фигуркам. Рядом короткой, гулкой очередью ударил пулемет.

Группу Рамайна спасло только чудо. После пятичасового ожесточенного боя с сербами на них вышел большой, не меньше двухсот человек, отряд УЧК, оказавшийся в этом районе случайно и привлеченный звуками ожесточенного боя. В живых к этому времени оставалось только трое спецназовцев из шести.

Вернувшись на базу «Рентген» первая новость, которую узнал лейтенант — коммандер — известие о смерти генерала Коннора, убитого неизвестными снайперами с дальнего расстояния. Их штатный контрразведчик, полковник Мартин Ковальски куда-то исчез…

— Вон он!

Роскошный, видимо взятый напрокат, темно-синий «Порш-Каррера» плавно подкатил к тротуару, из машины выбралась стройная длинноногая девица в коротком черном платье, обошла машину, наклонилась к бесшумно скользнувшему вниз окну водительской двери, смачно поцеловала взасос водителя «Порше».

— Ни хрена себе развлекается козел… — сказал один из тех, кто сидел в черном "Форд — Таурус" на противоположной стороне дороги — мне бы так поразвлечься…

— Закатай губу обратно, придурок — раздраженно проговорил сидящий на водительском сидении полковник Ковальски — сначала работу сделай, за которую тебе заплатили, козел, а потом и о бабах мечтай…