Александр Маркьянов - Бремя империи 2

– Земцова Юлия Сергеевна. Должна была проступить вчера ночью.

Дама на регистратуре, которой не мешало бы сбросить килограммов восемьдесят – медицинский халат чуть не лопался – раздраженно смотрела на меня.

– Уважаемый! Я уже несколько раз говорила – таких здесь нет. Нет и все.

– Должна была быть. Попытка самоубийства, потеря крови, проверьте еще раз!

– Я же сказала русским языком, не понимаете…

Раздражаться начал и я

– Ее здесь и в самом деле нет, князь!

Кузнецов сидел на диване для посетителей, отложив в сторону "Санкт-Петербургские Ведомости". Скорее всего, они сидел здесь и тогда, когда я вошел в холл больницы, просто мне было ни до чего, и я его не заметил. Это минус мне, причем серьезный. После того, что я сделал, мне вообще стоило бы завести глаза на затылке, а еще лучше – валить из города, вылететь первым же рейсом транспортного вертолета на "Колчак" и больше в городе не появляться. То, что я сделал не прощается.

Я подошел, присел рядом, чтобы не кричать через весь холл. Внимания на нас пока никто не обращал.

– И где же она, советник***?

– На "Колчаке", вывезена утром, специальным рейсом. В любом госпитале в городе, даже в военном ей будет грозить опасность.

По идее, оно так. Странно, как я сам не подумал об этом.

– Она жива?

– В тяжелом состоянии, потеряла много крови. Кровь уже перелили. До сих пор без сознания – врачи пытаются определить, насколько сильно поврежден мозг. Может быть всякое.

– Что именно? – я должен был знать до конца

– Я разговаривал с врачами…- Иван Иванович тщательно подбирал выражения – состояние ее стабилизировали, она не умрет. Но может всю оставшуюся жизнь прожить как растение – это если кислородное голодание серьезно повредило мозг. Вот так вот.

Вот и расплата. За все. Не ей – мне.

– А вы что здесь делаете – после долгого, тяжелого молчания спросил я – полиция хочет допросить меня еще раз? Я по-моему сказал все, что только мог сказать.

– Не в этом дело. Нам нужно срочно покинуть город. В городе неспокойно – вы не заметили?

Если бы… Я даже вас, милейший господин Кузнецов не заметил

– Пора сматываться? – горько усмехнулся я

– Нечто в этом роде. Час назад стало ясно, что Атте удалось уйти. Получается, мы убили их идеологического лидера, руководитель же боевой организации находится на свободе. Похороны переросли в беспорядки. На несколько дней нужно перебазироваться на "Колчак" и понять, что делать дальше.

– Почему нельзя этого сделать в городе?

– Потому что в городе опасно, вы что, не понимаете? – на сей раз Иван Иванович всерьез разозлился – придите в себя! Вертолет уже ждет, нужно немедленно ехать в аэропорт!

– Поехали – поднялся я

Они ждали нас в дверях – четыре человека. Про таких можно сказать "четверо из ларца, одинаковых с лица" – самое точное определение. Дешевые, явно с одной вешалки серые костюмы, невыразительные лица, внимательные глаза. "Скорохваты" – так их называют.

– Господин Берген, господин Воронцов? – осведомился один из них, видимо старший, делая шаг веред и демонстрируя запаянную в пластик карточку удостоверения, прикрепленную к карману стальной цепочкой.

– В чем дело, господа? – надменно осведомился Иван Иванович (похоже, Берген, хотя нам как Кузнецов представлялся, у таких людей фамилий и документов – как у зайца теремов)

– Вы задержаны.

– По какому праву? Вы не ошиблись? Я чиновник по особым поручениям, мое задержание возможно лишь с санкции Генерального прокурора.

– Извольте ознакомиться

Иван Иванович шагнул вперед – и теперь против меня мог действовать лишь один из этих скорохватов. Явно какая то служба собственной безопасности. Вырубить его – да в момент. Они привыкли брать правоохранителей – полицейских, жандармов. Но не диверсанта-разведчика. Ну сделаю я его – а потом что?

– Давайте, проедем в управление, там разберемся с этим безобразием – тон Ивана Ивановича был по-прежнему надменный, а вот уверенность в голосе уже не звучала.

– Именно это мы и хотим предложить, господа.

Наручники на нас не надели, все-таки на чиновника пятого класса наручники просто так не наденешь, да и на князя, потомственного дворянина тоже. Вместо этого нас взяли в "коробочку" – двое спереди, двое – сзади. Будто арестованных конвоируют, пусть и без наручников. И в таком виде мы вышли на больничную стоянку. Фургон – настоящий большой полицейский фургон стоял чуть в отдалении от входа, потому что подъезд к зданию должен быть постоянно свободен для машин скорой помощи. Основной вход в больницу располагался на уровне второго этажа, туда вела длинная бетонная эстакада с перилами и бортиками, так что кареты скорой помощи могли не снижая скорость подъезжать ко входу. Был вечер – на удивление свежий и прохладный, после месяца удушливой жары и жуткого ливня погода наконец то смилостивилась над людьми. На горизонте, над горами клубились иссиня-черные тучи, сквозь них просвечивало садящееся за горы солнце. И к затянутому тучами небу, будто питая их, то тут то там поднимались столбы черного, жирного дыма. Я словно видел их в первый раз – до этого я просто не помнил, что со мной происходило, и мало что видел перед собой…

– Вот они!!!

Те скорохваты, двое, что шли перед нами – они и спасли нас. Весь обрушившийся на нас автоматный огонь из нескольких стволов они приняли на себя, каждый получив по десяту пуль в первую же секунду боя. Из всех первым среагировал я – упал на землю, перекатился к поребрику, дававшему хоть какую-то защиту от пуль. Чуть в стороне тяжело осел на землю Иван Иванович, грохнул одиночный пистолетный выстрел – и на него снова, свинцовой скороговоркой, ответили три автомата…

Несколько секунд. Все время какое есть – несколько секунд. Сейчас они добьют магазины, перезарядятся и пойдут вперед – один идет другой прикрывает. И расстреляют с близкого расстояния тех из нас, кто еще останется жив к тому моменту. Если кто-то еще останется жив.

Оружие! Первым делом нужно оружие – хоть какое-то. Хорошо, что руки не скованы.

Обернулся – я лежал прижавшись к самому поребрику и пули били в бетон с противным звуком, казалось что с той стороны в серую каменную массу забивают гвозди. Одного взгляда хватило понять, что дело дрянь. Двое, что шли первыми – уже не жильцы, кровь медленно текла вниз, багряня грязный бетон. Чуть в стороне от меня лежал Иван Иванович, он лежал на боку спиной ко мне в какой-то странной позе и невозможно было понять, что с ним. Один из скорохватов был жив, лежал прижавшись к бетону и держа в руках пистолет но ничего не предпринимал. И еще один – лежал буквально в двух шагах от меня. Он то мне и нужен…