Александр Маркьянов - Бремя империи 2

В следующее мгновение, Александр просто повернулся и бросился в сарай. Проскочил на бегу темный прогал двери, рука метнулась вправо, пальцы привычно зажали гладкое дерево держака. Взревев от негодования, араб бросился следом, ненависть затмила ему глаза. Сейчас, в данную минуту у него была только одна цель – добраться до позорно бежавшего от схватки неверного, почувствовать своими пальцами теплую кровь, струей льющуюся из перерезанного горла, услышать последний хрип. Неверный был рядом – первый неверный на личном счету на длинном и кровавом пути сегодняшнего похода. Он был рядом, он был безоружен, его надо было просто догнать и зарезать как барана. Араб так и не понял, что с ним случилось – просто свет вдруг сменился тьмой, а в груди яркой вспышкой расцвел цветок боли…

Эту схватку Тимофеев Александр Саввич, молодой казак из Каффрии обречен был проиграть. Двое с автоматами, подготовленные в лагере под Пешаваром боевики против одного безоружного шестнадцатилетнего пацана. Один из этих боевиков воевал больше тридцати лет, был инструктором и амиром джамаата, на его счету был ни один десяток неверных. Но он выиграл. Сначала его, ценой свое жизни спас пёс, насмерть загрызя одного из чужаков. А второй – тот самый пожилой – ослепленный яростью он забыл про осторожность, ворвался в помещение – и напоролся грудью на острые стальные зубцы вил…

Александр выпустил из рук отяжелевшие вилы – на другом их конце исходил предсмертным хрипом пожилой боевик – один из зубцов вошел в грудь как раз напротив сердца. Террорист умирал, скреб в агонии землю – а он смотрел на него и не мог поверить в то, что сделал это, сделал сам, своими руками. Гулкий грохот дробовика в соседнем дворе – сдвоенный, почти без промежутка между выстрелами дуплет привел его в чувство…

На нас напали…

Прижимаясь к стене, сопровождаемый полным ненависти взглядом умирающего боевика он выбрался во двор. Бросился к лежащему у самых ворот, рядом с атакованным им боевиком Мишке.

– Мишка…

Пальцы перебирали свалявшуюся, окрасившуюся в красный цвет липкую шерсть Мишки – кровь собаки смешалась с кровью загрызенного ей только что человека. Незваного гостя, который пришел в чужой дом с оружием, чтобы убить всех, кого найдет…

Несмотря не несколько попавших в него пуль Мишка еще был жив, он смотрел на молодого хозяина умными, все понимающими глазами и тихонько подскуливал.

– Мишка… – пробормотал Александр – как же так то, Мишка

Мишка качнул тяжелой, косматой головой – мол, вот так вот, хозяин, так все и получается – в последний раз тяжело, с хрипом вздохнул и умер. Сашка остался один в залитом кровью дворе, один с тремя мертвецами…

– Чу!

Сашка дернулся – старый окрик казаков, которым они предупреждали друг друга об опасности. Посмотрел – с соседнего, отделенного глухим забором куреня, к нему перепрыгнул старший из соседских детей – Михаил. Фамилия у него была смешная – Попейвода, его так и дразнили – "Водохлебом". Сейчас у него в руках была курковая двустволка с короткими стволами, на поясе – патронташ черной кожи, заполненный до отказа толстыми, тупыми ружейными патронами. Оглядевшись – сторожко, цепко, не зря Михаил****** из рода пластунов происходил – в три прыжка подскочил к сидевшему около собаки Александру

– Цел? Ты что расселся, напали на нас! Пошли!

– Кто напал? – в голове у Сашки был полный сумбур, хотелось заснуть и не проснуться

– Какая х.. разница кто? Пошли, пока нас тут на ремни не порезали!

Отвесив Александру полновесного леща, дабы тот быстрее возвращался к реальности, Мишка подскочил к лежащей посреди двора винтовке, подхватил ее.

– Черт, хорошее дело. Бери у того ствол! Патроны есть?

У порванного собакой боевика была та же самая штурмовая винтовка – дрянная британская BSA, точная и хорошо отделанная – но несбалансированная, тяжелая и ненадежная. Зато четырехкратный оптический прицел на каждой – самое лучшее, что есть в этом детище британского военпрома. Кроме того, боевик был опоясан широким поясом, на котором располагались запасные магазины, пистолетная, закрытая кобура и гранаты. Сашка перевернул боевика, пачкаясь в его крови, нащупал застежку, начал расстегивать ее. Пальцы скользили в липкой крови…

– Что ты там копаешься?!

– Снять не могу.

– Быстрее давай! Валить надо, валить!

Время пришло – время ужаса и смерти. День, когда они должны будут рассчитаться за многолетнее угнетение и рассеяние мусульман. Религия ислам по сути своей была религией войны и захвата – а русские, всемерно поддерживая предателей, мунафиков превратили ее в бессмысленное чтение Корана. Тех же, кто открыто восставал против угнетения, русские убивали – как вчера. Но теперь каждый из них – и кяфир и предавший истинную веру мунафик познают ярость Аллаха…

День гнева настал.

Самым сложным было вывезти юных шахидов за город. Дело в том, что начиненные взрывчаткой автомобили стояли за городом, а логово шахидов, воспитанников "школы" находилось в самом городе. Сегодня вечером британцы, которые как раз мастерили бомбы и отвечали за вторую стадию операции – должны были перегнать заминированные машины на одну из стоянок "большого кольца"*******, откуда можно было выехать в любую часть города. Но нужно было достать туда шахидов – а вот с этим могли быть проблемы.

Решение пришло – арендовав автобус, они переделали его в нечто подобное автобусам, используемым детскими и юношескими скаутскими лагерями. В скаутах состояли до восемнадцати лет и не было ничего удивительного в том, что скаутов везут за город. Пришлось также купить скаутскую одежду – ее продавали во многих магазинах одежды города. Скаутов было много, и товар был ходовым.

Уже три дня шахиды постились, как это было предписано исламом, желая чистыми попасть на небо и предстать перед Аллахом. Сегодня же рано утром они встали на намаз. Не вовремя, но тем, кто готовится отдать свою жизнь на пути Аллаха последняя молитва разрешается в любое время. После чего, одев непривычную скаутскую серо-синюю одежду, забрались в автобус. Александр сел за руль, Мария, игравшая роль вожатой скаутов, умостилась рядом с выходом.

Только выехав из темных, узких переулков на более-менее широкую дорогу, они поняли что что-то не так. На первом же перекрестке стояла машина дорожной полиции, сирена была выключена, мигалка освещала улицу тревожными синими сполохами. Это еще можно было списать на случайность – но на перекрестке с основной, ведущей из города дорогой стояла такая же машина. И если обычно один офицер дорожной полиции стоял с жезлом или скоростемером, а второй отдыхал в машине – то сейчас возле машины стояли оба офицера. Первый внимательно отслеживал поток машин, второй возился у какого-то, установленного на крыше патрульной машины прибора, очень похожего на видеокамеру. У обоих вместо штатного оружия были армейские автоматы. Документы пока не проверяли – скорее всего, такой приказ будет отдан в самое ближайшее время.