Александр Маркьянов - Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2

Оружия в город мы брать были не должны. Рядом с городом маскируем тайник со спецоружием — а в городе оружие не нужно. Если поймают с оружием, да еще специальным — дело дрянь. Поэтому полагались мы только на знание приемов рукопашного боя и возможно на оружие, которое мы отнимем, при необходимости, у полицейских. С собой мы взяли только два больших складных ножа со стопором клинка, какие обычно носят моряки.

Темнеет на Востоке вообще очень резко и внезапно, как будто раз — и кто-то выключил свет. Вот так и сейчас — буквально за десять — пятнадцать минут раскаленный шар солнца скрылся в спокойной глади вод Персидского залива, землю накрыло черное покрывало ночи.

Супертанкер "Звезда запада" под завязку загруженный черной маслянистой нефтью шел к Ормузскому проливу. Капитан торопился — он на несколько минут выбивался из графика, а на пропуск судов по Ормузскому проливу существовала очередь, и надо было успеть к заявленному времени проводки. Иначе могло получиться так, что придется дрейфовать в ожидании, пока назначат новое время проводки. Такое могло случиться только с глупым и нерадивым капитаном, а этот капитан нерадивым не был. Поэтому он наскоро провел необходимые расчеты и приказал увеличить скорость на два узла.

Но ни капитан, никто другой из членов команды не видел, как сразу после наступления ночи к правому борту танкера притерлось что-то типа двух плавающих островков из водорослей, которые течение Тигра часто выносит в Персидский залив…

Я лежал, опираясь руками о черную резину лодочного борта и думал о своем. Мандража, который бывает у новичков, у меня не было — в конце концов счет моих погружений давно составлял несколько сотен, их них почти сотня — во враждебные воды. Я думал, пытался вычислить то, что адмирал мне не сказал — и это у меня не получалось.

Не время для таких мыслей, коммандер, не время… Сорвешь операцию!

Две наши лодки, низко сидящие в воде, накрытые черной маскировочной сетью с вплетенной в нее болотной растительностью медленно и почти бесшумно (моторы были укрыты звукопоглощающим футляром) скользили по черной водной глади Залива, почти касаясь тушами своих резиновых бортов стального борта идущего рядом левиафана. Мы шли недалеко от носа корабля (если идти у кормы — больше шансов что случайно заметит кто-то из членов команды), корма же корабля терялась где-то сзади, в черном сумраке арабской ночи. Только сзади, на высоте пятиэтажного дома, светилось несколько огоньков кормовой надстройки — эти огоньки были похожи на ночных светлячков.

В лодках все молчали — разговаривать было не о чем и незачем. В первой лодке шли я и Сантино, во второй — двое новичков из SEAL, совсем недавно прибывших с Коронадо, и груз. Вся задача этих новичков — помочь нам отбуксировать груз по иранского берега — и сразу назад, где их должен был подобрать адмирал на своей яхте, косящий под богатого яхтсмена.

Для этой миссии мы решили пользовать аквалангами закрытого цикла — хоть и неудобные, зато не дают предательских, демаскирующих боевого пловца пузырей на поверхности воды. Скутеры для передвижения под водой были на обратный путь — но сейчас мы шли на ластах.

— Время!

Лоцман повернул штурвал — шум от двигателя стал чуть громче, лодка стала отходить от борта танкера, покачиваясь на волне. Рядом с танкером погружаться нельзя — засосет под винты.

— Готовность!

— Готов!

— Готов!

Уже в который раз в своей жизни я вставил в рот резиновый загубник скубы, в полном боевом снаряжении сел спиной к воде на резиновый баллон борта Зодиака. Черное зеркало воды загадочно манило.

Бросок в неизвестность…

— Пошел!

Лоцман хлопнул меня по плечу, и я упал спиной вперед. Теплая вода Персидского залива приняла меня в свои объятья…

Люблю я все-таки подводное плавание. Ощущения такие, как будто паришь над землей — даже прыжок с парашютом таких ощущений дать не может. Прыгая с парашютом, ты падаешь — а здесь просто паришь, наслаждаясь тишиной и покоем. Это если повезет и из темноты вдруг не появятся черные силуэты боевых пловцов противника. Тогда боевой нож в зубы — и покой нам только снится.

Как черные скаты мы бесшумно плыли в толще воды Персидского залива, на глубине около пятнадцати метров, интенсивно работая ластами, продвигались к берегу. Шли стандартным построением, «ромбом». Впереди, на переднем острие ромба я, дальше, метрах в десяти от меня двое молодых боевых пловцов буксируют платформу с грузом, обладающую нулевой плавучестью, в десяти метрах от них строй замыкает Сантино. Мне как самому опытному выпала задача вести группу, я же должен принять первый удар при нападении вражеских боевых пловцов. Впрочем, часто нападают из засады, сзади — в этом случае их встретит Алан. Морская толща трехмерна — поэтому способов засад и их отражения — великое множество.

Группу вел я, иногда сверяясь по приборам. На правой руке у меня висел комбинированный компас — глубиномер — часы, по нему под водой можно было ориентироваться достаточно успешно. На левой руке у меня висел небольшой прибор, представляющий из себя что-то типа небольшого радара, которым можно было сканировать окрестности и вовремя заметить идущий на тебя корабль. Полезная штука. Пару раз пришлось останавливаться и пережидать, чтобы не попасть под винты. Конечно, можно было идти и на большей глубине, но я этого не хотел. Глубина пятнадцать метров хороша тем, что к примеру с катера боевого пловца, идущего на такой глубине не обнаружить — и в то же время при подъема с такой глубины опытный человек обойдется без декомпрессионных мероприятий. [61] При подъеме с больших глубин кровь насыщается азотом и при подъеме надо на определенных глубинах останавливаться и пережидать, пока количество азота в крови не уменьшится. Иначе можно заработать кессонную болезнь — кровь буквально вскипит от пузырьков азота. Можно погибнуть или остаться законченным инвалидом. Конечно, мы будем подниматься с небольшой декомпрессией, чтобы не насиловать лишний раз организм — но при необходимости поднимемся и без нее.

Судоходство тем временем становилось все интенсивнее и интенсивнее, а вода все грязнее и грязнее — явный признак того, что близко порт. Мы поднялись до глубины в десять метров — дно ощутимо шло вверх.

Плавать в портовой зоне опасно по двум причинам. Первая — дно порта всегда бывает усыпано всякой гадостью, в том числе опасной для подводника — осколки битых бутылок, консервные банки с острыми краями, другая гадость. Кроме того, вода жутко грязная, насыщенная самыми разными нечистотами. Многие города в нецивилизованных странах сбрасывают промышленные и бытовые отходы прямо в близлежащий водоем — в итоге отравиться или чем-то заразиться в некоторых местах можно даже в акваланге. Не дай Бог малейший порез — и обеспечено заражение крови.