Евгений Сартинов - Кровная месть [СИ]

— Эй, а тебе понравилось у нас в подвале? — на пределе своего сорванного голоса закричал Хаджи. — Помнишь, как Шах резал на твоей груди крест.

— Да, ты просто сделал меня мазохистом. Я даже скучаю по тому подвалу.

И Юрия внезапно начал разбирать смех.

— Эй, Хаджи! А давай, сыграем в русскую рулетку. У тебя ведь тоже «Макаров»? Давай сейчас устроим дуэль. Кто лучше стреляет, тот и будет жить.

Хаджи усмехнулся.

— Хорошо, давай на счет три, — ответил он.

— Давай. Раз, два, три!

После этого они выпрыгнули из-за деревьев, оба стояли в классической стойке, ноги на ширине плеч, в правой руке пистолет, левой он поддерживает ее снизу. Они и стрелять взялись одновременно. Юрий сначала видел, как дергался пистолет в руках его врага, а потом усилием воли сконцентрировался только на силуэте его фигуры, и черной полоске мушки. При этом он, сквозь сжатые зубы, считал выпущенные им пули.

— Три, четыре.

После пятого выстрела он почувствовал, как пуля Хаджи прошила его свитер, и перебила кожаный ремень кобуры. Но и его выстрел сбил с головы чеченца фуражку. Шестая пуля Хаджи вырвала клок пряжи над левой ключицей. Юрий выстрелил в ответ, и увидел, как Хаджи чуть качнулся, но на ногах устоял. Теперь у них в запасе осталось только по одному патрону. Руки уже устали, и Юрий чуть опустил ствол оружия, потом снова поднял его вверх, и начал целиться. Они снова выстрелили одновременно, у Хаджи дернулась голова, одновременно он как-то несуразно взмахнул руками. Юрий увидел, как на лбу его появилась черная, на таком расстоянии, точка, а затем тело чеченца рухнуло навзничь. Через секунду упал и Астафьев.

Ольга почти уснула, но она услышала, как в дверном замке начал осторожно прокручиваться личинка. Она соскочила с тахты, взглянула на часы — было одиннадцать вечера, и пошла в прихожую. Эту стойку, руки на ширине плеч, руки в упертые в бока, Юрий видел уже не раз, но в этот в этот она почему-то рассмешила его как никогда. Он засмеялся, и спросил: — Ты грибы жарить умеешь?

— Грибы, какие грибы? — удивилась Ольга. — Ты опять пьян?

— Нет, я не пьян. А, грибы? Вот эти грибы, — и Юрий поднес жене полную корзинку грибов. Та ахнула.

— Ты, ты где это взял? Купил? Это не поганки?

— Какие поганки, это благородные подберезовики. Сам собрал, лично.

Ольга удивилась.

— Ты что, вот так, в плаще ездил в лес?

— Ну да. А что?

— Да нет, просто сразу можешь кидать его в стирку. Но за грибы спасибо.

Она унесла корзинку в кухню, и оттуда уже крикнула.

— А кто это тебя в лес вывез?

— Да, один старый знакомый. Ты его почти не знаешь.

— Выпили то хорошо?

— В меру. Пили, правда, спирт.

В стирку кроме плаща он сунул еще и свитер. Еще в лесу Жохов и его подчиненные насчитали в нем три дырки. Последнюю из них сделала последняя пуля Хаджи, как раз под левой подмышкой. Все-таки ненависть, которая застилала глаза Хаджи, сбила его прицел. А Юрий в последней перестрелке попал дважды. Шестая пуля пробила ключицу чеченца, а правая угодила в лоб. Рваную кобуру Юрий поспешно припрятал в шкаф.

— Я грибы люблю, — донеслось из кухни. — Только никогда не готовила. Мама у меня в этом деле мастер. Сейчас перемою их, и позвоню ей.

Юрий услышал, как она включила телевизор. Первые же слова диктора заставили его поспешно метнуться на кухню.

— …Срочное сообщение. Сегодня, в окрестностях города Кривова при попытке задержания был убит известный чеченский полевой командир Мохаммед Исмаилов, больше известный под кличкой Хаджи.

Как обычно, камера надолго застыла над телом мертвого чеченца, так, чтобы каждый из россиян смог рассмотреть дырку в его лбу. А диктор перечислял злодеяния убитого. Все шло хорошо, но в последнюю секунду, когда оператор уже убирал камеру, в кадре невольно оказался человек в черном плаще, спокойно куривший сигарету. Юрий себя узнал сразу, тем более его узнала и Ольга. Она резко отвернулась от плиты, и спросила: — Так, значит, грибы собирал, да!?

— Ей богу, все до одного гриба сорваны моими руками, — признался Юрий.

— А этот, — она мотнула головой в сторону экрана, — гриб, тоже ты сорвал?

— Ну, получилось так, что я.

Юрий развел руками, и на губах его появилась виноватая улыбка.

— Помнишь, тот дагестанец говорил: судьба, кисмет. Так она нас все-таки и свела.

Она была готова броситься на мужа с кулаками, но Астафьев сам шагнул вперед, на его устах появилась давно уже забытая улыбка, против которой Ольга устоять просто не могла.

— Оль, знаешь что, пошли-ка на кровать. Я думаю, вот что. Надо нам обзаводиться потомством, а то обо всем этом на старости лет и рассказать не кому будет.

— А грибы? — пролепетала Ольга.

— Грибы ни куда не сбегут, они не террористы.

Этой ночью он спал как никогда спокойно. Ольга по привычке несколько раз просыпалась, прислушивалась, но дыхание Юрия было спокойным и ровным. Тогда и она уснула, как никогда прежде счастливо.