Наталья Корнилова - За миг до удара

Сумка все так же лежала у меня на коленях, и никто даже не попытался в неё заглянуть. Примерно через полчаса, когда мы уже выехали за город и неумолимо приближались к неизвестному месту, где надо мной должны будут учинить расправу, мне даже стало обидно. Я столько сил положила, так старалась, делая эти чёртовы «куклы», а они даже посмотреть не хотят!

Но, так или иначе, я немного успокоилась, расслабилась, устроившись поудобнее, закрыла глаза и стала думать о том, что сейчас делает Родион. Мне, конечно, хотелось, чтобы он рвал и метал, дико вращая глазами, размахивая руками и страшно рыча от злости. Но это наверняка было не так. Скорее всего он лишь досадливо поморщился, узнав, что бандиты перехватили его секретаршу по дороге на автовокзал, свернул всю операцию и поехал домой, к своей Валентине.

Его спокойствие в такие моменты меня порой просто бесило. Хотя все верно, криком тут уже не поможешь. Нас обставили, как младенцев, и с этим приходится мириться. Как бы босс сейчас ни метался, на след похитителей все равно бы не вышел, потому как никаких зацепок у него нет. Теперь только я одна на всем белом свете знала, где находятся бандиты и где можно искать секретаршу Алексея.

А значит, мне опять придётся выкручиваться самой и «выкручивать» бедную Ольгу, томящуюся сейчас в заточении. Я была уверена, что она находится именно там, куда меня везут. Собственно, а где ей ещё быть?

Вдоль дороги мелькали какие-то деревни, небольшие городишки, и мы проскакивали их, не сбавляя скорости. В конце концов, отъехав километров тридцать или сорок, по моим расчётам, трудяга «Опель» сбавил ход, свернул с шоссе и затормозил у какого-то частного дома, стоявшего на отшибе. Ворота были открыты, машина с ходу скатилась по насыпи в тёмный двор и наконец остановилась. Водитель заглушил мотор и выключил фары. Вот и приехали.

Дом был очень старый, деревянный, с покосившимися ставнями, меж которых светились маленькие прямоугольники завешенных цветными занавесками окон. Слева темнели какие-то постройки.

– Вытаскивай её. Крест, – весело проговорил урка, выбираясь наружу. – А я пойду отолью.

– Опять приспичило? – усмехнулся мой сосед, открывая дверь. – Ты меня убиваешь, Бен. Меньше нужно пива жрать.

– Ну а как же иначе-то? – хихикнул тот и, пританцовывая, скрылся за сараем.

– Кончайте базар, – хмуро бросил грузный водитель. – Тащите девку в дом, берите долю, и сваливаем.

– Ну чего сидишь, красавица? – Крест уже вышел и смотрел на меня через открытую дверь. – Давай выходи вместе с сумкой.

Я начала выбираться. Он галантно подставил мне руку, подхватив сумку, потом крепко взял за локоть и повёл к дому, из которого доносились приглушённые голоса и тихая музыка.

– Только недолго там, слышь? – водитель пошёл закрывать ворота.

– Добре! – ответил Крест, не поворачиваясь, и затащил меня на крыльцо.

Там остановился, удивлённо посмотрел на меня и спросил:

– Или я чего-то не понимаю, или как?

– В каком смысле? – удивилась и я.

– Ты почему не кричишь, не плачешь, не сопротивляешься? Тебе нравится, что тебя похитили? Или ты ещё ничего не поняла?

Ну не могла же я ему сказать, что кричать и беситься скорее нужно ему, а не мне. Потому как мне-то ничего не угрожало, а вот у них имелись все шансы потерять здесь здоровье, нарвавшись на мои когти. Правда, пока они об этом не знали.

– Не очень, честно говоря, – я усмехнулась. – Но .я ко всему отношусь философски: чему быть, того не миновать. Поэтому зачем зря нервы тратить…

– Да? – Он внимательно исследовал мои глаза. – Это интересно.

Посмотрим, как ты потом запоёшь. Идём.

Со двора прибежал ещё более повеселевший Бен, и мы втроём вошли в дом.

Посередине большой комнаты с низким потолком стоял круглый стол. Над ним в патроне висела лампочка, свисая на проводе почти до горлышек водочных бутылок, которыми был щедро уставлен стол. Кроме того, там виднелись открытые банки с консервами, солёные грибы, огурцы и помидоры, варёная картошка, крупно порезанное сало и дымящиеся, только с пылу с жару, котлеты, горой наваленные на огромное блюдо. В дальнем углу у печи суетилась какая-то пожилая женщина в синем фартуке, но её было плохо видно из-за витавших в комнате копоти и сигаретного дыма. Зато рожа жирного битюга, сидевшего за столом ко мне лицом, видна была великолепно. Во-первых, из-за своих размеров, а во-вторых, из-за мясистой колоритности крупных черт. Громадный расплющенный нос, стиснутый с двух сторон маленькими буравчиками глаз, нависающий на них узкий лоб с витками слипшихся волос и расплывшиеся в поганой ухмылке сальные губы. Вдобавок ко всему он ещё что-то жевал, издавая при этом мерзкие хрипы и чавканье. На его большом жирном теле была байковая клетчатая рубашка, расстёгнутая на покрытой татуировками груди почти до пупа. Ни дать ни взять отпетый рецидивист. Рядом с ним сидели ещё двое мужчин, помладше, не столь выразительные, но тоже исколотые, пьяные и с бандитскими рожами. По всему видать, эти трое были деревенскими бандитами, а те, что привезли меня, – городскими.

Когда мы вошли, они уставились в нашу сторону, и жирный, ухмыльнувшись, сказал:

– Ба-а, какая краса до нашего стола! Неужто та самая, Крест?

Крест, которого я только сейчас смогла рассмотреть как следует и который выделялся из всех довольно приличным видом и неглупым выражением глаз, подтолкнул меня к столу и ответил:

– Она и есть, Бугор. Хороша, а?

– Ой, хороша стерва! – похвалил один из сидящих, а другой, с повадками педераста, похотливо прогнусавил:

– Да ты одёжку-то скинь с неё, кхе-кхе. Че там она под плащиком прячет?

– Во-во, пущай раздевается, – промычал Бугор и повернулся к женщине у плиты. – Нюра, банька ещё не дошла? А то нам скоро в сауну с телками, ха-ха-ха!

– зычно захохотал он, тряся всеми складками на мясистой харе.

Меня передёрнуло от отвращения, я сделала шаг назад, но упёрлась в Бена, который снимал с себя плащ, и остановилась.

– Ты что, не слыхала, сучка? – процедил он. – Снимай плащ, тебе говорят.

Крест уже разделся, подошёл к столу, наткнул на вилку грибочек, сунул его в рот и выжидающе поглядывал на меня. Первый раз в жизни я пожалела о том, что ничего не ношу под блузкой. Если эти свиньи увидят мою почти не прикрытую грудь, они забудут и о бане, и о деньгах в сумке, которую Крест бережно поставил в угол под вешалкой, и вообще обо всем. Они накинутся на меня всей толпой, эти гадливые уркаганы, и разорвут на мелкие части. А мне, пока я не удостоверилась, что Ольга находится здесь, нельзя было показывать свою прыть.

Поэтому, сделав испуганное лицо, я пролепетала:

– Что вам нужно? Отпустите меня… Я ведь привезла деньги!

Вылупив свои поросячьи глазки, Бугор изумлённо проговорил: