Кирилл Кудряшов - Русь потусторонняя

Нужно было уходить. В отдалении раздался одиночный выстрел из «Зауэра», но на него никто не откликнулся. Должно быть, кто-то из его друзей настиг свою последнюю жертву. Пригнувшись как можно ниже, Павел короткими перебежками побежал вперед, прочь из парка, к тому месту, где он договорился встретиться с друзьями…

В аэропорт Чжоу и Анджея провожали всей компанией. После трех дней отдыха, включавшего в себя осмотр достопримечательностей Москвы, знакомство с местными барами и ресторанами и, конечно же, истинно русскими напитками, друзья потребовали от Павла, чтобы он перестал наконец, прятать от них своих Московских знакомых. До того на все звонки Жени и Вали Павел отвечал однозначно — мол, несмотря на то, что большинство членов организации Григория полегло в парке Победы вместе со своим наставником, все же остается вероятность, что некоторые из них остались в живых. Ордену не было известно точное число членов этой организации Темных, поэтому было бы глупо считать, что в парке они смогли перебить всех. Эти уцелевшие были опаснее самого Григория, так как, лишившись вождя, могли решиться на самые отчаянные поступки.

Не то чтобы Павел всерьез опасался за жизнь Вали или Жени. Просто… Просто не давало покоя щемящее чувство какого-то раздвоения в душе. Члены Иерархии знали его одним, а Женя и Валентина — совсем иным. Для первых он был англичанином (хотя друзья уже успели приывыкнуть называть его не Полом, а Павлом), а для вторых… Англичанином с русскими корнями? Или, быть может, все же русским? Павел не знал. Поэтому он и не хотел сводить их — пусть лучше у него останется два круга друзей.

К тому же, давала знать о себе история Люсией, причины гибели которой скрывались в его вечном соперничестве с Крашевским. Все их общие знакомые поражались, как можно одновременно быть лучшими друзьями и соперниками во всем, а уж тем более в любви. Но выходит, это было возможно. Павел не боялся, что Крашевский уведет у него Валю. Но даже услышать от нее что-нибудь вроде: «А твой Крашевский — ничего, галантный мужчина….» было выше его сил.

И все же, провожая друзей на рейс до Лондона, вняв мольбам той и другой стороны, Павел разрешил Вале и Жене приехать в аэропорт… Странно, но в тот миг, когда все формальности знакомства были соблюдены, чувство раздвоенности вдруг куда-то ушло само собой. Ему не нужно было выбирать, кто же он — Рыцарь Ордена, или русский. Он был русским Рыцарем Ордена, и даже более того — руководителем Московского отделения Иерархии, которое, правда, пока что состояло из одного Павла да еще разве горячо напрашивавшегося в рыцари Жени.

После двухчасового разговора с подробным пересказом всех событий и, в частности, рассказа о деде Даганде, МакКормик не колеблясь признал, что деятельность Ордена в России действительно оставляет желать лучшего и что с работой в этой необычной стране может справиться только русский. После согласования с центральным отделением Ордена (то есть с Эженом Муатье, который хорошо знал Павла и доверял ему), Пол Тейлор, он же Павел Ткачев был назначен главой Московского отделения Ордена.

— И все-таки, почему Георгий не убил тебя тогда, при вашей первой встрече? — спросил Женя, когда они сидели в баре аэропорта и потягивали коктейли.

— Говорю же, не знаю! — ответил Павел. — У него тогда действительно был шанс. Да что там шанс! У него на руках были все козыри. Меня подавляли, причем подавляли весьма основательно… И вообще он на тот момент был сильнее меня. Да и в парке, если бы не помощь хозяев тайги — не знаю, смог бы я его одолеть… Но ему почему-то до самого последнего момента важно было именно выдворить меня из Москвы, а не убить.

— А вы не догадываетесь, почему? — обратился Женя к Чжоу и Анджею.

Те ненадолго задумались, затем покачали головами.

— Он сказал мне, чтобы я спросил об этом у Муатье, — добавил Павел. — Когда увижу его — обязательно спрошу.

— О! — прислушавшись воскликнула Чжоу. — Наш рейс. Будем прощаться?!

Прощались горячо, по-русски, обнимаясь напоследок, будто родные (причем Павлу показалось, что Анджей как-то уж слишком сильно обнял Валю), с клятвенными обещаниями обязательно увидеться вновь и т. д. Женя убеждал Анджея подарить ему один из его «Зауэров», а Валя напоследок выспрашивала у Чжоу, какими косметическими средствами пользуются китаянки.

Наконец, проводив друзей, Павел, Женя и Валя двинулись к выходу.

— Слушай, Паш, — заговорил вдруг Женя. — Ты же теперь главный Рыцарь Света в Москве? Так?

— И единственный, — добавил Павел, чувствуя, что ему уже серьезно не хватает ироничной Чжоу.

— Ну, вот и я о том же! Может уже пора принять меня в Орден? Я столько тебе помогал! Ведь для того, чтобы вступить в ваш Орден, вовсе не обязательно быть, как вы там это называете… Наделенным!

— Не обязательно… — согласился Павел.

— Ну?

— Подумаем! — обнадежил его Павел и обнял Валю за плечи. — У МакКормика ты уже был. Теперь напишем рекомендательное письмо в центральное отделение, там твою характеристику отдадут на рассмотрение верховному совету Ордена… Через годик, глядишь, если ты им понравишься, тебя примут.

Женя лишь тяжко вздохнул:

— Через годик! Я смотрю, и у вас бюрократы не хуже наших! А что мне делать весь этот годик? Быть одиноким борцом со злом? Этаким Светлым Бэтмэном!

Павел лишь рассмеялся в ответ. Он думал о другом. О том, что в России нужно начинать все с нуля — искать Светлых Наделенных, создавать Московский орден Иерархии, вербовать агентурную сеть в других городах… и еще… заехать в больницу, где столько времени главенствовал Григорий, и подарить бутылку коньяка той милой медсестре. Причем последнее надо проделать, чтобы об этом не узнала Валя — мало ли, вдруг воспримет это как ухаживание за другой девушкой? Ну а о его приключениях в Глинске и знакомстве с Катей она вообще знать не должна…

— Знаешь, — сказала Валя, когда они уже садились в такси. — А твои друзья мне понравились. Особенно Анджей… такой обходительный английский джентльмен…

— Вообще-то он поляк, — машинально ответил Павел, и лишь затем, когда до него дошел смысл Валиных слов, стиснул зубы и добавил, обращаясь к Жене. — Подскажи, где по дороге будет хороший винный магазин, ладно?

— Ладно. А что ты хотел?

— Да так, бутылку коньяка пообещал одной девушке, медсестре в больнице, — и Павел довольно улыбнулся, увидев, как надула губки Валя.

Влад повернулся к Павлу и передал ему пистолет.

— На всякий пожарный, — сказал он.

— Тогда уж на всякий ментовский! — заржал водитель Костя по кличке Бадья.

— Не нужно… — спокойно улыбнулся в ответ Павел. — Я работаю без оружия.