Дмитрий Черкасов - Белорусский набат

Словечки из фени как бы подчеркивали испытания, выпавшие на долю диссидентов, хотя поголовно все «политические заключенные», отправленные в лагерь в постсталинское время, в зоне активно сотрудничали с администрацией и кумовьями [7] Кум (жарг.) — начальник оперативной части в местах лишения свободы, отвечающий за агентурную работу в среде осужденных : крысятничали, строчили доносы на товарищей по несчастью и устраивали провокации по отношению к блатным, за что регулярно бывали биты, а некоторых, особенно отличившихся, «опускали» или топили в сортире.

— Вот видите, Юрочка, кое что вырисовывается.

— Тогда я сделаю вот что, — Щекотихин потеребил пальцами подбородок, — когда прибуду в Минск, первым делом обсужу этот вопрос с Богданковичем. Он не откажет, точно. А потом...

Мадам Гоннор покровительственно улыбнулась, обнажив желтые мелкие зубы.

— Излагайте, — Президент Беларуси расположился за приставным столиком напротив полковника из военной разведки.

— В результате проведенных мероприятий, — сухо начал полковник, — удалось установить следующее: объект, находящийся в квадрате «ноль сорок», представляет собой подземное сооружение в несколько этажей общей площадью не менее десяти двенадцати квадратных километров. Обследование объекта затруднено затоплением. В настоящее время обнаружено три шахты для ракет средней дальности с боеприпасом внутри.

Работы по извлечению снарядов займут минимум две недели. Осушение объекта пока невозможно. Мы еще не разобрались с системами дренажа. Думаю, что эта работа потребует от трех месяцев до полугода. Если повезет, конечно.

— Что с боеголовками?

— Приборы указывают на ядерную начинку, — тихо ответил полковник.

— Та ак, — Батька сжал зубы.

Значит, шантажисты не лгали. И у них были все основания вести себя так, как они и вели. Все козыри были у них в руках.

— Вы определили принадлежность объекта?

— В наших реестрах его нет.

— Это я знаю... Слушайте, отставьте казенщину и говорите нормальным человеческим языком. Ясно?

— Ясно.

— Итак, каково ваше мнение?

— Законсервированный объект. Он настолько хорошо спрятан, что Москва решила не вводить нас в курс дела. Заодно они сохраняют неучтенными несколько готовых к использованию боезарядов. С точки зрения стратегии это разумно.

— Вы проинформировали российский Генштаб?

— Нет. Нужна ваша санкция.

— Подготовьте и пошлите подробную справку, — Батька устало махнул рукой, — фельдъегерской почтой и лично в руки министра обороны. С такими вещами не шутят. И оградите от информации об объекте всех, кто не занят непосредственно решением этой проблемы. Следующее — что там произошло? Почему объект затоплен?

— Возможно, ошибка... — осторожно предположил полковник.

— Чья?

— Тех, кто проник на объект.

— Если у них хватило мозгов запустить ракету, — скептически заявил Президент, — я сомневаюсь в том, что они так глупо себя повели с дренажной системой.

— В общем, и у наших офицеров то же мнение...

— Как вы получили данные о координатах?

— По каналу экстренной связи. Пришла шифрограмма с красной полосой. Там была частота радиомаяка. Все совпало. Мы обнаружили источник сигнала, выслали группу. В принципе, контрольный облет на следующее утро дал бы те же данные. Провал местности заметен даже с самолета. Болото ушло с территории в четыре квадратных километра...

— Кто отправил шифротелеграмму?

— Подписи не было, номера тоже. Но о канале связи знает не так много народу.

— Вы хотите сказать, что это была чья то частная инициатива?

Полковник замялся.

— Возможно...

— Что еще?

— Ведется проверка...

— На предмет чего?

— Как посторонний попал на эту линию. Система кодирования достаточно сложна, однако послать шифрограмму можно и с обычной телефонной розетки. Надо только знать последовательность прохождения подстанций и кодировки. Они обновляются раз в неделю, так что отправитель, скорее всего, старший офицер Министерства обороны. И имеет все необходимые допуски. Честно говоря, мы не были готовы к такому, — признался офицер. — На этой линии последние три года шли только проверочные тексты для поддержания работоспособности. Никто ею не пользовался для передачи информации.

— Вот вы и расслабились.

— Так точно.

— Ладно, это уже не имеет значения, — Батька тяжело облокотился на стол, — сведения то оказались верными.

— На сто процентов, — подтвердил взмокший полковник.

— Я думаю, что ваша проверка бессмысленна. Если человек не хочет, чтобы его вычислили, и сумел без помех передать шифрограмму, то так тому и быть.

— Попытаться все равно стоит.

— А смысл? — Президент пригладил волосы на затылке. — Представленная информация подтвердилась, вы же сами доложили. Что там еще по объекту?

— Мы обнаружили незатопленный вход, ведущий в герметичный тамбур.

— И?

— Он деформирован из за сдвига почвы, но в нем уже обнаружены пять трупов, — полковник подвинул к себе отчет военных медиков, — люди в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, погибшие в результате взрыва нескольких противопехотных ручных гранат. Также есть еще несколько фрагментов тел. Есть предположение о скоротечном бое. Одна группа выходила из колодца, вторая блокировала ей выход. Вокруг люка имеются обильные следы крови, но кому они принадлежат — нападавшим или оборонявшимся — неизвестно. Сейчас над этим работают следователи прокуратуры.

— Час от часу не легче. Теперь еще появляется вторая группа...

— Именно. И этот факт здорово настораживает. Мы оцепили местность в радиусе двадцати километров, но особой надежды нет. Те, кто накрыл выходящих с объекта, успели скрыться. Причем неизвестно, кем были те, кого мы нашли.

То ли террористами, то ли теми, кто сорвал планы террористов... Вероятность практически равная.

— Есть хоть какие нибудь предположения о людях, затопивших объект?

— Только из разряда фантазий.

— Изложите.

— Самостоятельная и независимая от государственных структур группа бывших офицеров войск спецназначения. Получив информацию о готовящемся теракте, они решили действовать автономно...

— Вы сами то в это верите?

— Не очень. Но других версий пока нет.

— Работайте дальше. — Батька поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция закончена. Ему надо было в одиночестве подумать над услышанным. — По объекту докладывать мне лично. Будут новости — сообщайте в любое время дня и ночи.

— Так точно, — грустно ответил полковник.

Без трех минут шесть из кабинета с табличкой «Хирург» вывалился пухленький человечек с бегающими вороватыми глазками и просеменил к стойке регистратуры.