Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот

– Ах, подонок...

– Ты знаешь, где искать Рамазана Сайдуллаева?

– Нет... Я мог бы узнать. По крайней мере, ко мне должен был прибыть курьер. Но нападение «краповых» на мой лагерь заставило меня уйти в другое место. Нужно время, чтобы установить связь...

– Устанавливай. И держи меня в курсе событий. Нельзя допустить, чтобы контейнеры с вирусом могли разойтись в разные стороны. Иначе тебе уже невозможно будет доказать свою непричастность. Я со своей стороны обещаю тебе поддержку силами двух офицерских групп спецназа ГРУ. По силе это более солидно, чем весь отряд «краповых», хотя по численности в три раза меньше. Но будь уверен, общее дело мы сделаем.

– Еще, Гризадубов, важный вопрос...

– Твоя безопасность, как я понимаю?

– Ты неглупый человек... Могу я рассчитывать, что после завершения совместной операции не буду атакован своими временными союзниками?

– Я могу дать тебе слово. Других гарантий у меня нет.

– Я твоему слову поверю. У тебя фамилия хорошая, борцовская... Я постараюсь узнать как можно быстрее. И позвоню тебе.

– Жду звонка!

Алексей Викторович отключился от разговора, и на несколько секунд задумался. Он, конечно, слишком много взял на себя, обещая бандиту безопасность. И пусть этот бандит из тех, кто бывает по жизни симпатичным человеком, и пусть его любят друзья, это сути не меняет. Бандит все равно остается бандитом. Однако другого выхода из положения Алексей Викторович не видел. И слово свое намеревался сдержать. Только необходимо будет поставить в известность командующего войсками спецназа ГРУ о своем намерении...

– Товарищ подполковник, мы даже в старые канализационные колодцы забирались – чисто на метеостанции, – докладывал через «подснежник» капитан Каркунов. – Обшарили все подходы к склону – подумали, мог вверх забраться... Но там только с оборудованием подняться... Никого...

– Я тоже, товарищ подполковник, никого не вижу, – посетовал снайпер со своего насеста.

– Придется, похоже, местных жителей все же трясти, – предположил майор Макаров. – Есть же здесь какие-то свои крутые старики... Их национальность обязывает крутыми быть. Вот и подстрелили. Мало ли какие отношения у людей...

– Возвращайтесь, – распорядился Гризадубов. – Будем думать. Снайпер на насесте остается. Продолжает наблюдение...

Старший лейтенант Луговкин и без того свое дело знал. И понимал, что его с поста не снимут еще долго. Но он к такому положению вещей давно привык.

Подполковник Гризадубов вернулся во двор Жовсари Дагаевой. Капитана Румянцева и ментовского младшего лейтенанта видно не было. Наверное, в дом прошли. Туда же двинулся и подполковник. Офицеры оказались там.

– Замерзли на свежем воздухе? – с порога спросил Алексей Викторович, недовольный тем, что его приказ нарушен. Он же предупреждал, чтобы не топтались в комнате и оставили все в неприкосновенности до приезда следственной группы. Исключением был приказ найти паспорт убитой, но это обуславливалось необходимостью навести справки.

А сейчас капитан Румянцев стоял рядом с телом и держал в руках женскую сумку.

– Звук послышался, товарищ подполковник, – оправдался капитан. – И еще... Младший лейтенант говорит, что сумку он оставил в той комнате. Взял паспорт, а сумку положил на место. Сейчас она здесь, в кресло брошена...

– Сама из комнаты в комнату перешла... – проворчал Алексей Викторович, глянул на тело и сделал быстрый знак рукой.

Румянцев среагировал сразу и шагнул в сторону. А Гризадубов уже опустил предохранитель и передернул затвор автомата.

Он мог ошибиться... Но показалось, что тело женщины лежало не так. Ноги, кажется, были вытянуты вдоль старой пропыленной ковровой дорожки, а сейчас одна нога на пол съехала. Впечатление было такое, что тело передвигали с места, потом вернули, но не совсем в то положение, в котором оно пребывало раньше.

Жест подполковника был красноречив. Растопыренные пальцы показывали, чтобы все рассредоточились по разным комнатам. Комнат, вместе с кухней, было четыре. Осмотреть их – дело нескольких секунд. И снова все сошлись у тела.

– Никого... – сказал Алексей Викторович. – Чердак...

– Вход только с улицы. Я осматривал, – заверил капитан.

Гризадубов подумал пару секунд, глянул на капитана, потом на младшего лейтенанта, и опять жестом приказал им взяться за края ковровой дорожки, на которой лежало тело. Офицеры аккуратно сдвинули дорожку в сторону вместе с телом. Прямо под дорожкой находилась крышка люка с небольшим металлическим кольцом.

Поднятый подбородок капитана Румянцева означал вопрос – открывать ли люк. Но подполковник, памятуя «растяжку», установленную за калиткой, изобразил рукой условный сигнал. Капитан понял его правильно, быстро выскочил в коридор, и вернулся с веревкой в руках. Конец веревки был быстро продет в кольцо, и тут же все торопливо вышли из комнаты. И только после этого Румянцев рывком открыл люк. И сразу же тяжелые бронебойные пули начали дырявить пол. Бандит стрелял из подпола, не видя, в кого ему стрелять, и очереди посылал и вправо, и влево. Несколько пуль попали в тело Дагаевой, отчего тело вздрогнуло, как живое.

– Сдавайся, или я брошу гранату, – громко, но при этом спокойно сказал подполковник Гризадубов, и в самом деле приготовил гранату.

В ответ раздалось несколько новых очередей.

Румянцев ответил одной очередью, отколовшей от края люка щепки. Но тут не вовремя поторопился ментовский младший лейтенант. Он вытащил из кармана гранату, снятую подполковником с «растяжки», сорвал с нее леску, отпустил рычаг, чуть-чуть подождал и бросил гранату в люк. Взрыв раздался, похоже, раньше, чем граната достигла дна подпола.

Алексей Викторович сердито ударил прикладом в дверь, рядом с которой стоял младший лейтенант:

– Тебя просили?!

– Я... Я испугался... Растерялся... – промямлил младший лейтенант.

Глаза его в самом деле выражали растерянность.

– Теперь и допросить некого... – сказал Румянцев.

– Может, жив еще? – с надеждой вскинулся младший лейтенант.

– Когда рядом с тобой «Ф-1» взрывается, в живых остаться трудно... – заметил подполковник и вырвал из рук младшего лейтенанта автомат. Ремень автомата был перекинут через шею, и рывок был настолько сильным, что у мента был выбор – либо упасть, либо без головы остаться. Он предпочел первое и упал на пол. И тут же подполковник наступил ему на шею.

– Свяжи ему руки и обыщи, – приказал Гризадубов.

– Я растерялся... – прошептал мент.

– Ты так сильно растерялся, что выждал ровно две с половиной секунды, и только потом бросил гранату. Боялся, что он успеет ее назад выбросить [14]... Растерянность вполне профессиональная. Сразу предупреждаю: или все выкладываешь, или ты из этой комнаты не выйдешь. Спишем все на того парня из подвала... Ну?