Сергей Зверев - Бастион: Ответный удар

Тяжело…

Конверт со штампом «отдел охраны» содержал, как обычно, два листа. Начальник отдела, некий Котляр, бывший капитан ФСБ, ненавидел Туманова всей душой. Обидное дело – перед ментовским старлеем отчитываться и не шипеть – потому что вылетел из органов за «крышу», предоставленную азербайджанцам еще до ЧП. Это ж надо так обхалтуриться! Отчасти, впрочем, повезло, попадись он после, им бы сейчас не старлей из ментуры в конторе заведовал, а урка-бригадир на лесоповале. А до лесоповала еще доехать надо и не помереть – не любят блатные чекистов. Милицию они, впрочем, тоже не любят. Каждое утро Котляр заявлялся к восьми, правил сводку происшествий и отдавал диспетчеру, милой девушке Жене: «Отнеси этому менту». А милая девушка перепечатывала оригинал сводки и приносила оба – чистый и грязный. Потому что Котляр, как она жаловалась, – прилипала и требует интимных услуг, «а у самого ни в какую и неизвестно, когда заработает. Пока его, замороженного, ублажишь, пройдет тысячелетие, а у меня что, других дел нет?..»

Туманов раскрыл сводку.

Склад на Лесоперевалке. Два ухаря «по халатности охранника Борзых» (пьянствовал Борзых, не иначе, приносил и распивал) увели фанеру. Много. Ущерб уточняется. Виновный наказан.

Товарная станция Лещиха. При разгрузке вагона с китайским ширпотребом приходил молодой человек, возраст около двадцати (грамотей), «с целью выяснить, чья «крыша». Заняться чекисту нечем. Ходили, ходят и будут ходить. Услышат про «Муромец» – отваливают.

Так, а это Котляр решил зажать. Абзац вычеркнут полностью.

«В магазин «Для дома, для семьи» на Благовещенской, 29, за час до закрытия…» Двое крепких ребят зашли проведать – «мы район держим, платить будете Чугуну (это еще что за покойник?), завтра приготовите полста кусков». Мелко плавают. Оборот у магазина – миллиона полтора в день, не считая отоварки. Значит, чекист размяться решил. Соберет «зондеркоманду», сядет в засаду, те за деньгами, а он – «руки вверх» и сдаст в милицию. А потом Кравцову нахвастает, чтоб директор не забыл, что у него начальник охраны – дурак.

Ну что ж, лишний повод зайти к Гальяну.

Далее шла сводка аналитиков…

Звякнул селектор.

– Павел Игоревич, – прошелестела Леночка, она же Милочка. – К вам Иванцов просится. – Только этого инвалида не хватало.

– Скажи – уехал в… («Тугодум ты стал», – подумал Туманов.) Куда я уехал, Милочка?

– В горсовет.

– Умница. А зачем?

– Я придумаю, Павел Игоревич.

– Вот и целую.

– Да вы все обещаете, обещаете…

Действительно. Мог бы и поцеловать. Кстати, о звонках. Туманов отбил номер.

– ГОВД? Дежурный? Здравствуй, Николай. Как жена, дети?.. Не женат, говоришь? Слушай, у тебя пацан числится, Осипов Виталий, 85-го года отрок. Оформил? Отправил? За кем он?.. Ладно, с Полыниным я разберусь. Скажи, Туманов подъедет, пусть пока в «стакане» посидит. Места нет? Ничего, он тощий. Скоро буду.

Туманов скормил сводки единственной на всю контору «соломорезке», вышел, захлопнув дверь. Секретарша взметнула глазки.

– Милочка!

– Леночка…

– Как Леночка? Какая ты изменчивая, Милочка. Держи оборону, ладно? Я к обеду приеду и торт привезу.

– Зачем? – удивилась девочка.

– Как зачем? Ты когда сюда устроилась? Год назад, правильно. Восьмого сентября. Пришла вся из себя такая скромненькая, глазки в пол, ручки за спину… Помнишь? А кем стала? Начальницей аналитического отдела.

– Павел Игоревич, вы феномен…

– Я в другом феномен. Будешь умной девочкой, расскажу. Все, держи оборону.

Под обиженное «да вы все обещаете, обещаете…» он убыл.

Освобождение непутевого подростка вкупе с отправкой в толчок «сопроводиловки», в которую трудолюбивый Полынин успел вписать и «хулиганские действия», и «сопротивление патрулю», и полный бред про «нецензурную брань» (когда успел? наверняка били без пауз), обошлось Туманову в литр водки – оперу, и два пива – дежурному. Виталик вышел, полыхая свежими фонарями – сопротивлялся, видимо, головой.

– Ну и что с тобой, чудаком, делать будем? – вздохнул Туманов, когда спасенный угрюмо влез в машину и пристегнулся.

Виталик хрипло вдохнул и ни к селу ни к городу понес про гадов-патрульных, что средь бела дня его, «совсем трезвого», ни за что ни про что замели прямо под бабкиными окнами.

– Не ври, не в милиции, – перебил Туманов, обруливая монтируемый гигантский плакат с располагающей физиономией президента и надписью: «Мы подняли Россию с колен!»

– И поставили на карачки… – пробормотал тихо.

– Что? – не расслышал Виталик.

– Не подслушивай. И учти, средь бела дня «ни про что» таких сопляков, как ты, пока не заметают. Будь ты девицей или врагом народа – другое дело. Поставь свечку, что не попал к Самцову – он бы махом тебя во враги произвел, а потом сокамерники – в девицы. Молчи, – покосился он на пыжащегося пацана. – Головой думай.

– О чем? – приуныл Виталик.

Туманов подрулил к светофору, остановился перед грязно-канареечным «купе». Вздохнул и поглядел на парня – глаза в глаза. Тот отвел свои и сморщился от боли.

– О времени и о себе, Виталя. О бабке. Как жить дальше будешь?

– Школу закончу…

– …И в тюрьму сяду.

Зачем, спрашивается, Макаренко из себя корчит? Папа стежку протоптал, и сынок туда же. Вечно его вытаскивать? Нашли опекуна. Всех не вытащишь.

– А что делать? – заныл отрок.

– Можно палатки бомбить. Можно магазины. Блеск. К примеру, двое смертников вчера на Благовещенской бабки шальные трясли.

– Почему смертники? – не понял Виталик.

– А потому что недолго им осталось. Ты их знаешь?

В глазах отрока мелькнуло что-то компетентное. Но он быстро отвел глаза.

– Откуда?

– Знаешь, юноша, – построжал Туманов. – Кто такие?

– А вам зачем? – На этот раз взгляд был прямой – что, с одной стороны, и похвально.

– Ты лучше спроси, – предложил Туманов, выруливая на Ленина, – зачем я тебя из ментуры вытаскивал.

– Допустим, спросил, – выдавил парень, уставясь в пол.

– Бабку жалко. И ты не потерян. Пока голова работает.

– Вязьма и Лорд, – бухнул Виталик.

– Шибко крутые, да?

– Они по году отсидели – на малолетке. И два – на взросляке…

– А теперь подумай, что будет, когда до Гальяна дойдет – махновцы на его территории? – Убедившись, что до парня дошло, смягчился: – В школе надоело?

– Надоело, – подтвердил пацан.

– Есть одно хитрое ПТУ. Не плюйся, там делу учат и заработать можно. Бабка говорит, ты в технике спец?

– Ну, не во всякой… – Парень неудержимо покраснел. – Какой я, на фиг, спец…

– Хочешь – устрою. Не хочешь – блатуй. Твои похороны.

Виталька молчал минут пять.

– А там точно заработать можно?

– Если руки под дело заточены.

– Я подумаю.