Сергей Москвин - Разрешение на штурм

Под пристальным взглядом начальника оперативной группы Вадим буквально вжался в стул. Глядя на него, Егоров решил, что теперь Чигорин серьезно отнесется к стоящей перед группой задаче, и продолжал прежним спокойным голосом:

– Подчиняется подразделение шейху Абу Умару. На сегодняшний день это, пожалуй, один из самых одиозных лидеров «Аль-Кайды».

При упоминании имени Абу Умара Вадим Чигорин понимающе кивнул. А для Ватутина Егоров пояснил:

– Абу Умар в прошлом один из самых жестоких и кровавых полевых командиров афганского сопротивления. Его бандиты творили бесчинства в окрестностях Кандагара, порой поголовно вырезая целые кишлаки по малейшему подозрению в их связи с нашими войсками. Захваченных в плен наших солдат Абу Умар никогда не обменивал на своих боевиков, а безжалостно убивал, устраивая жуткие по своей жестокости казни. В 87-м, когда я командовал разведвзводом «Каскад», мы захватили полевой лагерь одной из банд Абу Умара. По данным нашей разведки, в лагере находились четверо наших солдат, захваченных боевиками несколько дней назад. Лагерь мы взяли, а вот спасти наших парней не успели. Бандиты еще накануне расправились с ними. С двоих заживо содрали кожу, а затем отрубили головы. Двух других мальчишек, раздев догола, посадили на колья в самом центре лагеря. Когда мы потом снимали с кольев их тела, бойцов выворачивало наизнанку. Ликвидация Абу Умара стала впоследствии приоритетной задачей «Каскада», но он, каким-то образом узнав об этом, перебрался в соседний Пакистан и вернулся назад уже только после вывода из Афганистана наших войск. В Афганистане Абу Умар вошел в духовный совет Талибана, а затем фактически возглавил движение, став главой шариатского суда. Именно Абу Умар предоставил военные лагеря талибов для подготовки боевиков «Аль-Кайды», что позволило ему войти в руководство организации Бен-Ладена. Через него талибы и боевики «Аль-Кайды» поддерживали связь с таджикскими и узбекскими бандами «непримиримых» и чеченскими боевиками. В военных лагерях Абу Умара прошли подготовку большинство чеченских полевых командиров, а направляемые им в Чечню арабские и афганские наемники регулярно пополняют отряды боевиков. После разгрома талибов в Афганистане и оккупации страны американскими войсками, Абу Умар вновь бежал из Афганистана. Скорее всего, он обосновался в одной из неподконтрольных правительству Пакистана северных провинций страны, откуда и направляет деятельность охотящегося за ядерным оружием отряда «Аль-Кайды».

– Серьезный противник, – вынес заключение Ватутин.

– Серьезный, – согласно кивнул Егоров. – Но наш главный противник не менее серьезен и гораздо опасней... Командир диверсионного отряда «Аль-Кайды», кличка «Шах». Внешность, возраст, национальность и подлинное имя неизвестны. Бывший сотрудник спецслужбы одной из мусульманских стран. Знает несколько иностранных языков. В совершенстве владеет холодным и огнестрельным оружием, а также приемами защиты и нападения.

При последних словах Егорова майор Ватутин презрительно скривился:

– Так уж и в совершенстве?

Вадим, только что испытавший на себе строгость начальника, поспешно пнул его под столом ногой и с опаской взглянул на Егорова. Но Егоров лишь озабоченно покачал головой и с болью в голосе произнес:

– Александр, и в Афганистане, и в Чечне я встречал немало бойцов, прекрасных бойцов, которые погибли, потому что недооценили противника. Не повторяй их ошибок.

– Андрей Геннадьевич, вы со мной прямо как с мальчишкой, – обиженно вскинулся Ватутин. – Что я, не понимаю? Сам тому же своих парней учу. Просто у вас Шах – просто какой-то герой, а он – обыкновенный террорист.

– Верно, – кивнул головой Егоров. – Шах террорист. Только определение «обыкновенный» вряд ли к нему подходит.

– Он, что же, может появиться в России? – удивился Чигорин.

– Не исключено, – заметил Егоров. – Скорее всего, именно диверсанты Шаха похитили и убили в Египте семью академика Корчагина. Неизвестно, какую информацию получили они от Корчагина, но то, что они воспользуются ею, не вызывает сомнений. Поэтому прежде всего необходимо выяснить, какими важными для террористов сведениями располагал Корчагин. Во-вторых, установить, как террористы вышли на него. Ведь у них были полные сведения о нем, вплоть до того, куда поедет семья академика и в каком отеле остановится. И нам предстоит узнать, от кого террористы получили эти сведения. Нужно будет определить круг лиц, которые знали об отъезде семьи Корчагина за границу. Вот таков план на ближайшее время, – закончил Егоров и обвел внимательным взглядом своих коллег.

– Да, – задумчиво протянул Вадим Чигорин, массируя пальцами лоб. – Я уже и забыл, как это работать с Вами, Андрей Геннадьевич.

– Вспомнишь, – усмехнулся Егоров и, придвинув к себе пронумерованный служебный блокнот и вооружившись авторучкой, предложил: – Распределим задачи...

11 мая – понедельник 18.25

После совещания из кабинета Егорова, Ватутин и Чигорин вышли вместе.

– Может, по пиву?

– Неплохо бы. Только куда я в таком виде? – остановившись, Ватутин провел рукой по своему камуфляжному комбезу.

– Верно, – усмехнулся Чигорин и тут же предложил. – Тогда приглашаю ко мне. Не пива, так хотя бы кофе выпьем за знакомство.

– Пойдем.

Они прошли до самого конца коридора. Кабинет Чигорина располагался почти напротив мужского туалета.

– Зато за водой близко ходить, – усмехнулся Вадим, подходя к двери своего кабинета. Он толкнул входную дверь, но она оказалась заперта. Это, однако, Вадима нисколько не смутило. Он вынул из кармана джинсов собственный ключ и, вставив его в замочную скважину, пояснил: – Напарник уже смотался. Он вообще дольше положенного задерживаться не любит. Но это и к лучшему. Никто не помешает, – добавил он, открывая дверь. – Заходи. Чувствуй себя как дома, – посторонившись, он пропустил Ватутина вперед. – А я пока чайник поставлю.

Кабинет выглядел вполне стандартно. Два письменных стола, поставленных лоб в лоб друг к другу. В дальних углах, возле окна, одинаковые стальные сейфы. У одной из стен платяной шкаф, напротив – два свободных стула. На одном из столов стоял компьютер.

– Твой? – спросил Ватутин, указав взглядом на компьютер.

– Напарника, – ответил ему Вадим, остановившийся возле платяного шкафа. – Моя вот эта техника, – обернувшись, он с усмешкой махнул рукой на наклеенный на стену красочный календарь с изображением байкерского мотоцикла, на руль которого облокотилась длинноногая красавица в обрезанных джинсовых шортах и узкой короткой маечке, из которой буквально рвались наружу пышные груди.